пару минут назад. Это взгляд пытливый и глубокий. Надеюсь, она не догадывается о моих тайных намерениях.
— Конгриванс?
— Кэролайн?
Она развязывает ленты своей шляпки и снимает ее. Пауза затянулась.
— Жарко. Я бы выпила лимонада. Пошли в дом?
Леди Кэролайн Элмхерст
Репетиция начинается. К моему изумлению, Оттеруэл отводит в сторону Джеймса с Уиллом и протягивает им корзину сладостей. Он нежно гладит их по голове и вообще ведет себя как любящий дядюшка. Затем произносит короткую изящную речь, в которой просит прощения за свое резкое поведение, и передает бразды правления в руки Фанни. Не знаю, говорил ли он с ней наедине или решил, что публичное признание своих ошибок реабилитирует его в глазах Фанни.
Она пребывает в отличном расположении духа, по-прежнему оживлена, и лишь слегка припухшие глаза напоминают о событиях утренней репетиции. Несколько прохладный тон, с которым она обращается ко мне во время репетиции, ничуть не удивляет меня. Надеюсь, я услышу слова благодарности, когда сообщу о результате своей беседы с Линсли. Она снова станет мне другом.
Мы без конца прерываемся и начинаем вновь. Все идет не так. Текст забывается, декорации с шумом падают на сцену, мы путаем, с какой стороны нам следует выходить на сцену. Спустя пару часов мы вновь прерываем репетицию, чтобы немного передохнуть и перекусить. В зале по-прежнему душно. Мы устали и надоели друг другу. Разговор не клеится. Каждый из нас мечтает побыть в тишине и наедине с собой. Даже Конгриванс выглядит не так элегантно, как обычно.
Мальчишки с удовольствием поедают сладости, и Фанни уговаривает их остановиться. Поздно. Джеймсу становится плохо, его тошнит. Ему меняют одежду. Сцену моют.
Я с трудом поднимаюсь к себе в комнату, чтобы переодеться к ужину. Как жарко! Совсем нет аппетита. Мэри порхает по комнате, радостно напевая. Это меня раздражает. Букетик увядших цветов приколот к ее платью.
— Ну и как поживает Бартон? — спрашиваю я.
— Ведет себя как настоящий джентльмен, миледи, — произносит она с глуповатой улыбкой и краснеет. — Он…
— Довольно. Ты погладила мое платье? Не забудь приготовить чистые чулки.
Она совсем недолго дуется на меня и снова принимается напевать дурацкую песенку о матросе, вернувшемся после плавания к своей возлюбленной. А я тем временем еле живая лежу на кровати. Господи, как же не хочется спускаться вниз. Мне до смерти все надоели. После разговора с Фанни я не желаю кокетничать и флиртовать с Конгривансом. Что, если он так и не объяснится со мной? Или, того хуже, откроет свои страшные секреты: сумасшедшие жены, запертые на чердаке; незаконнорожденные дети, томящиеся в приюте. Кто знает, его прошлое может оказаться более постыдным, чем мое собственное. Мы отыграем спектакль, и Оттеруэл вежливо попросит меня удалиться. Куда же я поеду? В убогую съемную квартиру. Ждать кредиторов и долговой ямы.
Принимаю ванну, меняю белье, платье и чувствую себя немного лучше. Что ж, хороший обед, вино и карты, пожалуй, повысят мое настроение. Уверена, что фортуна не отвернется от меня сегодня. Меня ждет выигрыш. Однако Фанни может все испортить. После ужина она хотела обсудить актерские способности каждого из нас.
Завтра нам предстоит последняя репетиция — в костюмах и с участием слуг. Премьера назначена на следующий день. Оттеруэл рассчитывает на успех и полагает, что премьера станет главным событием светской жизни целого графства. Предвижу, это станет главной темой сегодняшнего ужина.
Мои опасения оправдываются. Даже те из нас, кто не желал воспринимать эту театральную затею серьезно, не могут остаться равнодушными к происходящему. Даже я.
Комментарии Фанни по поводу исполнительского мастерства каждого из нас в крайней степени неприятны. Очередь, разумеется, доходит и до меня. Все то, что она произносит в мой адрес, вполне справедливо. Я слишком много улыбаюсь — «пора бы перестать». Произношу текст недостаточно громко — «вас никто не услышит в зрительном зале». И так далее. Даже Оттеруэлу достается несколько резких замечаний. Он лишь добродушно улыбается и старательно записывает все в блокнот. В общем, нас основательно распекают и отправляют спать, как провинившихся детей.
Моей недавней усталости как не бывало. За ужином я успела выпить несколько бокалов вина, чувствую себя великолепно и не собираюсь ложиться спать. Напомнить Конгривансу о его предложении прогуляться в зеленом лабиринте? Нет, не в этот раз. Мне предстоят дела поважнее. Если он не поговорит с Линсли, тогда я должна буду сделать это. И потом, необходимо быть начеку с Конгривансом, особенно во время карточной игры. Его поведение смущает меня. Не скрою, я с удовольствием флиртую с ним, но не могу понять, почему он медлит. Кажется, я недвусмысленно дала понять, что не против продолжения знакомства.
Все собираются расходиться. Когда Линсли проходит мимо, я роняю веер. Он поднимает его и протягивает мне.
— Я хочу поговорить с тобой, — быстро шепчу ему.
Он озадаченно смотрит на меня.
— Когда все разойдутся, возвращайся.
Он кивает в ответ. Я жду, пока последний гость покинет комнату, и направляюсь к дверям, ведущим в сад. На террасе не так свежо, как я ожидала. Очень большая влажность.
А вот и Линсли. Он подходит ко мне:
— Что бы ты ни задумала на этот раз, Каро, я отказываюсь принимать в этом участие.
Не слишком многообещающее начало. И все же я доведу этот разговор до конца.
— Знаешь, я устала от того, что все, кому не лень, видят во мне дурную женщину. Я собиралась поговорить с тобой о Фанни и Дарроуби.
— Ладно-ладно, не сердись и говори быстрее, Филомена ждет меня.
— Фанни переживает, что ты заберешь у нее Уилла, и не уверена, что ей стоит выходить замуж.
— Да она с ума сошла! — тихо произносит Линс-ли. — Разумеется, я хочу, чтобы Уилл стал образованным и воспользовался тем, что может Дать мое положение в обществе. Я собирался отправить его в школу, но он пока слишком мал. Пожалуй, найму для него гувернера. Что же до моих законных прав — жаль, что она думает обо мне так плохо. Я не собирался лишать ребенка матери!
— Так ты поговоришь с ней? После премьеры, разумеется. Мне кажется, она боится сама начать этот разговор.
— Разумеется. Мне приятно, что ты беспокоишься о ней. И вообще, я очень рад, что вы все подружились.
— И я рада.
Не уверена, что теперь наши отношения с Фанни можно назвать дружескими.
— Хорошо, Иниго, что я не вышла за тебя замуж.
— Я тоже так думаю. Хотя, если честно, я никогда не просил тебя об этом.
— Это правда.
Мы весело смеемся. Раньше, когда мы были в более близких отношениях, мы так никогда не смеялись. Правда, наша связь была совсем короткой.
— А я и правда была ужасной?
Он секунду молчит.
— Ты была отвратительной. Вздорной, упрямой, ненасытной, непредсказуемой, ты стоила мне кучу денег. Словом, ты была такой же, как все любовницы. Слава Богу, нам удалось избавиться друг от друга.
— Да, избавилась от тебя и попала в сети Элмхерста, который никогда не любил меня так, как любила его я.
— Ах, Каро, пожалуйста, не печалься.
