Через силу назвался полным именем.
Один часовой со смеху скис, второй насупился, свистнул секретаря-крысу, который с визитной книгой на пюпитре сидел при дверях обер-полицмейстерского дома и потреблял морс из казенного графина, заедая черствым коржиком.
- Доложи. Неладное дело.
Кавалера повело прямо у столба с будками, еле успел прихватить щипком посиневший мизинец - от боли полегчало. Секретарь скоро обернулся. Шепнул грустному часовому:
- Просят немедленно.
- И не такие хаживали. - заметил веселый часовой, и на всякий случай визитера по порткам охлопал. Пусто.
Хлопнул меж лопаток перчаткой
- Валяй. Там разберут.
Секретарь живо подхватил андалуза под уздцы, передал холопу - веди на конюшню
- Куда идти? - спросил Кавалер, споткнулся на пороге, заробел.
- По колидору налево, к лестнице. Я покажу, - засуетился секретарь, тронуть за плечо сумасшедшего брезговал, так, рукой махнул в полутьму полицейского особняка.
Кавалер побрел покорно, еле успел схватиться за вылощенные многими ладонями перила.
Секретарь забежал вперед, мелко постучал в дверь.
- Да! - глухо отозвались из-за двери.
Секретарь вовсе расточился в сумерках, распластался по стене.
- Пожалте.
В кабинете каморе за простым столом сидели трое в полукреслах. За их спинами играло закатными колерами окно-фонарь с цветными наборными стеклышками.
Разом обернулись гости на скрип двери.
Уставились.
Кавалер смирно замер на пороге. Узнал двоих.
Иван Петрович Архаров, московский неподкупный обер-полицмейстер в расстегнутом кафтане синего бархата, привстал, шоркнул ножками кресла, выронил из рук игральные кости и деревянный стаканчик. Доброе котовье лицо скривилось изумленной гримасой.
Второй не шелохнулся - да и зачем. Человек-копна, лицо елейное, безбородое. Крест осьмиконечный на жирной, как ватой подбитой груди. Отвернулся.
Кондрат Селиванов. Собственной персоной.
А вот третий игрок - вскочил, цокнул шпорами. Камзол дорожный, раззолоченный, волосы пудрены, налетел, обдал лавандой и миндальным маслом, плеснул перед глазами индюшачьими кружевными брыжами. Притиснул к груди Кавалера, ловко придушил. И окликнул приказным голосом, как на сцене:
- Братец! Ты ли это?
То был старший брат Кавалера. Вот уж кого не ожидал увидеть на Москве в час вечерний.
Кавалер было трепыхнулся, вырвался из объятий:
- Пусти. Сказать...надо.
Старший брат ловко сунул младшему поддых кулаком. Принял на грудь падение тела.
- Он не в себе, господа. Мать глаза выплакала! Неделю его ищем! Считай, похоронили! -
быстро объяснил старший брат, выталкивая Кавалера за дверь. - Простите, господа, дела семейные.
- Понимаю, ваше сиятельство, - облегченно вздохнул Архаров.
