– Признавайся, – приказал я, – ты сидел на ветке, со стрелой наперевес. Птица села рядом, и ты со всей силы пронзил ее стрелой безо всякого лука!
– Разве так можно?! – изумился мальчишка. – Нет, я в нее выстрелил. Правда!
– М-да, – вздохнул я, – с такими доказательствами не поспоришь… А ты, случаем, не ученик чародея? Умеешь стрелять при помощи заклинаний?
Мальчишка испуганно отшатнулся, и я понял, что версия оказалась ошибочной, а он, судя по всему, боится магии поболее моего. Жаль: несмотря на страх, я с большим удовольствием научился бы стрелять при помощи волшебства. Сломается лук, а ты – бац! бац! бац! – из воображаемого лука настоящими стрелами! Или того пуще – из всего воображаемого поражаешь настоящие мишени!
– Что будем делать с птичкой? – поинтересовался я. – Умудрились попасть в нее вдвоем (было бы во что попадать, а то – кожа да кости – диетическое питание, стрелы больше весят!), придется разделить.
– В смысле, как разделить? – переспросил мальчишка. – Мне воспоминания, а птицу вам?
«Он еще и шутить умеет!» – подумал я. Откровенно говоря, с меня не убудет: лес полон живности, и в моем колчане по-прежнему уйма стрел. А мальчишка, застреливший при помощи игрушечного лука настоящую птицу, имеет право забрать ее полностью. Тем более что там и делить-то нечего.
– Бери себе. У меня еще есть! – разрешил я.
– Где? – удивился мальчишка, разглядывая мой охотничий пояс. – Я ничего не вижу.
– Вон летит! – указал я на скрывшегося среди веток тетерева. Живности хватит «на сто лет, а там все равно – потоп!» – так говорил наш астролог: он исхитрился просчитать будущее с помощью звезд и теперь рассказывал всем, что нам осталось жить всего ничего и мир очень скоро утонет. Желающие перепроверяли его выкладки, но никто так и не понял, каким это макаром звезды предсказывают будущее, если их свет доходит до нас спустя миллионы лет, а сами звезды давно находятся в другом месте, если не взорвались и не погасли. Я не в курсе относительно источника знаний о немыслимых расстояниях, но говорили, что сведения о дальности звезд оставили нам пришельцы, ныне такие же мифические, как и их знания.
– Спасибо! – обрадовался мальчишка.
– «Спасибо» в карман не положишь и «пожалуйста» из него не достанешь! – повеселел я. – В общем, беги, а я сделаю вид, что никогда тебя раньше не видел.
– Стрелу отдать?
145
– Оставь себе на память – будешь знать, какими они должны быть на само деле.
– Спа…
– Одного вполне достаточно! – перебил я.
– Ладно.
Мальчишка исчез, словно его ветром сдуло. Я восхищенно покачал головой и отправился на поиски ужина. Настороженная тишина уже сменилась привычным шумом-гамом ничего не боявшихся мелких птиц. Они понимали, что за ними не будет охотиться ни один человек. Тех же воробьев на порцию жаркого придется ловить так долго, что за это время помрешь от голода или усталости.
И тут я увидел тетерева, сидевшего на ветке и мрачно взиравшего на меня то одним, то другим глазом.
– Попался! – Я вскинул лук, но не успел прицелиться, как передо мной появился давешний мальчишка.
– Собаки!!! – прокричал он.
Птица вздрогнула и взлетела, быстро замахав крыльями. Я чуть не взвыл от обиды: пущенная стрела пролетела в считаных сантиметрах от ее хвоста. Набрав воздуха в грудь, чтобы отчитать мальчишку за его несвоевременное возвращение, я застыл как вкопанный: из чащи накатывался собачий лай.
– Не может быть! – воскликнул я. – Охотники ускакали вперед, они кругами не бегают!
– Ага, они бегают квадратами! – отозвался мальчишка. – Быстрее, царевич, пока нас не загрызли – ты сам предупреждал!
В следующий миг между деревьев показались несущиеся на нас собаки. Я ахнул и посмотрел на дерево: ветки высоко, так просто не достать.
– Давай, подсажу! – Мальчишка присел на колено, я встал на его ногу и подпрыгнул. Ухватился руками за ветку и подтянулся.
Собаки приблизились на опасное для нас расстояние. Я шустро перебрался к краю ветки, заставив ее нагнуться под моим весом, и прокричал:
– Прыгай!
Мальчишка ухватился обеими руками, я отошел к основанию ветки, она выпрямилась и подняла мальчишку. В следующую секунду он обхватил ветку еще и ногами, и подскочившая собака вцепилась всего лишь в край его рубашки, выбившейся из штанов. Ветка приподнялась, собака повисла в воздухе и, дергая лапами, потянула мальчишку к земле. Подоспевшие гончие подпрыгивали, намереваясь в него вцепиться. Но не успел я ударить луком по собачьей морде, как рубашка затрещала и порвалась, а собака упала на землю вверх лапами. Ветка закачалась. Собаки уставились на нас и сердито залаяли.
Я помог мальчишке вскочить на ветку, и мы перебрались еще выше.
– И все-таки охотиться толпой за одним зверем – это свинство! – проворчал я. Собаки неистовствовали.
Я знал, что лазить по деревьям четвероногие друзья охотников не умеют, хотя их пытались обучить
