— неистребимая и всепоглощающая. И надежда победила. Вера вздохнула и провела рукой по волосам.
— Зря причесалась, — устало произнесла она, не глядя на Сергея Павловича. — Когда я получу кольцо? Сегодня?
— Сегодня, — сказал он. Ему уже было все равно. Боль его напугала и вынудила обратиться к решительным и скорым действиям. 'Я мору многого не успеть, — сказал он себе. — Многого, а то и вообще ничего. Могу не получить денег, могу не удержать ее. Надо поторопиться.
Выдержать эти последние дни. Все скоро кончится… Не знал я, что это окажется для меня так тяжело… Все было очень просто. Узнать о Стасе, войти туда, выстрелить… Обыскать квартиру. Скрыться. Все было очень просто.
Все, за исключением этой боли… Она не должна была появляться. Это лишнее… Лишнее…'
— Но только мне нужна от тебя одна маленькая услуга, — почти ласково попросил Сергей Павлович.
— А… — протянула Вера с выражением крайнего отвращения и скуки. Не говоря больше ни слова, она села на край постели, широко развела ноги и задрала к подбородку подол голубого платья. Трусиков под ним не было, и Сергей Павлович почему-то отвел глаза, — Вот, — вяло и вместе с тем вызывающе проговорила Вера, глядя на него. — Давай, только быстрее… И без фокусов! Я сегодня очень устала.
Он не двинулся с места, и она посмотрела на него внимательнее. Усмехнулась и одернула платье, прикрыв им колени.
— Хочешь, но не можешь, — как бы про себя отметила она. — Так чего же тебе еще надо в таком случае?
В висках у него стучало, он обливался холодным потом. 'Я никогда не думал, что могу так мучиться, — сказал он себе. — Не могу смотреть на эту девку и не могу на нее не смотреть.
Она издевается надо мной, а я все реже могу трахнуть ее. Я стал никем… Тряпкой… Я стал тряпкой! — в отчаянии повторил он. — И самое главное, я ничего не могу сделать! Ни с ней, ни с собой!'
— Я не об этом хотел просить тебя… — с трудом выговорил он. Язык его не слушался, ворочался с трудом, и он сказал себе, что так недалеко и до инфаркта. — Я хотел попросить о телефонном звонке.
— Сам не можешь позвонить? — удивилась она.
— Если позвоню я, это вызовет ненужные вопросы, — объяснил он. — А у тебя голос молодой, кроме того, звонить будешь женщине. Тоже молоденькой. Представишься, как родственница жениха, его зовут Женя, кстати говоря, и скажешь, что забыла дату их свадьбы. Попросишь уточнить число, поняла?
Вера неуверенно кивнула.
Сергей Павлович сам набрал номер, и Вера сделала все, как он просил.
— Девятого, — гордо доложила она результат, — свадьба будет завтра, девятого. Ты доволен?
— Так я и знал, — злобно прошипел Сергей Павлович. — Так я и думал! Он хотел меня кинуть! Ну, все! Я его…
Он заметил очень внимательные глаза Веры и осекся. Постарался улыбнуться, хотя все в нем тряслось от возмущения.
— Все, Верочка, — ласково сказал он, — Ты мне очень помогла. Теперь не случится одна катастрофа… Которая могла бы впрямую затронуть и тебя.
— Какая это? — удивилась она.
— Я расскажу тебе… Когда-то, Вера, один человек взял у меня деньги под проценты.
Большие деньги.
— Когда? — тут же спросила она. — Много?
— Давно. Очень давно, Верочка, я даже не хочу говорить когда. А деньги были большие и по тем временам, и по этим… Так что и процент ты наросли немалые.
— А, так он их не отдал? — сообразила Вера. — Сколько же наросло? И сколько он брал?
— Завтра я получу пятьдесят тысяч баксов, — ответил Сергей Павлович, и Вера онемела. Потрясла ее названная цифра или неожиданность сообщения, но она продолжала сидеть все в той же позе, глядя куда- то вдаль остановившимися глазами. Потом она подняла их, и он с болью увидел ее похорошевшее, словно осветившееся изнутри лицо. «Она смотрит на меня почти с любовью, — сказал он себе. — Будь она проклята, будь проклят я сам… Как все просто и как все страшно. Только деньги, деньги, деньги…»
Вера рассмеялась теплым, грудным смехом, который появлялся у нее в те моменты, когда она чувствовала себя счастливой.
— Почему же ты молчал? — только и спросила она.
Сергей Павлович дернул головой, как от пощечины. «Она даже не дает себе труда скрывать, что все зависит от денег, — понял он. — Как мало я сам по себе значу для нее! А сейчас я сойду с ума…»
— Скажи, что изменилось бы, если бы я тебе сказал? — спросил он, стараясь сохранить хоть видимость достоинства. — Ты не устраивала бы мне сцен? Не бросалась бы на меня как пантера?
Вера только мило улыбнулась и пожала плечами.
— Во всяком случае, я бы поняла, почему ты так нервничаешь и орешь на меня, — просто пояснила она. — Но ты ничего не объяснял, конечно, я чувствовала себя оскорбленной… Теперь мне все понятно. Он не отдавал тебе денег, и ты очень переживал, правда?
И она сделала попытку приласкаться к нему. Но он отстранил ее руки.
— Я приготовлю ужин, — не дождавшись от него ответной ласки, предложила Вера. — Что ты хочешь? Отбивные? Могу пожарить курицу, могу сделать салатик… А? Ну, развеселись — Она даже слегка пощекотала его. — Ведь ты же сам сказал, что он отдаст тебе деньги завтра!
Это ведь точно, так?
— Да, — прошептал Сергей Павлович, скользя ладонью по ее выгнутой, как у кошки, спине.
— А может… — таким же шепотом ответила ему Вера, указав глазами на постель, — может…
Он взялся за подол ее платья и рывком стянул его. Вера быстро расстегнула его рубашку, ремень на брюках, потом, не дожидаясь его, забралась в постель. Он разделся, бросая одежду на пол, чувствуя, что совершает огромную ошибку, идя у нее на поводу. «Надо было потянуть, надо было объяснить все до конца… сказал он себе. — К черту… Кажется, все уже бесполезно…»
В этот раз он любил ее совсем тихо, медленно, осторожно, как будто это тело было фарфоровым или рядом с ним лежал спящий ребенок… Он касался губами ее горячих бархатистых щек, мягкой шеи, где бился быстрый, жадный пульс, скользил по напрягшейся груди с потемневшими, съежившимися сосками, по округлому крепкому животу… И пока она стонала, сияла глазами, хватая его за руки, раздвигала ноги и корчилась в сбившихся влажных простынях, его не покидало ощущение совершающейся катастрофы, собственного поражения. «Откуда у нее эти нежные глаза? — говорил он себе, глядя на ее запрокинутое, счастливое лицо. — Я никогда не видел у нее таких глаз. Как будто она любит или…»
— О чем ты думаешь? — страдальчески прошептал он, склоняясь над ней и вдыхая запах ее волос.
— Не останавливайся, прошу тебя… — сдавленным голосом проговорила она, закрывая глаза. — О тебе, конечно!
Было совсем темно, когда он оторвался от нее. Легкий, невесомый, словно выпитый до дна, он не чувствовал больше ничего: ни подозрений, ни страха, ни боли. У него наступило краткое затишье всех чувств…
Он услышал за спиной слабый вздох и обернулся. Вера приподнялась на постели и смотрела на него, приглаживая растрепанные волосы.
— Кинь мне массажку, — попросила она сонным, усталым голосом. — Задал ты мне жару, ничего не скажешь… Ноги вместе не сводятся… — Она тихо и довольно засмеялась. — Послушай, — продолжала она, усаживаясь и принимаясь расчесывать волосы. — Все это, конечно, здорово… Но вот как все же насчет кольца?
«Так я и знал, — подумал он. — Веру так просто не собьешь»
— Кольцо… — медленно проговорил он, не глядя на нее и изображая крайнее равнодушие. — Кольцо завтра.
Массажка упала на скомканное покрывало.
Вера опустила руку, и он увидел, как напряглось ее тело, за миг до того расслабленное и томное.
— Как тебя понять? — спросила она наконец странным, каким-то чужим голосом.
— Мне удобнее будет отдать кольцо завтра, — ответил он. — Завтра, когда я…
