— Я хочу быть капитаном, как ты! На нашей ракете я полечу далеко к звёздам. Там никогда не будет дождей… Всегда – тепло и сухо.
— Да, конечно, мой мальчик. Разумеется, ты будешь капитаном, а когда вырастешь, будет на чём улететь к звёздам, но я этого уже никогда не увижу, – ответил мужчина дрогнувшим голосом и погладил ребёнка по кудрявой головке.
— Зачем ты так говоришь? – возразила женщина. – Что это сегодня с тобой, Бар? Я тебя совершенно не узнаю. Ты стал каким-то молчаливым, грустным.
— Рила, девочка моя! Я знаю, что говорю! Меня последнее время тревожит нехорошее предчувствие. Меня терзают мысли, что будет с тобой и малышами, когда…. меня не станет! Не пришлось бы тебе пожалеть, что полюбила такого старика. Твои сверстники всегда ходили за тобой табуном, а Ирт вообще не сводит с тебя глаз. До сих пор не пойму, почему ты тогда пришла ко мне и осталась… Осталась навсегда! Я – капитан космического корабля, но без корабля… Израненная старая развалина, вот что досталось тебе, самой красивой девушке.
— У тебя стал портиться характер, – возмутилась Рила. – Давно бы пора понять, что мне абсолютно всё равно: капитан ты или просто обыкновенный человек. Я тебя полюбила… Полюбила на всю жизнь… Мне другого не надо Что бы ни случилось, я всю жизнь буду верна только тебе. Верна твоей памяти. Ты многое дал мне, многому научил. С тобой мне интересно… С тобой я чувствую себя сильной и уверенной. Что касается Ирта, то он очень плохой человек. Я это чувствую сердцем. Я никогда не смогу полюбить такого, как он.
— Зачем ты так говоришь? – не согласился Бар. – Ирт – молодой, красивый. Он явный лидер среди сверстников. В дальнейшем, несомненно, из него получится хороший предводитель. Это нам очень пригодится, когда мы разыщем другие корабли с Овры. Понимаешь, мы должны их найти… Найти обязательно. Я уверен, абсолютно уверен, что они тоже сюда добрались. Все шесть кораблей ушли на Ярту почти одновременно. Учёные Овры были правы, предполагая, что атмосфера этой планеты идентична нашей, что люди смогут здесь жить… Смогут выжить, а самое главное – спасти детей. Пусть немного, но спасти. Дети – наше главное богатство. Им и только им принадлежит будущее обеих планет! Даже когда по нашим звездолётам ударил первый залп ракет Завоевателей, то все шесть космических кораблей снова вышли на связь… Значит, повреждений не было или они были незначительны. Только после последнего удара космических пиратов на связь вышел лишь один звездолёт. Последние слова его капитана до сих пор звучат в моём мозгу: «Получили повреждение, но посадить корабль можно…» Затем связь оборвалась, и в этот момент мы вошли в атмосферу Ярты. Значит, он здесь! Я уверен, что этот и другие корабли здесь, на этой планете! Мы должны их найти… Мы просто обязаны найти наших соотечественников или, по крайней мере, их останки. Видимо, я скоро уйду в море, дорогая. Уйду на поиски кораблей. А ты будь умницей, береги себя и детей. Если мы не вернёмся через три периода дождей, то больше не жди меня… И возьми детям нового отца. В доме должен быть мужчина. Обязательно должен!
— Я не хочу больше тебя слушать, – обиделась Рила и, подхватив девочку на руки, направилась к селению.
Бар покачал головой, глубоко вздохнул, взял мальчика за руку и зашагал следом.
Не успели эти люди скрыться из виду, как из леса, озираясь, вышла рыжеволосая женщина. Быстро преодолев открытую поляну, она вбежала по трапу корабля и юркнула в один из отсеков.
Немного погодя к ней присоединился Герон, знакомый Эль Раду по ночному сборищу в замке.
С порога он громко зашипел на женщину:
— Ты зачем опять меня звала? Я ведь предупреждал, что мы больше не должны встречаться днём, тем более при людях… И вообще я запрещаю пялить на меня свои бесстыжие глаза… Уже все заметили, что ты бегаешь за мной, как драная рокола. Сейчас мы должны быть вдвойне осторожны. Старик что-то пронюхал и теперь будет следить за каждым твоим шагом… Свидания я буду назначать тебе сам и только ночью, когда старик заснёт. Пока мы не захватили власть в поселении, придётся жить по законам этих развалин. Ну, раз пришла, придётся размять тебе косточки…
Герон обнял женщину и жадно поцеловал в губы.
Повинуясь его грубым ласкам, она тяжело дыша, медленно опустилась на пол…
Разумеется, такая сцена не могла заинтересовать Эль Рада и он переместился на опушку леса.
Устроившись в кроне дерева, пришелец обратил внимание на вереницу женщин, с ёмкостями в руках бредущих к источнику. Они подставляли сосуды под падающую со скалы тугую струю и, дожидаясь, пока они наполнятся прозрачной холодной водой, весело переговаривались.
Только длинноволосая задумчивая красавица молча стояла в стороне, ожидая своей очереди.
— Ты что такая грустная, Клор? – подошла к ней полная бронзоволицая женщина.
— Понимаешь, Петра, я ничего не могу поделать с собой… Ирт постоянно стоит перед глазами. Едва я их закрою, как вижу его горящие голубые глаза под густыми сросшимися бровями, широкую грудь с переброшенной через плечо шкурой тора, слышу твёрдый решительный голос…
Затем она горько зарыдала и уткнулась в тёплое плечо подруги. Та как могла утешала её, гладила по голове, словно маленького ребёнка; потом подошла к источнику, набрала в пригоршню воды, умыла залитое слезами лицо красавицы и вытерла его краем своего одеяния.
Чуть успокоившись, Клора, всё ещё всхлипывая, заговорила:
— Я ведь люблю Ирта очень давно. С детства мы были очень дружны. Вместе играли в отсеках заброшенного звездолёта. В какие только путешествия мы с ним не отправлялись. Он всегда был капитаном. Свои команды он подавал звонким твёрдым голосом. Все дети его слушались. А я буквально боготворила его, была ему самым верным другом, старалась выполнять любые его желания. Когда мы подросли, Ирт перестал замечать меня: он ухаживал за Рилой, а когда она стала женой капитана, совсем потерял голову. Он преследовал её, унижался, подстерегал в укромных уголках, а однажды даже попытался взять силой. Двумя-тремя фразами она сумела укротить его и охладить пыл. Если бы ты видела, как он после этого катался под деревом, выл и стонал в бессильной злобе! Каково мне было всё это видеть из своего укрытия… Как мне тогда хотелось утешить его и успокоить! Ночью я не выдержала: пришла к нему и призналась в любви. Он взял меня, взял не задумавшись, взял, как берут вещь, а утром прогнал и велел оставить его, оставить навсегда. И… и… больше не попадаться ему на глаза… Униженная, оскорблённая в своих лучших чувствах, в тот же день я дала согласие стать женой одноногого Карфа, который давно домогался меня и не давал прохода… Карф неплохой человек, он очень любит меня. Он не может понять, что меня терзает. А меня терзает любовь, безответная любовь к Ирту! Карф не может понять, почему по ночам я плачу, почему худею. Скоро я превращусь в старуху. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Меня преследуют кошмары…
Вода давно переполнила сосуд Клоры и лилась через край. Она задумчиво взглянула на него и тоскливо проговорила:
— Вот так моя душа и тело переполнены болью и страданиями… Если б знать, если бы только знать, куда, куда она выльется? Бог мой, сколько же мне ещё придётся испить горя? Сколько разочарований выпадет на мою долю? Мне не хочется жить… Пожалуй, только смерть, только смерть избавит меня от мук.
Клора подняла свой сосуд, поставила на плечо и, согнувшись под его тяжестью, медленно побрела прочь.
Эль Рад посмотрел вслед опечаленной женщине и подумал: «Пора взяться за этого Ирта, пока он не успел натворить беды».
Инопланетянин материализовался рядом с домом Ирта и, пожалуй, вовремя.
Старик, стоя на пороге, выговаривал сыну:
— Напрасно, совершенно напрасно ты думал, что я стану предателем. Что я предам своего лучшего друга капитана Бара! «Горячее сердце» – так его называли на нашей родине. Если бы ты знал, сколько добрых и славных дел совершил этот сильный и мужественный человек, сколько людей обязаны ему жизнью… Да что говорить про других. Я сам дважды побывал в лапах смерти и Бар спасал меня. Спасал невзирая на опасности, угрожавшие лично ему. Если было необходимо, если требовалось, он мог шагнуть в огонь, броситься в пропасть, отдать жизнь. Знай же, что нас связывает нечто большее, чем просто мужская дружба. Я никогда не рассказывал тебе об этом. В молодости мы оба полюбили одну девушку. Но Бар, как истинный друг, не захотел мне мешать, он ушёл с моей дороги, он уступил девушку мне. Бар тогда улетел в
