— Вы? Какого черта? Что значит развлекал? Каким образом?
— Показывал ей картины из коллекции Бардолини, сэр, и давал советы, как найти хорошую прачку в Риме. Не думаю, что она будет сердиться на вас, когда узнает о вашем невинном приключении. Оно покажется ей забавным.
— Что вы предлагаете?
Я не тороплюсь отвечать, наслаждаясь моментом. Наконец он не выдерживает и тяжело вздыхает:
— Я считал вас джентльменом, Конгриванс.
— Вы правильно считали, сэр.
— Хорошо, хорошо. Я принесу свои извинения. Надеюсь, вы будете молчать о той итальянской шлюхе.
Мы пожимаем друг другу руки. Я затворяю за собой двери. Пусть репетирует свою проникновенную и полную раскаяния речь в тишине. Не сомневаюсь, он сочинит ее в стихах. Спускаюсь на первый этаж в поисках Кэролайн. Не следует отступать от намеченного плана.
Через открытое окно доносится голос Уилла. Я подхожу ближе. Он держит за руку Кэролайн.
— …и мы снова пойдем с вами на рыбалку, обещаете, леди Каро?
— Обещаю, Уилл. Тебе жалко уезжать отсюда?
— Не знаю. Я, пожалуй, побегу искать маму.
— Конечно, беги. Она очень обрадуется.
Кэролайн обнимает малыша за плечи, указывает тропинку, ведущую в глубину сада, и долго смотрит ему вслед. Затем поворачивается и идет к дому. Я выхожу навстречу. Как ей идет это светлое платье! Широкая соломенная шляпа скрывает ее загоревшее лицо, легкий шарф развевается на пышной груди.
— Мистер Конгриванс, перерыв уже кончился?
Я кланяюсь ей.
— Не знаю. Мне хотелось бы немного продлить его и побыть с вами. С другой стороны, я с нетерпением жду продолжения репетиции. Я смогу пять раз взять вас за руку, два раза обнять за талию и три раза поцеловать вашу руку.
— Да, вы все точно подсчитали. Но как же поклон? Во время поклона вы можете взять меня за руку еще раз.
— Спасибо, что подсказали. Выходит, шесть раз. Тогда я смогу поцеловать вашу руку еще раз, и это будет вполне простительно.
Она поворачивает голову и задумчиво смотрит туда, куда только что ушел Уилл.
— Будем надеяться, что Оттеруэл будет более сдержанным. Я переживаю за мальчика, он очень ранимый.
Я поддеваю ногой камень на дорожке.
— Оттого что он — незаконнорожденный?
— Именно. И хотя он племянник графа, все же… В общем, Оттеруэла следовало бы проучить.
— Не волнуйтесь. Кажется, я уже сделал это. Вот увидите, он извинится сегодня же.
— Как вам это удалось?
— Шантаж. Это был самый обыкновенный шантаж.
Странно, как порой невероятно звучит правда. Конечно, Кэролайн не поверит этому и от души рассмеется. Вместо этого она отводит взгляд и поджимает губы. Быть может, она что-то разузнала обо мне? Не проболтался ли о чем Бартон?
— Я шучу, — добавляю с улыбкой и беру ее руку.
— Разумеется… Конгриванс, мне кое-что очень нужно от вас.
От неожиданности я, наверное, открыл рот. Она резко убирает свою руку.
— Совсем не то, о чем вы подумали.
— Как жаль!
Она вздыхает в ответ:
— Пойдите и окунитесь вон в том фонтане. Это несколько охладит ваше буйное воображение. Так вот. Я имела в виду Фанни и Дарроуби.
— Ну почему вы думаете, что мы всем миром должны руководить каждым их шагом на пути к алтарю? Не пора ли оставить их в покое, особенно теперь, когда она приняла его предложение?
Она насмешливо смотрит на меня и улыбается. Очаровательная женщина!
— Точнее сказать, он принял ее предложение. Но оказалось, что все не так просто.
Она рассказывает мне о последнем препятствии на их пути к счастью — неопределенной судьбе Уилла.
— Так почему же им не поговорить с Линсли, черт возьми?
— Фанни опасается.
— Сомневаюсь, что Фанни Гиббоне вообще чего-то опасается в этой жизни.
— Послушайте, сэр, она боится потерять своего сына.
— Разумеется, она не потеряет его в буквальном смысле, но…
— Но именно это и не идет у нее из головы.
Она подходит ко мне почти вплотную и кладет свою руку поверх моей.
— Я бы хотела, чтобы вы…
— Мадам, вы что, пытаетесь соблазнись меня?
В ответ она громко фыркает:
— Сосредоточьтесь, пожалуйста, на том, что я вам скажу. Я прошу вас поговорить с Линсли.
— Да это просто смешно! Я едва знаю его. Почему ваш выбор пал на меня?
— Вы — сторона незаинтересованная.
Она медленно проводит своими пальчиками по моей руке. Это словно обжигает меня.
— Обещайте, что поговорите, Конгриванс. Я буду вам очень… благодарна.
Слава небесам, она так же двулична, как я! Так это же просто чудесно!
— Я хотел бы узнать точнее, каким образом проявится ваша благодарность?
Она лишь улыбается в ответ.
— Полагаю, что Фанни тоже будет благодарна, — рассуждаю я, желая подразнить ее.
— И мистер Дарроуби тоже.
Она смущенно опускает ресницы.
— Даже не знаю, выдержу ли я такой поток… благодарностей.
Она с трудом сдерживает смех.
— Так вы поговорите с ним?
Я не свожу с нее глаз. И держу паузу. В точности как советовала во время репетиции поступать Фанни.
— Нет, — произношу я наконец.
— Ну, Конгриванс! — Мне кажется, что сейчас она шлепнет меня так же, как шлепнула Уилла. — Да вы просто дразните меня!
— Впрочем, как и вы, Кэролайн. Извините, я не буду делать этого. Не хочу вмешиваться. В конце концов, они не дети, вполне взрослые люди и должны разобраться сами.
Я совсем не хочу окончательно запутаться в паутине чужих отношений. Неизвестно еще, как это отразится на моих отношениях с Кэролайн.
Она пожимает плечами:
— Что ж, ничего не поделаешь… Вам известно, Конгриванс, что Филомена ждет ребенка?
— Да. Я узнал об этом во время пикника на холме Нака. Линсли волновался, когда она рисовала на жаре, опасался солнечного удара.
Она хмурится.
— Филомена ничего не сказала мне. Я узнала об этом от Фанни.
Не понимаю, почему она так расстроена. Мне приятно, что она стоит так близко и ее рука по- прежнему лежит на моей. Я чувствую едва уловимый аромат розовой воды.
Она смотрит мне прямо в глаза. Это не легкомысленный взгляд кокетки, который я поймал на себе
