— Что такое? — удивился Сергей Павлович. — Это новость для тебя? Мы же уговаривались? По справедливости, так сказать…
— Ну да… — промямлил адвокат, и Сергей Павлович отбросил всякие церемонии:
— Смотри, Коля! У меня нет никакой охоты повторять тебе все то, что уже говорилось… Помнишь, в твоей конторе?
— Ты меня не правильно понимаешь, Сережа, — мягко возразил Николай Степанович, и тому не понравился тон адвоката: слишком уж сладкий, слишком примирительный. — Я просто удивился тому, что ты хочешь ехать в ЗАГС. Ты не знаешь нашу молодежь…
— Представь, знаю! — оборвал его Сергей Павлович. — Так что там о нашей молодежи?
— Да мы же им мешаем, мы, старики! — рассмеялся адвокат. — Я с трудом выговорил себе право поехать с ними в ЗАГС. Они хотели ехать с двумя свидетелями — и все! Мою жену не допустили, мать невесты не едет… Кажется, согласно желанию самой невесты. Милая очень девушка, кстати. Просто повезло, что я никогда не виделся с ней раньше.
— Очень повезло, — отрезал Сергей Павлович. — Ты говори по делу, прошу тебя! Так что, ты один едешь с ними?
— Да, я думаю, больше они никого не потерпят, — кротко отозвался адвокат. — Да ты сам представь, если среди родителей был проведен такой отбор, что же говорить о родственниках?
А о друзьях? А о людях, которых они и в глаза не видали?
— Речь идет обо мне, как я понимаю, — сказал Сергей Павлович. — Ну вот что, Коля. Хочешь ты этого или нет, но я поеду. Не собираюсь втираться в вашу компанию, конечно. Раз наши молодые такие застенчивые. Но я буду рядом, все время, понимаешь? Так что проблем я вам не создам, — заключил он.
— О чем речь, Сережа, — вроде бы завозмущался адвокат. — Какие проблемы! Это молодежь создает проблемы, а не я! Ты, пожалуйста, не путай мои желания и их требования!
— Ладно-ладно, отцы и дети, вечная тема, — поморщился Сергей Павлович. — Это все? Когда свадьба?
— Думаю, десятого августа.
— Что значит — думаешь? — удивился и насторожился Сергей Павлович. — Не знаешь точно?
— Десятого августа, — твердо сказал адвокат. — Извини, задумался. Конечно, десятого числа.
Сергей Павлович положил трубку и почувствовал странные ноющие толчки в груди, с левой стороны.
— Этого еще не хватало! — пробормотал он. — Сердце? Никогда оно не болело, не помнил, где и находится… Достукался, субчик…
Верка виновата, сука… Где она опять шляется?
Вера ушла утром, якобы по объявлению — искать работу. Но он подозревал, что никакой работы Вера не ищет, а снова шляется к своему любовнику. Незабываемая встреча в переулке произвела на него странное впечатление — с одной стороны, он был польщен тем, что парень был унижен на его глазах отказавшейся от знакомства с ним Верой. С другой стороны, он прекрасно понимал, что Вера не способна закончить такую историю двумя словами, сказанными к тому же при свидетеле. 'Она своего не упустит, — морщась от боли, думал Сергей Павлович. — Мерзавка! Она сейчас у него!
Знать бы адрес… Накрыл бы их и, честное слово, перестрелял бы!'
Он поплелся в спальню и улегся на постель — как был, в одежде и ботинках. Он только что приехал с работы после тяжелого дня.
Лена ушла в отпуск, и ее отсутствие тревожило его куда больше, чем вечные приставания и выяснения отношений с Верой.
'Мое алиби, — думал он, стараясь принять удобную позу, чтобы не так давило сердце. — Мое алиби уехало вместе с ней… Странно, что никто ее не спрашивал. Я ведь указал на нее как на свидетельницу того, что я в тот день безвылазно сидел на работе. Дал ее координаты, все выложил начистоту. А ее не вызывали, не спрашивали. Нет, она их не заинтересовала. Значит, я тоже не интересую их… Хоть это с плеч долой, а то бы помер сейчас… Колька, сволочь! Что-то он крутит. Десятого августа, не десятого августа. А если… — Ему в голову пришла жуткая мысль. — Если он назвал мне не правильную дату? Если свадьба будет не десятого августа, а девятого или восьмого, скажем?
Я приеду как болван к пустому ЗАГСу, а он с денежками и сыночком смотается, так что концов не сыщешь. Или скажет, пардон, денег мы не получили, никто не пришел. И как я его проверю? Нет, Колечка, я тебя поймаю! Десятого августа, говоришь?'
В двери защелкал ключ. Через минуту но коридору простучали каблуки, и в спальню вошла Вера.
Она кинула сумочку на постель, мельком взглянула на Сергея Павловича и полезла в шкаф. Он наблюдал за ней. Вера вытащила из шкафа плечики с отглаженным голубым платьем и принялась переодеваться. Сергей Павлович насторожился.
— Ну и что это значит? — спросил он, когда Вера разгладила складки голубой ткани на боках и повернулась перед зеркалом. — Куда ты собралась?
— Нашла работу, — коротко ответила она. — На телефоне, этим, как его, диспетчером.
— И сейчас ты идешь туда?
— Конечно, надо сразу начать, — подтвердила Вера, начав причесываться.
Глаза у Веры сияли. Сегодня ей удалось помириться с Сашей. Все предыдущие попытки разбивались как о каменную стену. Он ничего не желал слышать. «Ты отказалась от меня при нем! — кричал он, потрясая перед ее лицом кулаками. — Значит, на самом деле ты не хочешь разводиться с ним!» Вера покорно выслушивала все его упреки, боясь возражать. Она уже узнала от него, что Сергей Павлович выдал ее тайну относительно настоящего имени и работы. Правда, про ее семейное положение он ничего, судя по словам Саши, не говорил. Это удивляло Веру больше всего.
«Казалось бы, сразу надо было выяснить этот вопрос! — раздумывала она над разразившимся скандалом. — Так нет же, эти дураки принялись выяснять, как меня зовут и правда ли, он меня не отпускает только потому, что я могу ему помочь удержаться на работе? Это все Саша выдал ему, идиот! Сергей, слава богу, молчал. И сейчас молчит. Вообще много стал молчать. С одной стороны, хорошо. И за юбку не хватает, когда ухожу. А с другой стороны, страшно. Вдруг что-то задумал…»
— Что с тобой? — Вера удивленно посмотрела на любовника. Лицо у него сделалось совсем серым, глаза приняли страдальческое выражение.
— Нехорошо мне… — пробормотал он. — Сердце… Жарко сегодня. Ты не обращай внимания.
— Плохо дело, — бесцеремонно заявила Вера, оглядывая его с ног до головы. — Сдаешь.
Тебе нужен отпуск. Ты ведь давно не брал, верно? Ленка, сам сказал, уехала… В Анталию, турок пугать. — Она заливисто рассмеялась.
— Вера, ты можешь никуда сегодня не ходить? — тихо попросил ее Сергей Павлович, присаживаясь на постель. — Мне так нехорошо, что прямо страшно…
Вера сердобольно поджала губки, посмотрела на него и присела перед ним на корточки.
Он положил руку на ее обнаженное, влажноватое бедро, и она, вздрогнув, захихикала, совсем как девчонка.
— Останься! — попросил он, поглаживая ее ногу со все нарастающим нажимом. — Тебе будет лучше, чем там…
Вера подняла подкрашенные брови.
— Ясное дело, дома всегда лучше, чем на работе, — заметила она. — Только как же я не пойду? Ведь мне самой надо искать средства к существованию. От тебя одни обещания, а денег все нет. Кольца, кстати, тоже нет! Ничего нет!
— Ладно, ладно, успокойся, — примиряюще сказал Сергей Павлович. — Будет тебе кольцо!
Уже куплено, говорил же.
— Где оно в таком случае? — сощурилась Вера. — Только не говори, что на работе, в сейфе.
— Здесь. — Сергей Павлович пошел ва-банк. — Оно здесь, в этой комнате, и ты его получишь, если никуда сегодня не пойдешь.
Вера задумалась, с сомнением глядя на него. По лицу было видно, что ее раздирают противоречивые чувства: желание уйти, страх остаться и быть избитой и обманутой, жадность, недоверие и глупая надежда
