Змееныш

в Зоне. Две группы я вернул, но этого все равно мало. Защити меня, кровосос побери, это в твоих интересах!

Полковник поднялся, обошел кресло и опять встал за ним, сцепив руки за спиной.

— Боюсь, Слон, что ваша просьба невыполнима, — произнес он официальным тоном. — Чтобы армия за­щищала сталкера... пусть даже такого, как вы? Это пре­вышение полномочий, я не могу отдать такой приказ.

— Так придумай что-нибудь, чтобы смочь! — зары­чал Слон. — Ты забыл, что ли, кому своим чином обя­зан? Счет в банке в Люксембурге тебе кто открыл? Кто его пополняет регулярно? Кто...

— Заткнись! — выдохнул Рябой. — Я эти деньги от­рабатываю! И с должностью ты не по доброте мне по­мог — а потому что свой человек на Периметре нужен был, крупный человек, а не рядовой!

Слон горящими глазами уставился на него. Рябой одернул китель, успокаиваясь.

— Забываешься, Слон. Не ты один мой счет попол­няешь. Сидоровича знаешь? Или Курильщика? Тоже не последний человек. А насчет помощи — как ты это себе представляешь? Как я могу послать солдат в Зону охра­нять кого-то? Я в армии служу, а не в банде! У меня есть свое начальство. Ты хоть отдаешь себе отчет, чего от ме­ня хочешь?

— Да мне плевать! — заорал Слон. — Ты это можешь оформить как спецоперацию какую-то!

— Какую еще спецоперацию? — изумился Рябой.

— По уничтожению мутантов! Вам там еще не до­несли, что Змееныш пообещал всю Зону очистить от людей? После Лесного Дома он кинет своих мутантов на тебя!

— Ты совсем спятил?! Военную базу он никогда не захватит!

Слон вскочил, едва не перевернув стол, шагнул к побледневшему Рябому, сжимая кулаки.

— Так, значит... — сказал он придушенно. — Тогда вот что, полковник. Каждая наша сделка у меня зафик­сирована. Я передам все отчеты твоему начальству...

— Которое тоже в доле, — криво улыбнулся Рябой, но глаза его забегали. — Слон, чего ты добиваешься? Хочешь все дело засыпать? Ладно, это твое решение. Но не думай, что ты единственный, с кем можно... — Он рубанул воздух ребром ладони и заключил: — Мы не можем с тобой договориться, я уезжаю.

— Никуда ты не поедешь. — Слон положил огром­ные ладони на столик, наклонился вперед. — Пом­нишь полковника Курочкина, прошлого начальника базы?

Рябой напрягся, полное лицо побледнело.

— Курочкина? — хрипло повторил он. — Да он умер давно, с чего ты вдруг о нем...

— Но как умер? Это я тоже знаю, Рябой. И кое-какие фотографии у меня остались. Да и свидетели най­дутся, если хорошо пошукать.

— Да будь ты проклят, тварь! — выдохнул Рябой. Вытащив из кармана сигару, он сломал ее, смял и швырнул в лицо Слона облачко сухой коричневой трухи, после чего, развернувшись, бросился вон из комнаты.

Слухами Зона полнится. То, о чем пока не ведали военные Периметра — а вернее, чему они пока не при­давали особого значения, — знали уже все сталкеры, обитатели временных лагерей, постоянных баз, одиноч­ки и отряды, командиры группировок, бродяги и пере­купщики: Мутант идет к Лесному Дому. И Свора его все больше. Уже никто не вспоминал старое имя, теперь его называли только так.

Поначалу ему еще пытались мешать, находились отдельные смельчаки с СВД или отчаянные бригады, желающие заполучить сто тысяч, однако после гибели крупного отряда свободовцев все лишь спешно убира­лись с пути Своры. Если бы «Долг» со «Свободой» за­ключили перемирие и провели совместную операцию, возможно, им удалось бы разбить не слишком пока многочисленное войско Мутанта. Но группировки, ра­зобщенные длительной враждой, не смогли найти в себе силы для этого.

Больше не осталось никого, кто мог бы помешать ей, — и наконец Свора подошла к Лесному Дому.

Прихрамывая, Слон обходил свои владения и рас­ставлял посты. В Лесном Доме осталось меньше двадца­ти человек. На водокачку затащили еще два пулемета, чтобы можно было простреливать склон со всех сторон. К Филину на крыше присоединились Емеля и Заика. Две срочно прибывшие из Зоны группы, забравшиеся недалеко и успевшие вернуться, встали на стены — че­тыре человека Лысого и пятеро Деляги. Трое носили наверх стволы и цинки с патронами, ворота склада были распахнуты настежь, старый Игнат топтался возле них и все бормотал, разводя руками.

На него не обращали внимания. Варвару загнали в водокачку, там также оставались Колобок с Заточкой и Слон, который поднялся на крышу и с помощью мини-рации руководил действиями сталкеров. Филин в би­нокль осматривал окрестности, по большей части он глядел на север и северо-запад: Змееныш должен был появиться оттуда.

Мертвый, Коновал и Дикобраз, закончив таскать боеприпасы, присоединились к сталкерам на стенах. Тревожная тишина повисла над Лесным Домом.

* * *

Переходя овраг по широкому бревну, Змееныш на миг сбился с шага, но затем пошел быстрее. Поток псев­допсов и слепых собак захлестнул окрестности, за ними выступало стадо кабанов, следом топал, сотрясая землю, Самсон, семенили бюреры во главе с Шайтаном, замы­кали Ромул и Рем.

Змееныш в который раз обдумывал план нападения. Сложнее всего было с бюрерами: даже их относительно развитое сознание не могло справиться со стрельбой из автомата. Ведь это не только нажимать на спусковой крючок, но и целиться, перезаряжать... До того Змее­ныш не стремился обзавестись оружием, но после появ­ления Шайтана с его карликами забрал стволы и ножи у убитых свободовцев. Он понимал: придется брать бюре-ров-стрелков под личный контроль, как бы это ни ска­залось на ходе всей операции.

Зона затаила дыхание в ожидании грозных событий. Солнце повисло низко над горизонтом, казалось, даже облака не движутся в чистом бледно-голубом небе. Пер­выми из леса выбежали кабаны. Филин, прокричав на весь Лесной Дом: «Идут!!!», нервно дернул спусковой крючок, и тишину разодрала короткая очередь.

— Стой! — гаркнул Слон в ухо сталкера. Тот икнул от волнения и вытер мокрые ладони о штаны. Емеля с Заикой вытянули шеи, глядя на несущееся к холму стадо крупных, как на подбор, мутантов.

— Там же мины... — прошептал Емеля, облизнув сухие губы.

— Вот и берегите патроны, — отрезал Слон, сжимая рацию. — Стреляйте в тех, кто прорвется.

Змееныш не просто приказал Клыку направить стадо к зданию на вершине холма. Чтобы привести ка­банов в ярость, он через пси-сеть подключился к их простым сознаниям, нашел в каждом тлеющую искор­ку природной ярости и раздул ее несколькими мен­тальными импульсами. Затем поднял на поверхность собственную ярость — как тогда, давно, когда погибла экспедиция Мазая, — и послал ее кабанам. Ненависть ко всему живому застила разумы мутантов красной пе­леной, и кабаны ломанулись по склону, ничего не видя перед собой.

Черно-коричневое цунами захлестнуло подножие холма. Змееныш подтолкнул, и волна разделилась на три потока — средний хлынул вверх, два других пошли в обход, огибая холм, заходя с других сторон.

— Стратег хренов. — Слон сплюнул и крикнул в ра­цию: — Готовсь!

Топот ног сотрясал землю. Мутанты промчались между развалюхами в нижней части склона и вырвались на открытое пространство, разбивая копытами опоясы­вающую холм дорогу.

Мощный взрыв взметнул фонтан земли, разбросав нескольких кабанов. Других ранили осколки, и мутанты заметались, давя друг друга, натыкаясь на новые мины, на остатки изб, оград, колодезных срубов и сараев. Заи­ка что-то пробормотал, Емеля зажмурился.

Послышались взрывы с южной стороны и тут же — с западной. Сталкеры на стенах пригнулись, затыкая уши. Дым застилал склоны, уже невозможно было разо­браться, что там происходит, из сизых клубов взмета­лось пламя, грохот взрывов. Визг и хрюканье раскати­лись по лесу.

Змееныш не стал выбирать себе хорошее место для наблюдения, залезать на дерево или искать другую воз­вышенность: ему не надо было видеть глазами. Он сел на обочине дороги спиной к холму, опустив ноги в ка­наву, сложил руки на коленях, сощурившись, окинул мысленным взором картину боя.