прихоти размещения мебели по углам, <художники> украшали ноздри, расписывали лица, описывали случаи, виды и т. д.
[Сейчас все это требует классификации своего назначения.]
Как жизнь, так и Искусство меняло формы свои, двигаясь к совершенству, к всезнанию, всемогуществу, всевидению.
И в настоящее время выдвинутые формы Кубизма и дают новое видение, новое знание, это есть большой плюс, а не минус.
Через кубизм мы освобождаемся от подражания вещи, мы не повторяем раз уже созданное.
Мы получили острую живую систему разрушения всего старого мира, распыляя его в своем сознании.
Мы идем к пространству.
Мы идем не <к> Искусству уметь передать видимое, а идем к творчеству, т. е. созданию того, чего еще не видим реально.
Революция есть бунт-разрушение, Социализм есть система новой формы.
В Искусстве Кубизм, Футуризм — разрушение, освобождение [личности] коллектива.
Супрематизм — система нового Миросознания, новый путь пространства, [где материя лишается вида].
Кубизм, футуризм — новая цепкая {штука} материи, <это —> бетон, железо, машина, где распылен<ная> вещественность спаивается в новую конструкцию, ведя страшную борьбу с творчески интуитивным сверхразумом, находясь в логической связи с разумом-человеком.
Здесь борются два образа, человек — и сверхчеловек, новая оболочка, в которую переходит совершенный разум, оставляя в человеке ненужный изжитый образ как скорлупу.
Пройдут еще эпохи, и новое сознание получит новую одежду и систему, а то, что мы называем человеком, останется таким же организмом переходным, как <к> человек<у> обезьяна.
Кубизм и футуризм дают нам возможность уже заглянуть в небольшую щель и посмотреть на новый строящийся мир.
Первый дает наибольшее напряжение покоя, второй скорости, следовательно, в новый мир перенесены и старого основы главные — покой и движение, все же остальное брошено, как разбитый горшок.
И вот вы хотите во что бы то ни стало склеивать куски и перенести в новую жизнь те же бутылки, склянки, пузырьки из<-под> лекарств, старые замки, понош<енные> шляпы. Вы — старьевщики, вам жалко расстаться <с> поистине ненужным хламом.
И если всмотреться в ваше тело, то оно напоминает чердак бабушки, которая каждую тряпочку и аптечный пузырек <в течение> многих лет собирала (и не дай Бог разбить один).
Этих склянок, склеенных фарфоров, фотографий, хрусталей, статуэток такое множество (одних Венер Милосских миллионы пудов, да всевозможных Зевсов, купидонов), такое множество, что, конечно, нужно очень много народу, чтобы охранять этот чердак.
В вас борется разум человека, привыкшего к покою и сну, привыкшего к своим старым туфлям, халату, кепке.
Вся его кладовая — есть ваши черепа, в рытвинах которых и позапиханы все склянки и пробки.
И понятно, что вы, опьяненные логическим «здравым» напитком, уподобляетесь алкоголикам.
Почему вы поднялись на нас, Кубистов, Футуристов, Супрематистов, вполне понятно.
Вам, Академистам, Импрессионистам6, Бубновым валетам (меньшевикам)7, необходимо спасать свои склянки, в особенности теперь, когда чердак (Интеллигенция Обществ старого мнения) разбит, и вы целиком все остатки и склеенные разбитые фарфоры стараетесь втиснуть в новую кладовую.
Этой кладовой хотите сделать нового кузнеца мира, пролетария.
И благодаря тому, что Социалисты не разбираются сами в причинах движения Искусства, вы и оборудованы миллионами журналов.
И нам нет места на ваших страницах.
Социалисты должны чувствовать бунт негодования в наших страницах, и
в силу этого уже мы должны быть родственны. Ибо мы говорим — долой старье. Новому миру Новое Искусство-творчество.
Долой Рафаэлей, Фидиев, долой остатки скелетов древности, не доеденных временем.
Из бетона, железа, стали, чугуна и камня восстанет новая стройка нашего современного дня.
К ней, за новое поднимит<е> руки. Текстильщики, вы чувствуете цвет. Металлисты, вы чувству<ете> объем метал<ла>8. Поднимите знамена современности.
Супрематизм (Квадрат, круг, семафор современности)*
Супрематизм — концентр, куда сошлась мировая живопись, чтобы умереть.
Ко мне 19 веков принесли живописный труп. Я обнаружил смерть от внедрения цветов, из тела вынул цвета и бросил в новые системы.
Мир принес труп экономики, политики, старых государств, и смертью им была революция. И она брошена в системы жизни как живой элемент.
Живопись умерла, как старое государство, потому что она была одной частью его организма.
В современном не должно быть применимо, что было вчера, иначе не будет современности, потому живопись заменил цвет.
Современность есть чистота личности, чего бы то ни было, а потому едино цвет торжествует в пространстве как единица.
Революция и Супрематизм системы современности, образующие полюсы.
Революция цветная, Революция красна, и она господствует теперь. Господствует цвет, сейчас его Супрематия.
Наступает Супрематическое время цвета.
Все выкрасилось в цвета, красная армия, голубая армия, желтые книги, белые и т. д., наступает бой лучей цветов, каждый хочет быть супремативным (первенствующим).
Материя идет под знаменем цвета. Никто еще не видит новый мир, перекрашенный, и уже не видит серую шинель, она красна, живая, бодрая.
Я открыл новый цветовой мир, назвал его Супрематическим. Каждая страна зацветет цветом, и города и деревни загорят и образуют цветущий земной шар.
Так должно быть, десятитысячный вековой мир умер, развалилось его старое бремя, и должна быть весна, должны гореть цвета.
Камни и железо, и дерево, асфальт и бетон сложены в дома, зацветут, как цветы, цветом.
Товарищи текстильщики, металлисты, каменщики, портные, маляры — вы должны быть садовниками весны, металлисты — шлифуйте металлы, чтобы ярче горел их цвет!
Вещи — материя десяти тысяч веков — весну цветов держали в заключении, как экономика и политика фараонов держали жизнь в оковах вашего тела.
Теперь фактура цвета сковала материю, и металл с подшлифовки зацвел, и камень горит и блещет.
Первое Мая и Октябрь — пышный праздник цветов, когда вы сами расцветете, какое чудо! Май и октябрь — весна и осень, но осень для природы — для нас новая весна цветов, и так всегда весна
