– Пошли, Луи?
– А? – очнулся углубленный в свои мысли Буска.
– Пошли?
– Ну… ну, конечно.
Он тоже поднялся со стула.
– До свидания, месье.
– Мы вам, наверно, оказались не так уж полезны, а? – спросил Маршан.
Я пожал плечами.
– Видите ли, сразу попасть в точку трудно. К тому же я застал вас немного врасплох… – И в утешение всем добавил:– Возможно, какие-то детали придут вам на память – не сегодня, так завтра, словом, в ближайшее время. В таком случае… Напомню вам свое имя. Бюрма. Нестор Бюрма. Вы найдете меня в справочнике.
– Ладно. Привет, месье.
– Привет.
Они удалились.
Снова набив трубку, я закурил ее и подошел к стойке, где стало чуть-чуть посвободнее. Расплачиваясь с небезызвестной Зизи за аперитивы, я рассмотрел девушку гораздо внимательнее, чем прежде. Она была недурна, эта Зизи, даже более того – очень хороша, но было кое-что и получше, как говорил Демесси, и… Внезапно меня осенила одна идея. Впрочем, по правде говоря, не так уж внезапно, ибо она, должно быть, давно уже пробиралась в моем подсознании, громко стуча высокими каблуками. Да, было кое-что и получше, и вполне возможно, что Демесси это лучшее заполучил… Но теперь, когда он этим не пользовался, доказательств не было никаких.
Я вышел из бистро.
На улице по-прежнему лил дождь. Я надвинул шляпу на глаза, поднял воротник пальто и направился к машине, которую оставил в самом начале авеню Феликс Фор.
И тут я услыхал, как меня окликнули:
– Эй! Месье!
Я обернулся на голос молодого Буска. Его залихватский козырек завзятого буяна нисколько не защищал лицо от дождя. Капли шлепались на него с размаху, стекая вниз, но он не обращал на это внимания. Он весь запыхался.
– Я откололся от Маршана,– едва выговорил он.– И примчался, как только смог, чтобы… Короче, я хочу вам кое-что показать. Вернемся в бистро?
– Пойдем лучше ко мне в машину,– предложил я.– Там можно включить свет.
– Я не знал, что у вас есть машина,– молвил он, как бы извиняясь.
– Я тоже не знал, что вы собираетесь мне что-то показать,– возразил я с усмешкой.– Вы только сейчас это обнаружили?
Он не ответил. Мы добрались до моей «дюга», сели на переднее сиденье, и я включил верхний свет.
– Ну что?– спросил я.
Малыш Луи откашлялся, стряхнул стекавшую вдоль носа каплю дождя.
– Так вот,– начал он.– Я не стал ничего говорить в присутствии ребят, не хотел прослыть легавым. Они и без того все время подшучивают надо мной, потому что я покупаю эти легкомысленные журнальчики да еще читаю полицейские романы, куда уж больше… только имейте в виду, что это мои приятели и я вовсе не собираюсь в чем-то винить их, а если то, что я покажу вам, чего-то стоит, я с ними, конечно же, поделюсь, но говорить об этом в их присутствии мне было не с руки. В общем, хочу вам сказать, что, как только мастер рассказал нам о частном сыщике, который работает на какого-то нотариуса и разыскивает Демесси на предмет наследства, а потому желает встретиться с дружками Демесси, я сразу смекнул… привычка к полицейским романам, ясно?… что вы нам зададите кучу вопросов и чем больше всего мы вам расскажем, тем лучше будет для Демесси. Словом, упускать нельзя ничего!
– Верно.
– И тогда мне пришла мысль заглянуть в шкафчик Демесси. Я знал, что он оставил там комбинезон и старый пиджак. Может, я ничего и не найду, думал я. Но я нашел.
Я протянул руку.
– Выкладывайте, старина.
Он вручил мне конверт в масляных пятнах. Я открыл его. В нем лежали профсоюзная листовка, маленький рекламный календарик и любительская фотография. На смятой по краям фотографии с загнутым левым верхним углом на фоне сельского пейзажа была изображена смеющаяся во весь рот девушка в бикини. Я тотчас узнал ее. То была Жанна Мариньи – свеженькое, жизнерадостное и скандальное создание,– с которой я встретился на лестнице дома на улице Сайда.
– Великие умы всегда найдут общий язык,– заметил я.– Две минуты назад я как раз думал об этой девушке.
– Вы ее знаете?
– Более или менее. А вы?
– Фотографию эту я вижу не в первый раз. Однажды она выпала из бумажника Демесси. Я сказал ему, что девчонка у него классная.
– Да. Не то что ваша Зизи, а?
– Точно, тут уж надо признать. Так вот я сказал ему, что девчонка у него классная, и он с этим согласился.
– А вы не спросили его, спал он с ней или нет?
Малыш Луи поморщился.
– Бывают моменты, когда от скромности мы не умрем, так ведь?
– Ну а он что ответил?
– Посмеялся, и все. Но смех у него был какой-то странный.
– Со временем все начинает казаться странным. Особенно смех.
– Возможно.
Он мотнул подбородком, показывая на фотографию, которую я держал в руках, и в результате несколько дождевых капель упали с его козырька на приборный щиток.
– Это чего-нибудь стоит?
– Тысячу монет за то, что пошарил в шкафу, и еще тысячу за то, чтобы эта находка осталась у меня. Две косых на круг. И я в убытке.
– А я – нет,– ухмыльнулся он.
Я вручил ему деньги.
– Ничего другого нет?
– Пока нет.
– Тогда спасибо и до скорого, если что-то появится.
– Ладно.
Он вышел из машины и бегом пересек авеню, пытаясь выйти сухим из воды. А дождь лил пуще прежнего. Я полюбовался фотографией Жанны Мариньи, прочитал профсоюзную листовку, что было далеко не так весело, потом сунул все это себе в карман и несколько секунд сидел с погасшей трубкой во рту, положив руки плашмя на руль и слушая, как дождь лупит по крыше машины. «Ты собралась на бал черномазых, Жанна? Так рано?» – звучал у меня в ушах насмешливый голос подростка с улицы Сайда. Я погасил верхний свет и включил сцепление. Светящиеся стрелки на часах бортового щитка показывали двадцать часов пять минут.
Глава VI
Я отправился на улицу Вожирар и съел, не торопясь, в «Брассри Альзасьен» свинину с картошкой и
