Подводная лодка второй раз за сутки меняла район поиска. Благодаря воздушной поддержке, дело шло веселей. Погода стояла хорошая, и небольшая авиагруппа «Фрунзе» почти полностью накрывала район перехвата. Помогали в работе и два гидросамолета с «Чапаева». Подлодкам, крейсеру и двум эсминцам оставалось только встречать замеченные с самолетов суда и проводить визуальный осмотр. Пока обходились без инцидентов. Только в одном случае эсминец «Скорый» высадил досмотровую партию на показавшийся подозрительным сухогруз. Лишних людей на израильском каботажнике не нашли, грузовые декларации тоже были в порядке, посему дело закончилось вежливыми извинениями командира эсминца перед гражданскими моряками.
Работа шла. Запущенный гребень успевал пропускать между своими зубьями все суда в квадрате. Американцы работе не мешали. Хотя и крутились где-то рядом. Летчики «Фрунзе» докладывали о замеченных над северо-восточным участком района поиска самолетах без опознавательных знаков. Это были старые знакомцы — «Корсары» и бомбардировщики «Хеллдайвер». Сам авианосец на глаза не попадался, благоразумно держался вне зоны перехвата советской авиации.
В два часа пополудни контр-адмирал Котлов и фрегатен-капитан Борхерт получили очередные указания из своих штабов. Расшифровав радиограммы, оба поняли, что текст сообщения практически одинаков. Командование рекомендовало обращать внимание только на однотрубные пароходы водоизмещением 12–16 тысяч тонн. Один из транспортов с наемниками идет из Майами, один из Гаваны, третий из Нью-Орлеана. Кубинское судно загружено полностью, на палубе закрытые щитами танки.
— У тебя тоже танки в ящиках? — скептически усмехнулся Виктор Котлов, закончив расшифровку.
— Эрзацконтейнеры. Свинские недоноски, — отозвался немец.
Наметившееся было обсуждение достоинств и особенностей внутреннего устройства штабных гениев и мудрецов из разведки было грубо прервано сигналом воздушной тревоги.
— Боевая тревога! Руль на два румба влево. Полный вперед! — донесся из динамиков бодрый голос Самойлова.
Б-27 в этот момент вела поиск в северо-восточном районе квадрата. Корабль шел на перехват засветившегося на радаре судна. Воздушная разведка не успевала перекрыть весь квадрат, сейчас внимание авиации привлекали две группы судов на восточном и южном участках. Туда же были перенацелены крейсер и три подлодки.
Третий и четвертый дивизионы бригады подплава еще не успели подтянуться к району перехвата — они развернутся в сеть только через два часа, поэтому кораблям второго дивизиона приходилось пахать за троих. Всех на все не хватало. В частности, сейчас почти четверть района перекрывали только три подлодки без авиационной поддержки. «Лютцов» со своим крейсерским эскортом держал под контролем соседний квадрат. Работы немцам по горло, сами носятся по океану, словно угорелые.
Флагманская подлодка Котлова радаром обнаружила крупное судно, идущее на юг. Корабль лег на курс сближения. Через четверть часа радиорубка доложила о двух воздушных целях. Дистанция 24 мили. Скорость 430 км/ч. Идут на пересечку.
Ситуация сложная. Неизвестный корабль в семи милях, идет на десяти узлах. Если начать маневр уклонения от самолетов и уйти на глубину, судно проскочит мимо подводной лодки. Ищи потом волну в океане! Самолеты явно не наши. Не может здесь быть наших авианосцев. Группа «Фрунзе» работает в западном районе. Остальные наши авианосцы ушли на север с приказом воспрепятствовать прорыву американского флота к Аргентине.
Капитан 2-го ранга Самойлов решил прорываться к транспорту, невзирая на риск воздушного удара. На крайний случай артиллеристы заняли боевые посты, подводная лодка готовится к бою. Помнил командир подлодки и последний совет контр-адмирала. Современная зенитная артиллерия на подлодках позволяла в случае чего постоять за себя. Обе установки стабилизированы. Новые автоматические пушки достаточно точны и скорострельны. Есть даже система управления, замкнутая на радар. Это вам не старые полуавтоматические хлопушки времен финской и британской войн. Из тех даже в упор не попадешь, только если чудесно повезет.
— Кого топить собрались? — полюбопытствовал Виктор Котлов, заглядывая на центральный пост.
— Готовимся на всякий крайний, товарищ контр-адмирал, — ответил Самойлов.
— Та-ак, — протянул комбриг, выслушав короткий рапорт. — Решение правильное. Судно обязательно досмотреть, при необходимости будем останавливать. С самолетами разберешься. На провокации не поддаваться, огонь первым не открывать. Нет, на самолеты внимания не обращать, вообще не реагировать.
— А как же?! — Лицо Дмитрия Самойлова вытянулось, правая бровь приподнялась, демонстрируя крайнюю степень удивления.
Командир бригады в это время уже поднимался в рубку. На затруднение подчиненного, пытающегося понять приказ, он просто не обратил внимания. Самойлов же не мог сообразить, почему вдруг контр- адмирал категорически запретил стрелять первым. Если американцы успеют ударить, возможности отстреляться у нас уже не будет. Утопят, как котят. Из ступора командира вывел радист:
— Радарное излучение. Самолеты светят.
— К черту! Старший лейтенант Владимирский, доложить о готовности зенитных расчетов.
— Носовой к бою готов. Кормовой к бою готов.
— Скорость 15 узлов. Ориентировочное время визуального обнаружения четыре минуты. Расчетное время обнаружения транспорта семь минут. — Штурмана не забывают о своих обязанностях. Командир БЧ-1 старший лейтенант Зеленый высунулся из своей рубки в коридор. Ему приходится одновременно следить за изменениями курса и скорости подлодки, контролировать работу двух помощников да еще вовремя докладывать свои расчеты на центральный пост.
— Дед, снижай обороты. Держать 12 узлов, — реагирует Самойлов.
— Сбавьте еще узел, — просит Владимирский, — носовой автомат заливает.
— Одиннадцать узлов. Еще двух наблюдателей на мостик.
Подводная лодка готовится к бою. Артиллеристы скорчились в гнездах своих установок. На палубе пусто. В тесном помещении мостика четверо наблюдателей впились в горизонт линзами биноклей. Еще два человека выбрались на крышу рубки. Держаться им не за что, приходится привязывать себя к скобам, но зато у парней прекрасный обзор, ничто не заслоняет горизонт.
Старпом в это время ведет наблюдение через зенитный перископ. Подстраховка и перестраховка, оправданные в военное время. Вдвойне необходимые в таком вот непонятном деле, в игре со смертью на грани войны и мира. На коротком штаге над крышей рубки крутится антенна радара. Пожалуй, самое полезное устройство на подводной лодке. Самое большое техническое достижение за последние десять лет.
— Командир, это то самое судно? — Капитан-лейтенант Зубко на секунду отрывается от перископа.
— Похоже, — скрипит зубами Самойлов, — они его прикрывают. Конвоируют гады. Защищают.
Командир стиснул пальцы правой руки в кулак. Стрелки хронометра неумолимо отсчитывают секунды до боестолкновения. В том, что без стрельбы не обойдется, капитан второго ранга был уверен, как в самом себе. Все складывалось один к одному. Американцы не могли бросить своих людей на произвол судьбы, не могли, и все тут.
— Вижу самолеты!!!
— Два!
— Одномоторные истребители, крылья с изломом. Это «Корсары», — докладывает старпом.
— Не упусти транспорт, — спокойным тоном просит контр-адмирал Котлов. — Есть шанс, что это именно тот.
— Шесть миль до судна. Пять миль — самолеты, — рапортует радиорубка.
Американские самолеты снижаются. Они нацелились прямо на рубку подлодки. Наблюдатели уже видят подвешенные под фюзеляжами бомбы. Обстановка на центральном посту Б-27 накаляется. Секунды решают все. Кавторанг Самойлов держится одной рукой за поручень. Ноги полусогнуты, подпружинены.
