– Бип.
– Пип, – настаивал мышонок, как заведённый, ударяя себя лапкой в грудь.
– Бип! – возразил ОСУА № 12 уже без улыбки.
– Пип! Пип! Пип! – запищал мышонок.
– Бип! Бип! Бип! – заорал ОСУА № 12.
– Пип!
– Бип!
– Пип!
– Бип!
– Пип!
Тут нервы ОСУА № 12 не выдержали, и, говоря всякие обидные слова в адрес молодёжи, он все так же чинно покатил по Большой Дороге.
– Ну, Пип я, Пип! – закричал ему вслед мышонок, совершенно не понимая: чем же так не понравилось это звучное имя солидному автомобилю.
И Пип снова попробовал петь. Но почему-то не пелось.
И тогда маленький, но героический мышонок принял единственное, но страшное решение: он решил погибать.
Он решил сесть посредине дороги, и пусть какая-нибудь машина его собьёт, и тогда она наверняка остановится, и Пип, истекая кровью и умирая, попросит помощи для Ужасного (ранее – Прекрасного), но всегда любимого Леса.
Пип лёг на траву, робко пробивающуюся сквозь асфальтовую твердыню, поднял мордочку к небу и начал представлять. Он представлял, как машины свергнут Одувана, и тогда начнётся праздник ликования и радости, но вдруг на главной поляне появится траурная процессия, и собаки… нет, медведи… нет, лучше слоны, да, слоны, исполинские и величественные, будут нести маленького мышонка, погибшего за свой Лес. И сразу смолкнет прекрасная музыка, и зазвучит печальная мелодия, знамёна опустятся к земле, и все жители Леса зарыдают и начнут говорить: «Вот какой мышонок Пип был прекрасный, могучий, сильный, а мы-то его раньше просто не замечали. Ах-ах-ах!» А потом Пипу поставят памятник, и маленькие мышата, щенята, котята, леопардята, медвежата, рысята и все остальные будут носить к подножию памятника цветы, в школах введут новый предмет: «Жизнь Пипа», и когда родители начнут спрашивать своих детей: «Какими вы хотите быть?» – все дети, как один, станут отвечать: «Таким, как Пип, и никаким другим!»
Пипу настолько понравились его мечты, что он смело вышел на Большую Дорогу и встал в самом её центре – как маленький, но непоколебимый, живой монумент.
Но машин не было. Совсем не было.
То ли счастье уже кончилось, и им больше некуда было торопиться, то ли просто из вредности, – но не ехали машины и всё.
«Почему это внимание такое противное, что всегда отворачивается в самый главный момент?» – думал Пип, чувствуя, как желание погибнуть за Лес в нём медленно, но неуклонно гаснет.
И тут на краю горизонта возник Прямолинейный Трамвай. Он мчался, отбрасывая искры во все стороны, и орал:
– Всё ясно! Мне всё ясно про тебя! Я всё понял!
Да, Пип готов был умереть. Славно погибнуть – это пожалуйста. Но увидеть впервые в жизни существо, которое всё про тебя знает – это уж, извините, это не всякий выдержит.
И Пип кубарем покатился по Большой Дороге и упал в придорожную траву.
Трамвай не обратил на его манёвр никакого внимания. Он пронёсся мимо всё с тем же своим вечным криком:
– Всё понял! Мне ясно про тебя всё! Понял всё!
Только когда крик жуткого Трамвая растворился в прозрачном дрожании летнего дня, мышонок Пип открыл глаза.
Первое, что он увидел: четыре ноги неизвестного происхождения, возвышающиеся прямо над ним…
Глава девятая,
А в это время Оселок и Маленький Мотороллерчик просто так ехали по Большой Дороге.
Конечно, это только со стороны могло показаться, что они едут просто так, а на самом деле они ехали со смыслом. Они искали, кому бы можно помочь или кого бы можно спасти.
И как часто бывает, когда делать нечего, но что-то делать хочется – друзья пели песню.
Песня у них была такая:
Так друзья ехали и пели.
Солнце било своими лучами в раскалённую землю, деревья шумели ветками, потому что листьев у деревьев в Городе нет, а шуметь им тоже хочется. Мимо мчались вечно торопливые машины. Короче говоря, всё было как обычно, и ничто не предвещало опасных событий.
(Впрочем, ты, наверное, уже сам заметил: опасные события – они ведь очень вредные. Всегда появляются тогда, когда их никто не ждёт).
– А грустно всё-таки, как думаешь ты, что Автобус не оказался магом? – спросил Оселок, когда песня закончилась. – А то я уже подумал, что под надписью «УНИВЕРМАГ» мог бы случайно оказаться самый- самый универсальный маг, который бы обязательно нам помог.
Мотороллерчик ничего на это не ответил, – только вздохнул.
Молчать было скучно, и друзья снова запели:
– Вы и нам помочь можете? – услышали друзья вопрос, который раздался с немыслимой высоты, прямо оттуда раздался, где находилось небо.
– Жем… мо… Мо… жем, – ответил Оселок, вздрогнув.
И было от чего задрожать: прямо на Оселка шли ноги.
– …Стоп! – вмешалась в мой рассказ девятая Глава. Да-да, та самая Глава, которую ты сейчас читаешь. Вечно с этими главами трудности, никак не хотят себя спокойно вести.
– Ты всё перепутал! – возмутилась Глава. – Ты собираешься рассказать, с какими ногами встретились Оселок и Маленький Мотороллерчик? Но ведь ты ещё не рассказал, с какими ногами встретился мышонок Пип.
– А может быть это одни и те же ноги? – возразил я.
Девятая Глава вздохнула:
