— Ну да. Неужели ты даже всего этого не помнишь, Разин? Мутанты и мутафаги — богопротивные твари, вышедшие из чресл Нечистого.
— А кто такой этот Нечистый? — Мне хотелось добавить: «Самый главный мутант?», но я сдержался, решив, что девчонка, раз уж она религиозна, может неправильно понять шутку.
Она так и не ответила.
Мы находились в комнате уже довольно долго, по моим подсчётам, близился рассвет. Карлик ушёл и не показывался, а я всё ещё не настолько доверял ему, чтобы спокойно ждать, и расхаживал по комнате, то и дело выглядывая в окно.
— Если ты хочешь узнать что-то ещё, спрашивай, — сказала Юна.
— Что такое некроз?
Она развела руками:
— Болезнь, насланная на мир Нечистым.
— Это ничего не объясняет, — проворчал я.
— Но больше мы ничего о нём не знаем. Никто не знает. Он был всегда, но раньше лишь в виде пятен, которые появлялись и исчезали то там, то здесь. А потом одно пятно на востоке не исчезло. Разрослось и стало наступать на Пустошь, уничтожая всё на пути.
— А других пятен после этого стало больше?
— Да, в последнее время их много. Они могут появляться в разных местах, никогда не знаешь, где и когда. Их только по этому необычному туману можно определить и спастись. Иногда они разрастаются, а иногда исчезают. Или остаются такого же размера на целые сезоны.
— Но с востока некроз идёт сплошным фронтом?
— Да. Неровным. Арзамас он сначала как бы обтек с двух сторон. А потом быстро пошёл вперёд и сомкнул кольцо всего за ночь. Мы думали, у нас ещё есть время, но некроз будто хотел обмануть нас. И обманул.
— Этот некроз как-то связан с… — Я ткнул пальцем вверх. — С теми, в небе?… Прошлой ночью я видел там…
— Это платформы. Ты и про них ничего не помнишь?
Я покачал головой.
— Небесные платформы, так их называют. Мы ничего про них не знаем. Говорят, они появились вскоре после Погибели. Или даже сразу после неё. Они просто летают там, никогда не опускаются. Мы не знаем, кто там живёт и есть ли кто-то вообще…
— Что такое Погибель? — перебил я.
И снова она развела руками:
— Погибель — это… Гибель старого мира. День, когда Создатель покинул нас. Когда появились мутанты, когда высохли реки…
— Но из-за чего они высохли? Из-за чего погиб старый мир и Создатель покинул нас? Да и мутанты не могли возникнуть за один день…
Я замолчал, услышав приглушённые шаги в коридоре. Поднял хауду, подошёл к окну — снаружи к двери приближался Чак. Вид его мне не понравился: карлик воровато оглядывался и явно очень спешил.
— Что с ним такое?… — пробормотал я.
Следом в коридоре появился человек в длинном плаще с капюшоном, накинутым на голову. Он догонял карлика, а тот, не замечая преследователя, спешил к нашей комнате.
— Что там? — Юна встала.
— Оставайся на месте! — Я подошёл к двери. Выждав немного, ударом ноги распахнул её прямо перед носом карлика и вывалился наружу с хаудой на изготовку.
— Берегись! — крикнул я, отпихивая Чака, чтобы выстрелить в его преследователя.
Неожиданно тот оказался куда ближе, чем я рассчитывал, — буквально в шаге за спиной Чака. Карлик обязательно должен был услышать его и обернуться, но почему-то не сделал этого.
Или прикинулся, что не слышит?
Так или иначе, выстрелить я не успел. Незнакомец мягко и очень быстро скользнул в сторону, взметнулся широкий рукав плаща, под капюшоном мелькнуло узкое морщинистое лицо — и электродубинка вроде той, которой пользовались комендант казахстанской авиабазы и охранники в лаборатории доктора Губерта, ткнулась мне в лоб.
Глава 13
Юна склонилась надо мной, легко хлопая по щекам. Её губы шевелились, она что-то говорила, но понять я не мог. Ощущение, будто под водой находишься — какие-то неразборчивые шумы со всех сторон, мерный рокот, скрип, глухое уханье…
Потом из ушей словно вытащили затычки, и я услышал:
— …Лука Стидич. Егор, ты слышишь? Разин!
Девушка отступила. Я понял, что сижу у стены комнаты, вытянув ноги. Впереди Чак, он смотрит в окно, поднявшись на цыпочки, рядом приоткрытая дверь, возле неё человек в плаще. Капюшон откинут. Ёжик седых волос, худое морщинистое лицо, круги под глазами, длинная борода клинышком…
Я знал его. Понимание этого пришло неожиданно, меня будто ледяной водой окатило: я знал это лицо! Когда-то видел человека в плаще… Когда, где? Невозможно вспомнить!
Тут всё опять поплыло. Заломило в затылке, мир потемнел.
Во второй раз я пришёл в себя уже сидя на краю койки. Лука Стидич, помогавший Юне посадить меня туда, отступил. Губы его зашевелились, сначала я слышал всё те же тягучие звуки, а потом разобрал:
— …сейчас будут здесь. Надо уходить.
Юна бросилась помогать мне, когда я попытался встать, схватила за локоть и подпёрла плечом. Я сначала навалился на неё, потом оттолкнул, широко расставив ноги, развёл в стороны руки и зажмурился так, что в ушах загудело. Открыл глаза.
Лука Стидич стоял передо мной, положив руки на ремень, и разглядывал в упор. Под плащом его был синий китель и брюки-галифе с лампасами, заправленные в чёрные сапоги.
— Имя? — бросил он.
Окинув взглядом переодетого жреца, я обошёл его и спросил у Чака, по-прежнему глядевшего в окно:
— Что там?
— Пока тихо, — ответил он. — Но скоро прибегут, вижу их повыше чуток на другой стороне коридора. Уходить надо.
— Имя, наёмник! — повелительно произнёс Стидич.
— Слушай, заткнись, а? — буркнул я.
Он шагнул ко мне, я развернулся — ноги уже не дрожали, голова не кружилась, и теперь я готов был встретить его, даже азарт какой-то появился: пусть попробует махнуть своей дубинкой ещё раз — тогда это неожиданно вышло, а сейчас я буду готов… Но тут между нами встала Юна Гало и упёрлась одной ладонью в грудь жреца, а другой — в мою.
— Помолчите оба! — гневно сказала она. — Лука, он спас меня. Вы понимаете это? Если бы не он — я была бы мертва. Разин, это Лука Стидич, доверенный человек Владыки Геста. Относись к нему с должным уважением. Сейчас нам надо действовать заодно. Вы оба поняли, что к чему? Поняли, я спрашиваю?
Лука, помедлив, кивнул:
— Хорошо, Юна Гало. Сейчас мы не будем ничего выяснять, но позже я займусь этим наёмником.
Юна перевела взгляд на меня. Я тоже кивнул:
— Ладно.
— Эй, большаки! — Чак распахнул дверь и переступил порог. — Вон они, бегут сверху, уже рядом совсем. Вы как хотите, а я сваливаю. Но вы на меня не глядите, можете и дальше болтать себе, пока вас не
