храп. Разбудишь такого! Такой сам кого хочешь разбудит!
Вскоре Михаил понял, что уснуть уже не удастся. День вступил в свои права, он раздражал слух, зрение, нервы. По улице один за другим прогромыхали два тяжелых грузовика. Явно ехали на Измайловскую ярмарку. Потом под самыми окнами заорали мальчишки, послышались частые удары мяча, долго и хрипло лаяла собака. Михаил чертыхнулся и решил вставать. Принял душ, сварил себе кофе, включил компьютер и, до того как приятель проснулся, успел немного поработать. Потом они вместе позавтракали на его знаменитом балконе, устроившись вокруг перевернутого деревянного ящика. Обычно в конце мая весь балкон был уставлен горшками и лотками с рассадой, но теперь он был пуст.
Цветами обычно занимались жена и дочь. В этом году — на каком-то другом балконе, наверное.
Последнее Время Михаил избегал встречаться с друзьями. Он боялся, что начнут говорить о его жене и дочери. Первое время отбою не было от советчиков. Все предлагали универсальные способы образумить Любу. Ссылались на личный опыт или на опыт каких-то несуществующих знакомых.
Всю эту чепуху нужно было выслушивать и делать над собой страшные усилия, чтобы сохранить равнодушный, «мужественный» вид. Он тогда завидовал женщинам. Когда их бросает муж, они кидаются к мамам, подружкам, плачут, справедливо обвиняют негодяя, а также несправедливо клевещут на него, требуют утешений и, как правило, получают их. Им становится легче. А что делать ему? Плакать как-то неловко, да и не плачется. Рассказывать, как его обидели? К чему? И так все знают. И он делал вид, что на развод ему наплевать, что он чуть ли не сам был его инициатором.
Шурик проявил относительную деликатность. Только под конец трапезы, приканчивая яичницу, он бегло спросил:
— С дочкой видишься?
— Виделся как-то раз, — туманно ответил Михаил.
И, в общем, это соответствовало действительности. Конечно, он не стал рассказывать, что после того столкновения с Дашкой в лицее ему позвонила Люба. От ее металлического голоса до сих пор звенело в ушах. А может, не от голоса, а от ледяных, официальных фраз. Она выдала их одну за другой, как будто диктовала срочную деловую телеграмму. А может, даже записала их заранее на бумажку, чтобы не сбиться. Он знал — жена иногда так делала, если телефонный разговор был особенно важным. Люба сказала, что это верх непорядочности — подстерегать ребенка в школе. И она теперь очень жалеет, что сказала Михаилу, куда переводит Дашу. И что, если такая сцена повторится — Даша на следующий год пойдет в другое учебное заведение. Конечно, это неудобно для девочки, но раз Михаил совсем о ней не думает, ему должно быть все равно! А в заключение она добавила, что Михаил ничего таким путем не добьется. Ребенок целиком на ее стороне.
Даша ее поняла и одобрила.
Когда Люба положила трубку, у него возникло ощущение, что ему звонил какой-то робот. Он пытался перебить жену, но та будто не слышала — шпарила по рельсам, ничего не замечая на своем пути. Произошло то же самое, как и в тот раз, когда Люба объявила, что уходит.
Ее не волновала реакция мужа. Ей было важно все сказать и не дать себя остановить. Она как будто очень боялась этой остановки. «Может, потому, что сама ни в чем не уверена», — думал Михаил, кладя трубку. Во рту появилась странная сухая горечь. Вкус обиды. «Она будто боится, что я ее уговорю. Она не знает, что творит. И я уверен — чувствует, что не права. Иначе — почему она боится меня слушать? Зачем оскорбляет?»
Конечно, этого он не мог рассказать жизнерадостному, суетливому Шурику. Тот ничего бы не понял. Он продолжал интересоваться деталями:
— А, так начали встречаться? Ну и как Даша к тебе относится? Моя-то от первого брака знать меня не желает. И почему, интересно? Алименты я платил, подарки делал, ее матушка замуж опять выскочила и вроде на меня не злится…Я уж и так к ней подходил, и этак… Потом плюнул. — Шурик взялся за кофе и с цыганской беспечностью добавил:
— Легче других нарожать.
— Тебе сегодня нужно на работу? Я, например, и в пятницу пашу. — Михаил собрал тарелки и унес их на кухню. Говорить о дочери не хотелось. Он прекрасно знал, что Шурик успешно нарожал еще двух детей, что со второй женой живет душа в душу. И скорее всего, его даже упрекать сегодня не будут, хотя он и задержался на гулянке на всю ночь.
При упоминании о работе Шурик засуетился, побежал бриться, потом звонил жене. Из дома они вышли вместе, и приятель подбросил Михаила до редакции.
Прошло пять дней с того воскресенья, когда он раздвинул ветки в рощице и увидел мертвую Ольгу. Каждый день Михаил думал о том, что нужно позвонить ее матери.
Сказать хотя бы несколько слов. Выразить соболезнование. Но не мог заставить себя поднять трубку. Ему все казалось, что этот звонок никому не нужен. А то и хуже — что Алла не захочет с ним говорить. Хотя — в чем он виноват? Да, первый опознал ее дочь, но ведь он просто гулял по своему обычному маршруту! Он даже не отклонялся в сторону, все произошло случайно…
Михаил думал, что его вызовут по делу об убийстве. В конце концов, он принимал участие в поисках девушки, может многое рассказать Его не вызывали. Сперва он нервничал по этому поводу, потому начал пожимать плечами: «Что ж, обойдутся, видно, без меня». Вчера почти об этом не думал. Но утренний разговор с Ириной снова вернул его тревоги. Его почти напугало ее сообщение.
«Родителям-то каково! — думал он, едва прислушиваясь к разговорам редакторш. — Младшая дочка записалась в тот же самый театр, куда ходила старшая! Я бы на их месте ее туда не пустил. Что-то здесь нехорошее. Понятно, что многое ей достанется по наследству от Ольги, но при чем здесь театр? Она вовсе не интересовалась театром! Что с ней происходит, черт возьми?»
Милена действительно появилась на сцене — правда, Михаил с трудом ее узнал. Лицо намазано белилами, глаза, брови и губы подведены черным и красным гримом, светлые волосы скрыл парик. Слов у нее не было — она играла горожанку из толпы, которая разгуливает по сцене во время праздника поминовения усопших. Ее роль состояла в том, что она молча покупала «фонарик встречи», который нужно зажигать в эту ночь, чтобы приманить в дом души умерших родственников и друзей. Михаил заметил девочку не потому, что она была меньше ростом, чем другие актеры. Здесь были ребята и пониже ее, Милена выросла крупной для своих четырнадцати лет. Ему бросилась в глаза скованность движений этой бедно одетой горожанки в синем кимоно, и, присмотревшись, он узнал светлые, уж совсем не японские глаза Милены.
«Да уж, Ирина занялась благотворительностью, — думал он, глядя, как Милена неровной семенящей походкой уходит за кулисы. — Как это она решилась? Сегодня шестое представление, а она вводит новую актрису! Милена выделяется среди них, она же ничего не умеет. И хотя семенит — все равно ходит, как московская барышня, не говоря об остальном. Да, великая вещь — благодарность! Если бы девчонка не сослалась на меня — ее бы не взяли!»
На поклоны Милена не вышла, а если и мелькнула на сцене, то где-то в задних рядах массовки. Задернули бархатный синий занавес, и вскоре зал почти опустел. Через несколько минут из-за него показалась Ирина. Она близоруко сощурилась, оглядывая пустые кресла, увидела Михаила и махнула ему рукой:
— Как хорошо, что вы пришли! Идите к нам, уже все готово!
Актеры и в самом деле устроились прямо на полу. Синий плотный занавес отгораживал их от пустого зала, создавал ощущение замкнутости, какого-то странного уюта.
На немногочисленных стульях стояли подносы с бутербродами и пирожными. В углу блестел электрический самовар. Парни откупоривали шампанское, считали пластиковые стаканы. Девушки занимались чаем.
Михаила познакомили с директрисой лицея. Она оказалась на удивление молодой — Михаил не дал бы ей больше тридцати лет. А может, положение спасал умело наложенный макияж. Веселая, подтянутая, благоухаюшая дорогими духами — она, скорее, походила на удачливую бизнес-леди. Директрису звали Татьяна, отчество она не назвала. Как видно, считала, что оно ее старит. Кокетливо играя глазами, дама пожала руку гостю:
— Уже читала вашу статью. Я считаю, что Иринка делает святое дело! Это энтузиастка, такие только в революцию были! Из ничего, своими силами создать такую сказку! А ребята какие замечательные! Я просто
