его с Кабиролем, все объяснилось.
Вечно одно и то же.
Все прояснялось.
Глава одиннадцатая
Обманутый жених выходит из дела
Следующие несколько дней прошли на удивление спокойно. Я только и мог, что пустить все на самотек. Слово было за судьбой. Моя личная работа состояла в ожидании возвращения в Париж Мисс Пэрль в сопровождении Жакье. Вот и все. Что до остального... Я не господь Бог.
В газетах за понедельник не появилось ничего интересного.
Подсознательно я выискивал сообщения о происшествиях в III районе, и во вторник вычитал в 'Крепю', что обворовано предприятие 'Марёй-сын и К°' – производство игрушек с сюрпризом и т. п. Ночной посетитель заинтересовался деньгами, а не продукцией фирмы. По-видимому, Марёй-сын и К° постоянно держали приличную сумму в магазине. Марёй! Игрушки с сюрпризом! Черт возьми! Да ведь этот тип – жених Одетт!
Следующие часы я провел, дежуря у телефона. Я послал к чертям двух ошибшихся номером. Прорезался Заваттер. Довольно скромно. Он узнал о несчастном случае с Морисом Баду... О, однако, в самом деле, а?.. Я ответил в таком же духе и не стал упрекать его за измену. И потянулись часы...
В среду после обеда моего слуха коснулся разгневанный голос госпожи Жакье. Ни здравствуйте, ничего. Вместо этого сухим, не терпящим возражений тоном:
– Мне нужно с вами повидаться. Срочно.
– В чем дело? – спросил я.
– Ну, конечно, вы ведь ничего не знаете... – Короткий недоверчивый смешок. – ...В таком случае, разумеется, бесполезно тратить наше время. И мои деньги. Не будете ли вы так любезны вернуть мне чек? Мэтр Диану был прав. Мы прекрасно можем справиться сами, без помощи детектива.
Это меня не устраивало.
– Я уже проделал кое-какую работу. Мне кажется, будет лучше, если я все же приеду к вам.
– Не задерживайтесь.
На улице Ториньи дверь мне открыла невзрачная пожилая женщина с грустным выражением на лице и плечами, согбенными под тяжестью лет и забот. Без сомнения, мать того рабочего-литейщика, сошедшего с ума. Да, чего-чего, а психов в окружении госпожи Жакье хватало.
Сама госпожа Жакье стояла в темноте вестибюля метрах в двух позади прислуги, суровая как сама Справедливость и явно настроенная задать мне головомойку.
– Следуйте за мной, – приказала она.
Мы прошли в огромную гостиную с буржуазной мебелью и аристократическим потолком. На сей раз для встречи со мной бутылку не приготовили. Хозяйка даже не предложила мне сесть. И сама не села, а заходила взад-вперед по комнате, словно собираясь побить рекорд скорости передвижения в замкнутом пространстве.
– Я схожу с ума, – заявила она.
Ее слова вполне подтверждали мои впечатления, но я не стал говорить этого вслух, а лишь поинтересовался:
– Одетт нет?
Она взорвалась:
– Оставьте Одетт в покое. И в конце-то концов, вы меня что, за дуру держите?
Я сделал вежливый отрицательный жест.
– Это из-за господина Марёй... – продолжала она.
– А! Я знаю, его ограбили. Вы...
– Плевать мне, что с ним произошло. Он порвал с моей дочерью!
– Порвал?
– Вас это удивляет?
– То есть...
– Я безрассудная дура. Много раз мне говорили об этом. Но у меня тоже случаются светлые моменты. Я поверила вашим красивым словам. Вы показались мне симпатичным. Видите, как порой заблуждаются.
И она разразилась ядовитой речью. Я получил свое сполна. Я оказался кругом виноват. Ведь я был любовником Одетт, не стану же я отрицать? Марёй застал нас вместе, а такого он стерпеть не мог...
– ...И это больше, чем я могу вынести, – прогрохотала госпожа Жакье.
– И я тоже, – заорал я на той же ноте. И, воспользовавшись тем, что она ненадолго замолчала, добавил. – Послушайте, я не стану говорить, что имею алиби, которые можно проверить...
– Ох! Избавьте меня от вашего жаргона...
– Нет, он соответствует моему положению. Чтобы доказать мою невиновность имеется одно средство. Устройте мне очную ставку с господином Марёй.
– Вы кажетесь очень уверенным в себе, – заметила она после продолжительной паузы, потраченной на
