Вожак бросил нож, схватил вспыхнувшую тряпицу руками и сразу выпустил, сдувая тлеющие ошметки с пальцев, затряс кистями. Что-то вытянутое и блестящее с хлюпом шмякнулось в котелок, расплескав кипящую похлебку.
— Да чтоб тебя мутафаги сожрали! — выругался Голован. — Молодой, иди сюда. Живей!
Дерюжка быстро оказался рядом, снова выхватил ложку и получил тяжелой ладонью по руке.
— Держи котелок, сам достану! — Атаман обжег его взглядом.
Натянув рукава на кисти, помощник обхватил посудину с почерневшими от сажи боками. Голован сунул в нее нож, подцепил на дне какой-то предмет.
— Отвернись!
Дерюжка дернул головой, но любопытство пересилило страх, и он скосил глаза на атамана. Ругаясь, тот выудил из похлебки статуэтку длиной в локоть, протер рукавом и только тогда поднял взгляд.
Молодой помощник уже глазел с безучастным видом в потолок, но перед этим он хорошо рассмотрел, что статуэтка была из чистого золота.
— Ладно, расслабься, — проворчал Голован. Пододвинул к себе походную суму и начал рыться в ней, придерживая другой рукой спрятанную за пазуху статуэтку. Выпрямился с новой тряпкой в руке, отошел к станку, не забыв прихватить с собой ружье. Сопя, повозился в сумраке, стоя вполоборота к Дерюжке, и наконец вернулся к костру. — Ну, Хлюп, значит, поселок обходит?
— Да, — сразу оживился Дерюжка. — А я вот решил ангар еще раз осмотреть. И…
Атаман спокойно смотрел на него, ожидая продолжения.
— Я спросить хотел: почему мы сендеры должны так далеко от балки поставить?
Голован опустился возле огня, но сел так, чтобы пламя отделяло его от помощника.
— У наемников в грузовике есть штуковина, которая железо видит.
— А что за штуковина? — Дерюжка нахмурился — ведь он сам когда-то разъезжал по Пустоши на таком грузовике.
— Мутафаг его знает. Видит, и всё. Об этом Штопс сообщил. — Атаман снова достал нож, опустил в похлебку и вынул с серым, разваренным куском мяса на конце. — Иди назад, отыщи Хлюпа. И чтобы завтра все по плану было, ничего не сорвалось. Скоро светать начнет, караван вот-вот подъедет. Вернутся Конь и Сера — пусть поедят и сменят Гигу на посту.
Дерюжка сглотнул слюну — так аппетитно выглядела и пахла наваристая похлебка.
— И никому ни слова про сверток. — Голован взялся за ружье. — Ну, ты понял?
— Конечно, — закивал Дерюжка и попятился к выходу из ангара. — Все будет как надо. Завтра мы всех сделаем, атаман.
Он развернулся и чуть ли не бегом выскочил сквозь широкий проем в ночь.
Солнце жарило вовсю.
— Смотри-ка, Штопс чего-то притормаживает, — произнес Белорус, сидевший за рулем.
— Ну и ты тормози, — отозвался Туран, напряженно глядя на экран локации.
Ему не нравилось то, что на подъезде к Аслановой балке, на краю экрана, мигнули и погасли две неподвижные точки. По размерам и свечению они напоминали небольшие сендеры. Караван вроде бы двигался им навстречу, но как только грузовик оказался на вершине холма, точки пропали с радара. Почему?
— Он машет, чтоб вперед ехали.
— Кто? — Туран подкрутил настройку.
— Штопс, кто ж еще? Оторвись от локации. — Белорус почти остановил машину. — Вылезай, побазарь с курьерами — чего вдруг тормозим? Солнце и так жарит, сваримся, надо в укрытие скорей… Кира, дай флягу, а то я сдохну сейчас от жажды.
В «Панче» было не продохнуть. К балке прикатили позже, чем рассчитывали, и шевелюра Белоруса потемнела от пота. Туран сидел перед экраном в одних штанах, повесив через плечо патронташ и держа помповик на коленях. Кира ушла в салон.
Белорус все норовил смениться за рулем, но Туран не позволял — что ни говори, а с локацией он всегда управлялся лучше, чем напарник. И желание Тима поменяться местами прекрасно понимал: того не радар интересовал, а возможность поближе пообщаться с девушкой.
Фермерский пикап уже въезжал в поселок. За домами под склоном виднелся неплохо сохранившийся ангар, но другие постройки выглядели совсем паршиво. С севера их полностью занесло песком.
Туран, повесив помповик на плечо, спрыгнул на обочину.
— Чего остановились?
Пикча даже не обернулся, сидел за рулем прямо, Штопс копался в багажнике. За ними на обочине стоял мотоцикл Унылого, тот вместе с покинувшим пикап Федором присел возле заднего колеса: курьеры о чем-то оживленно спорили.
— Что случилось, почему встали?
«Панч» рыкнул двигателем и покатил за пикапом вниз. Туран качнул головой: добился-таки Белорус своего, остался наедине с Кирой.
— Эй, Штопс…
— Поломались, — отозвался толстяк, доставая из багажника большой пенал с инструментами. — Сейчас починим, тут недолго. — Он захлопнул крышку и обошел мотоциклетку.
— Может, помочь? — Туран попытался заглянуть через его плечо и понять, какая неисправность приключилась у мотоцикла.
— Не, — отмахнулся Штопс. — Не надо. Лучше в ангаре осмотритесь, ведь туда машины поставим, так? Всё, иди. Сейчас будем.
Сняв помповик с плеча, Туран поспешил за машинами. Оставаться на солнцепеке ему не хотелось, да и отдохнуть не мешало после долгой поездки, поспать, в конце концов.
Колеса машин подняли с дороги пыль. Туран пожалел, что не взял с собой хотя бы платок, который можно нацепить на голову и прикрыть лицо. Он задержал дыхание, сбежал на обочину, огибая оседавшую на дорогу взвесь, споткнулся о камень и растянулся на песке.
Но перед тем напоролся взглядом на блеснувшую в окне ангара вспышку.
Когда поднялся на ноги, машины уже были между домами на подъезде к ангару. Узкий оконный проем, смотревший на дорогу, выглядел как прежде, ничего там не мелькало и не светилось. Туран сплюнул песок, скрипевший на зубах, отряхнулся и, внимательно глядя под ноги, начал спускаться.
Он подошел к ангару, а на склоне зарычали мотоциклетки. Обернулся — и нос к носу столкнулся с незнакомым стариком, замахнувшимся на него ножом.
Туран присел, вскинув над головой карабин, который держал за цевье и приклад. Лезвие лязгнуло по стволу, старик выбросил вперед другую руку, метя в кадык, но Туран увернулся и вмазал нападавшему прикладом в живот.
В ангаре грохнул выстрел. Другой. Вскрикнула Кира, и тут раздался громкий повелительный голос:
— Всем стоять на месте!
Голос показался знакомым. Оставив старика корчиться на песке, Туран забежал в ангар и сразу кинулся в сторону, к стене, стараясь укрыться за машинами. Он успел насчитать троих бандитов, и у всех были обрезы. Один — крупный, настоящий силач. Второй — высокий с вытянутым лицом. Третий — с желтой кожей. Этот стоял в стороне и держал за волосы Киру, целясь в Белоруса, засевшего между «Панчем» и пикапом.
— Рыжий, бросай оружие!
— А то девку убьем!
Фарид лежал в пыли возле машины, легкий ветерок, задувавший сквозь проем, шевелил его редкие волосы. Немой Петро сидел за рулем, только как-то неестественно сгорбился. Туран прокрался вдоль стены, быстро подбежал к «Панчу», присел за колесом и увидел у дальней стены между кучами мусора стоявшего на одном колене лысого мужика с большой бугристой головой, целившегося в него из длинноствольного ружья.
Хлопнул выстрел. Пуля высекла искру из крыла, но Турана там уже не было — он нырнул под