был обмылок.
— Оставили у конторы. — Туран взял у нее флягу. — Давай полью.
— А чего тогда… — Кира замолчала. Нагнулась, подставив ладони, и сказала: — О, поняла. Бензин не хотите жечь. От конторы до гостиницы недалеко, вот и пошли пешком.
Туран кивнул, хотя девушка не смотрела на него — фыркая, плескала водой в лицо.
— Все равно придется ваш сендер сюда гнать. Или что у вас там? — Она забрала у него флягу.
— «Панч», — машинально ответил Туран, глядя на дверь в гостиницу. Белорус почему-то задерживался — не похоже на него.
— Как ты сказал? — Девушка прополоскала рот и выплюнула воду.
— Грузовик. Один ящик в него точно войдет, а вот второй…
— Нет. Такого уговора у нас со Стерхом не было. Вы везете оба насоса. А мы с Фаридом и дядькой Петро, — Кира кивнула на немого усача, — едем в пикапе.
— У нас закрытый кузов.
— Фургон?
— Угу.
Она закупорила флягу, бросила на сиденье вместе с обмылком и захлопнула дверцу.
— Пошли.
Туран остался на месте.
— Чего стоишь?
— Подожди. Как долго вы пробыли в конторе Стерха?
— Я не была там. Пошли. С конторой договаривался Фарид. У него все узнаешь. Ну?
Туран зашагал рядом с девушкой. Что-то намудрил Стерх: с оплатой заминка вышла, габариты ящиков не согласовал…
Войдя в гостиницу, он остановился в дверях зала, где столовались постояльцы. Белорус и Фарид сидели за ближним столиком, бармен за стойкой собирал нехитрую снедь на поднос, где стоял глиняный кувшин. В точности такой же был на столе у гостей, по всей видимости, уже пустой. Раскрасневшийся Тим держал стакан и широко улыбался, похлопывая свободной рукой старика по плечу. Других посетителей в зале не было.
«Еще бы, — подумал Туран. — Предыдущие сезоны оказались неурожайные, в Пустоши великая засуха, торговые пути опустели, кланы озабочены тем, как прокормить людей. Команды старьевщиков подались в города, где еще остались запасы провизии, кетчеры будто сквозь землю провалились — видимо, примкнули к Омеге или вступили в Орден, решив променять свободу на кормежку. Откуда здесь постояльцам взяться? Вон как бармен суетится, аж приплясывает».
Он подошел к столу.
— О! — воскликнул Белорус, вскинув голову. — Прикинь, я его знаю, служили вместе. Мировой старик, во! — Он показал большой палец. — Садись, выпей с нами. Затопчи меня кабан, ну и встреча!
— Решили с оплатой? — Туран не спешил опускаться на табурет. Отобрал у Тима стакан, понюхал и скривился от духа сивушных паров вперемешку с запахом настойки-огневки. Стало ясно, почему Белорус так быстро опьянел.
Старик поднял осоловелые, слегка припухшие глаза и слабо улыбнулся Турану. Потом он заметил Киру, посуровел лицом.
— Возвращайся к машине, — проскрежетал Фарид.
— Но…
— Уйди! — рявкнул старик.
Кира, побледнев, отступила к двери.
— Эй, — Белорус икнул, — чего на нее злишься?
— Что с оплатой? — повторил Туран.
— Да нормально все. — Тим сразу забыл про Киру. — Уже решили: Фарид заплатит, когда приедем на ферму.
— Так не пойдет. — Туран уставился в немигающие глаза старика.
— Рыжий, объясни напарнику ситуацию. — Фарид спокойно выдержал взгляд и щелкнул бармену морщинистыми, но еще крепкими пальцами. — У нас третий, давай стакан!
Бармен принес, разлил пойло по стаканам и молча удалился.
— Садись, — сказал Фарид. — Э-э…
— Туран, — подсказал Белорус. — Моего напарника зовут Туран Джай.
Он опять икнул и потянулся за выпивкой, но Туран перехватил его руку, сел рядом на табурет и раздельно повторил:
— Что… с… оплатой?
— Все нормально, — отмахнулся Белорус. — Давай выпьем!
— Нет. Сначала аванс, потом разговор.
— Ты чего? — вскинулся напарник, громко икнув. — Не веришь мне?!
Последовало напряженное молчание. За стойкой громко звякнула посуда, все повернули головы, и бармен быстро сделал вид, что протирает полотенцем тарелку, а к разговору посетителей не питает ни малейшего интереса.
Туран взглянул на Белоруса.
— Ну-ну, не смотри на меня так, — пробурчал тот. — Фарид был моим командиром, думал, что я погиб на болотах под Минском. Будут деньги, но после того как доставим груз.
Туран встал.
— Сейчас деньги — вечером выезжаем. Вечером деньги — поедем утром.
— Доставка срочная, — заговорил Фарид. — Опоздаем — погибнет урожай.
— Тогда почему ты пьешь, старик?
— Жду курьеров от Стерха.
Турану все меньше нравилась эта затея. В конторе их накормили обещаниями; не прошло и часа, как Белорус встретил давнего приятеля, коих в Пустоши ему в последнее время попадалось великое множество; не успели толком осмотреться, а Тим напился, и деньги его теперь совершенно не колышат… Туран снова взглянул на старика. Самое начало сезона, у них горючки — до ближайшей заправки. И пара медяков — монеты на полный бак не хватит. Все свои сбережения компаньоны держали в надежном месте у одного давнего знакомого в Херсон-Граде. Но до города отсюда декаду пилить.
— Стерх дает мотоциклистов, — сказал Фарид. — Нам нужны разведчики…
— Это мы знаем, — перебил Туран.
Если бы заказчиком был кто-то другой, он не согласился бы на такую доставку, но Туран Джай сам вырос на ферме и прекрасно знал, что такое засуха, неурожай, голод. Он быстро прикинул вес ящиков, выдержат ли рессоры «Панча», сколько потребуется времени на то, чтобы разрезать автогеном заднюю часть кузова (иначе второй насос туда не влезет), посчитал горючку на переход до фермы… И с досадой качнул головой.
— Когда подъедут курьеры Стерха?
— Мы уже здесь, — прозвучало за спиной.
Туран обернулся.
— Штопс, — представился толстяк с отекшим лицом и маленькими свиными глазками. — Руди Штопс.
3
Выехали, когда почти стемнело. Как ни торопились с погрузкой, а все равно задержались: в «Панче», как и предполагал Туран, пришлось разрезать автогеном заднюю стенку, чтобы уместились оба ящика.
Курьеров оказалось четверо, все были одеты в плотные непродуваемые куртки и штаны, на ногах — полуботинки из выделанной кожи пятнистых манисов. Старшим назвался Штопс. Суетливый разговорчивый
