капюшон, погасил везде свет и вышел из лавки через галерею Монпансье. В Пале-Рояль по-прежнему царило потрясающее спокойствие.
Я ушел недалеко. На площади Комеди-Франсэз силы изменили мне. Я прислонился к столбу. В нескольких метрах от меня скользил густой поток машин. Гудки автомобилей отдавались в моей голове болезненными волнами, стук каблуков прохожих звенел, словно барабанная дробь. В ушах шумело. В глазах был туман. Я выглядел так же плохо, как и Мюссе на другом конце перестиля, склоненный, удрученный, дряхлый, как и он, но он был каменный, и его поддерживала муза, застывшая рядом в позе медсестры, как на рекламе аспирина. Его муза… аспирин… Элен… Черт побери! Еще не хватает потерять сознание. Только не теперь. И не здесь. Я не хотел идти в свою контору. Там, в Агентстве, мог быть Фару. И не хотел брать такси. Я не хотел… Черт побери! Все эти прохожие! Кончится тем, что они заметят мое состояние и позовут легавых, о, эти добрые, соболезнующие души. Я застыл на месте. Сто метров, Нестор. Сто метров – это не марафон. Пройди еще сто метров. Я пустился в путь на мою замедленную стометровку!
Улица Валуа. Гостиница Альберта, гостиница Лёрё, счастливого Лёрё! Ах! Несчастный! Со второго раза я нащупал дверь, переступил порог, натолкнулся на угол. Потом уцепился за конторку, за которой зевал Альберт. Перед глазами у меня стоял красный туман.
– Элен Шатлен,– прохрипел я.
– Смотри-ка, опять вы, месье Бюрма?
Голос его был далеко, с трудом пробивался через слой ваты в сто километров.
– Заткнись. Элен Шатлен.
– О! Что случилось?
– Элен Шатлен, дьявол! Комнату Элен Шатлен.
Саркастический смех раскатился издалека и взорвался в моих ушах.
– Что это с вами случилось? Кажется, вас хорошо отделали, а? Не всегда попадаешь на таких шпендриков, как я, а? Иногда встречаются и покрепче, а? Где это вам так накостыляли, месье храбрец?
Я собрал все силы и врезал ему кулаком. Так как он не ожидал этого, то получил прямо в нос. Потекла кровь.
– Черт…– сказал он.
– Заткнись, подонок. Зови легавых или Элен Шатлен.
– Ее нет дома.
– Ее ключ.
– Вот.
Он протянул ключ, но не мне. Кому-то, кто только что вошел. Кому-то, в чьи руки я тихонько упал:
– Элен,– сказал я.
– Да, это я, шеф.
– В вашу комнату.
– Да.
Я закрыл глаза и услышал, как она сказала Альберту:
– Помогите перенести его, осел.
Форма более благовоспитанная. Она лучше воспринимается. Она возникает всегда при драматических обстоятельствах.
– Ну как, получше?– спросила Элен, наклонившись надо мной.
– Да. Вы отличная девушка, Элен.
– Я довольно хорошая медсестра. На этот раз вас основательно отделали.
– Не очень. Обычный тариф. Но я плохо пришел в себя от предыдущего сеанса.
– Без сомнения. Как это случилось?
– Расскажу попозже.
– Да. Отдыхайте.
Она села на стул и взяла книжку. Я посмотрел на потолок, на стены, на зеркало над камином.
– Еще повезло, что вы оставили за собой эту комнату,– сказал я через некоторое время.
Она улыбнулась:
– Интуиция детектива, несомненно.
– Она недурна. Для гостиничной комнаты. Здесь чувствуется ваше присутствие.
– Отдыхайте же.
– Странно. Мне кажется, я ее уже видел.
– Все гостиничные комнаты похожи одна на другую.
– Все равно, я…
– Шеф, прошу вас. Вашей голове надо отдохнуть. Не заставляйте ее работать.
– Я не называю это работой.
– Я тоже нет. У меня есть одно грубое слово для этого, но я его не скажу.
– Черт! – воскликнул я.– Знаю эту комнату.
– Вы, видимо, приводили сюда одну из ваших цыпочек.
– Для моих похождений я выбираю отели классом повыше.
– Например, Трансосеан.
– Элен! Моя маленькая Элен!
– Извините меня,– пробормотала она.
Я рассмеялся:
– Я идиот. Я совсем забыл, что нахожусь в гостинице на улице Валуа, где останавливался Лёрё. После его отъезда только она была свободной, и вы ее получили. Не так уж трудно было сообразить.
– Да, насчет Лёрё…– начала Элен.
– Да?
– Так… Позвонил Ребуль.
– Ну и?
– Все то же самое.
– Очень хорошо. Проклятый Лёрё…
Я закрыл глаза и стал себя баюкать своими собственными словами:
– …У него были при себе бабки. Много бабок. Можете спросить у Альберта, этого болвана с первого этажа. Он ухватил кое-что из денег Лёрё. У того было два бумажника. Один при нем. Один в чемодане. Чемодан раскрылся. Бумажник, трусы…
– Отдохните. Вы бредите.
Я помолчал, потом продолжал бубнить потихоньку:
– …чемодан раскрылся. Содержимое вывалилось. Бумажник, трусы, сорочки, носки, носовые платки… Легавые забрали чемодан. Они его тоже раскрыли. А легавые, они тоже любители пошарить. Бабки, много бабок, трусы, носки… Элен!
– Да.
– Не стыкуется.
– Что?
– Мои мысли. И однако чувствую, что должно бы состыковаться. Это крепкий тип. Не тот парень, который…
– Отдохните. Я дам вам таблетку.
– Не надо таблетки. Он пил виски, а мне не предложил. Стоял там, перед зеркалом…
Я посмотрел на зеркало.