Неандертальский мальчик в школе и дома

Вот и первые деревья; вот и метки, которые оставил Умник.

Мы продвигаемся, напряженно ловя каждый звук, но в лесу тихо.

Солнце стоит высоко, снег подтаивает; временами мы проваливаемся по колено, но это не страшно: шку­ры, которыми обмотаны наши ноги, пропитаны жиром бизона и не промокают.

– Тс-с-с… тут кто-то есть, – шепчет Рысь.

– Ничего не слышу.

– Взгляните на эти следы, – продолжает Рысь. – Ночью тут что-то происходило.

– Следы волков.

– Сколько их тут было!

– Да, но они разбежались… ах, вот почему. – Мы подходим поближе, чтобы разглядеть следы, которые нам показывает Рысь.

Пришли два тигра…

– Надеюсь, их тут больше нет!

Нет, успокаивает нас Рысь. Они ушли, совсем недавно.

В который раз меня изумляет ее проницательность. Как ей удается, глядя на обычные следы, догадываться о стольких вещах?

– Гляди, – объясняет она, – следы глубокие, снег был рыхлый, значит, солнце уже взошло. У следов, оста­вленных ночью, более четкие очертания.

– А… эти тигры… что-нибудь… ели? – спрашиваю я в тревоге.

– Не думаю. Снег белый, крови нигде нет. Мы подходим к скалам.

Вдруг куст у самого подножия шевелится, из-за него доносится слабый крик:

– По-мо-ги-те!

– Это Щеголек! – вскрикивает Молния. Подбегаем, раздвигаем ветки; перед нами темная расщелина. Десять глаз в страхе глядят на нас.

– Они! – радостно восклицает Рысь.

Вот мы их и нашли, но как их теперь извлечь из та­кой узкой щели?

И как они умудрились залезть туда?

Воображаю сцену: наша пятерка бежит от волков, видит пещеру… Съежились, наверное, от страха…

В стойбище мы возвращаемся уже вечером. Все рады счастливой развязке, кроме Насупленного Лба, который бурчит недовольно:

– Хорошенькое дело! И зачем стойбищу такие слюн­тяи? Не лучше было бы оставить их в лесу? Простите, но для чего тогда проводится испытание мальчика с пальчик?

Дедушка Пузан защищает нас перед старейшинами. Утверждает, что мы проявили редкую сплоченность и это в будущем очень пригодится племени. И завершает свою речь словами:

– Если ясный рассвет предвещает хороший день, этот класс еще себя покажет!

Старейшины после долгого совещания решают при­нять обратно в племя пятерых спасенных, подвергнув их, однако, надлежащему наказанию.

Рука-на-расправу-легка сам не свой от радости, даже глаза сияют.

НА ЗИМНЕЕ СТОЙБИЩЕ

Лужа в центре деревни этой ночью замерзла. Полная Луна только что объявил прогноз погоды – и добавил, что надо готовиться к худшему.

День стоит – морозней не бывает,
Высунь нос – отмерзнет в пять минут;
Лед уже всю землю покрывает,
И шатры от стужи не спасут.

Попросту говоря, Полная Луна хочет сообщить нам, что настал момент покинуть хижины и перебраться на зимнее стойбище.

Короткое лето в самом деле подходит к концу: зима стоит у дверей и стучится в промерзшие шкуры, кото­рыми покрыты хижины.

Папа Большая Рука с озабоченным видом вглядыва­ется в небо, потом кричит:

– Разобрать палатки-и! Переходим в пещеры-ы!

Мы, дети, прыгаем от радости, отчасти потому, что жить на зимнем стойбище гораздо приятнее, но глав­ное – сегодня, по причине переезда, не будет занятий в школе.

Зато старейшины не в духе. Зимнее стойбище – ме­сто безопасное и удобное, но добраться туда нелегко.

Взгляните наверх, на скалы, нависающие над рекой. Видите маленькое черное пятнышко? Это вход в пе­щеры.

Поднимаются туда по тропке, петляющей по отвес­ной стене; наши женщины проложили ее, день за днем терпеливо долбя твердый камень. Правда, в дождливую погоду или в снегопад (то есть почти всегда) подни­маться туда очень опасно.

Тетушка Жердь в прошлом году загремела вниз, ко­гда спускалась; Разъяренный Бизон разбил голову о скалу и с тех пор озверел еще больше; не говоря уже о том, что Жирный Бык, падая, переломал половину