— Ну да ничего, у этого вина отходчивый характер, — пошутил он. — Уже через полчаса все будет в норме. А я, знаешь, вообще ничего крепче не пью.
— Я тоже, — кивнула Вера. — А ты почему? Спорт?
— И спорт, и так… — Он пожал плечами. — Зачем? Просто глупо себя травить.
— Какой ты правильный! — не удержавшись, съязвила Вера. — Всегда такой или только сегодня?
— А ты хотела бы узнать? — Он посмотрел на нее взглядом, значение которого Вера уяснила себе вполне.
«Ну и пусть! — легко подумала она. — Куда мне идти, в самом-то деле? Ох, Сергей развопится, если я сегодня домой не приду. Матери он не позвонит, хотя телефон у него есть. Еще когда мы сошлись, взял у меня… Нет, он не позвонит, характер свой паршивый будет показывать. И не надо, так даже лучше. На что он мне сдался вообще-то! — рассердилась она на Сергея Павловича. — Только все обещает да по морде лупит».
— Ты что молчишь?
Она опомнилась, услышав голос Саши, улыбнулась ему:
— Пойдем отсюда, а? — и первая встала из-за столика, продемонстрировав ему свои от крытые почти до паха ноги.
На улице он взял ее под руку. Она прижалась к нему — легонько, но все же вполне ощутимо. Это можно было истолковать и как призыв, и как случайное прикосновение. Уж в чем, в чем, а в таких прикосновениях Вера знала толк.
— Куда теперь? — спросил Саша, останавливаясь с ней под неоновой рекламой, бросавшей на их лица малиновые и розовые отсветы.
Белая кофточка Веры казалась в этом свете пурпурной. Его горячие руки легли на кофточку, быстро ощупали ее податливые бока, сместились ниже, на шершавую льняную ткань юбчонки. Вера покачивалась на своих каблуках, стараясь удержать равновесие, — колени Саши давили, нажимали, толкали ее назад. Она принялась приглушенно смеяться, пытаясь отцепить от себя его руки.
— С ума сошел, что, прямо тут? — шептала она.
— Поехали к тебе, — откровенно предложил он.
— Куда это — ко мне? — возмущенно спросила она. — Ко мне нельзя.
— Почему? — шептал Саша' опять принимаясь ощупывать ее — «Почему-почему». — Она боролась с его цепкими пальцами. — Потому что нельзя, потому что я не одна живу.
— Тогда ко мне, — предложил он. — Я как раз один.
— Да? — нерешительно спросила она. В ее голове разом пронеслось несколько мыслей — тревожных и успокоительных: «Не женат, без предков, квартира имеется, а не маньяк ли он, чего доброго, где это он живет, наверное, у черта на куличках, опасно идти, плевать, пойду…»
— Придется на метро, тут две станции, до «1905 года», — продолжал Саша. — Там пешком две минуты. У меня машина сломана сейчас, а так бы я тебя мигом домчал. Пешком тоже можно было бы, но ты не дойдешь…
— Обалдел, в такую даль! — довольно грубо ответила Вера. Ее разозлили его слова о машине. «У всех у них, как только познакомишься, сразу машина оказывается в ремонте. Для кого же эти чертовы машины не в ремонте?!»
Насчет квартиры он ее не обманул. Квартира действительно располагалась неподалеку от метро «Улица 1905 года» и представляла собой комнату и кухоньку в доме хрущевской постройки. Вера сразу заперлась в ванной.
«Небогато мы живем, — скептически думала она, оглядывая кучу мужской (и только мужской) одежды и белья на полу, возле маленькой стиральной машины, непромытый от пены станок „Жиллетт“ на раковине и протертый красный коврик. — Про машину врет или нет? Может, и есть какая-нибудь старая раздолбайка, вроде этой квартиры. Зато сам он хорош… А Сергей, при всей своей роскошной обстановке, сам старый раздолбай. Тоже удовольствие небольшое. Ну почему нельзя так, чтобы парень был вроде Саши, а имел все, что есть у Сергея?»
Она еще немного подумала над несовершенством мира, вымыла руки, оценила свое отражение в маленьком зеркале, вздохнула и вышла из ванной. Саша ждал ее в комнате. Он стелил постель. Вера расхохоталась, увидев это.
— Молодец! — Она решила отбросить церемонии и нагнулась, чтобы стянуть с ноги туфлю. — Я вижу, ты парень совсем простой, да?
— А ты не простая? — Он бросил на нее косой жадный взгляд.
— Простая, — согласилась она, снимая вторую туфлю. — Чего врать, простая, конечно… А ты прямо берешь быка за рога, да?
«Какой он накачанный, — подумала она. — Приятно посмотреть. Не то что всякие старые хрены…» И она расстегнула последнюю деревянную пуговицу. Юбка полетела в угол. Туда же отправилась белая кофточка, а выскочившая из-под нее грудь Веры вольно заплясала у Саши прямо перед глазами. Вера увидела, как эти глаза сузились и помутнели. Он, не сказав ни слова, поймал ее за плечи и потянул за собой в постель.
— Не кричи так, — услышала она его голос.
«Разве я кричу? — подумала Вера, стискивая зубы и закрывая глаза. — Ах, ах… Нет, я не кричу… Черт, хорошо, хорошо, хорошо.. — . Саша, милый, милый, милый…»
— Не кричи, тут стены тонкие, — смеялся над ней покрывшийся испариной Саша.
Она почувствовала, что ее ляжки стали совсем мокрыми с внутренней стороны, и удивилась этому. 'Это мой пот? — подумала она, чувствуя, как между них скользят бедра Саши — твердые, точно каменные. — Нет, это другое…
Со мной так не было, еще не было… Хорошо, хорошо, хорошо… Всегда…'
Что «всегда» — она не поняла и объяснить себе не смогла, потому что именно в этот миг нахлынула горячая потная волна и унесла куда-то маленькую-маленькую Веру, безвольно раскинувшую ноги и руки…
Потом она подняла голову и посмотрела на Сашу. Он включил телевизор — что-то из жизни джунглей — и смотрел, как гепарды мчатся куда-то по выжженной земле.
— Эй! — тихо окликнула она его. Он обернулся и погладил ее по плечу.
— Пришла в себя? — спросил он. — Пить хочешь? Может, есть?
— Ничего не хочу. — неожиданно для себя сказала Вера, которая никогда не отказывалась, если ей что-нибудь предлагали. Она вдруг поняла, что на самом деле не хочет ни есть, ни пить. Хочет только лежать рядом с этим парнем — таким же молодым, как она сама, красивым, веселым и равнодушным ко всему, что не касалось его самого. Похожим на нее парнем.
— Не хочешь никуда позвонить? — Саша внимательно глядел на нее. Вера только покачала головой. — Нет? — Саша как будто удивился. — Ведь ты мне сказала, что живешь не одна?
— Ну да. — Вера с натугой припомнила собственные слова. — Ну и что? Тебя это как-то мало волновало, верно? Что же ты теперь ко мне пристал?
«Какое его дело, — раздраженно думала она. — Где хочу, там и живу… Не говорить же ему, что с любовником живу. С мужем — еще куда бы ни шло… Но с любовником… — И тут Вере пришла в голову колоссальная мысль. — Он, значит, мой пожилой муж, безумно меня обожает и дико ревнует. Пусть Саша тоже ревнует. Класс! И ничего не придется объяснять: А я мужа не люблю».
И она тяжело вздохнула, давая ему понять, что эта тема ей неприятна. Но он не отставал:
— Есть разница между тогда и сейчас, верно?
Она с удивлением отметила твердые нотки в его голосе.
— Или, по-твоему, разницы нет? — настаивал он.
— Ладно, — трагическим голосом сказала она. — Разница, ясное дело, есть. Мне не хотелось говорить, но раз уж ты хочешь… Я замужем.
Саша вздрогнул, услышав это, и она подумала, не влюбился ли он в нее на самом деле.
— Я замужем, — продолжала она, — и муж меня намного старше… На двадцать лет, даже больше.
— Муж? У тебя что, есть муж?
— Ну да, — немного растерялась она. — А что тут удивительного? У каждой может быть муж, разве не так?
