с предохранителя, передернуть затвор – на все это ушло непозволительно много времени.
Автоматные очереди срезали обоих телохранителей прежде, чем они успели изготовиться к бою. Темно-серый «Москвич» приблизился к месту, где упал Никита Леонидович. Дверцы распахнулись, и из машины выскочили двое с автоматами в руках. Третий вылез чуть позже, он тыкал пистолетом в разных направлениях и орал на автоматчиков.
– Где он? Куда уполз? Ищите! Если вы его не добьете, я сам вас добью!
Но на месте преступления остался только остывающий трупик несчастного Генделя. Ну, и тела охранников.
Гуров и Крячко наблюдали сцену битвы с первого кадра, сидя в «Мерседесе» Станислава. Выехали последить, а тут на тебе! Избиение младенцев. Начало стрельбы стало для сыщиков такой же неожиданностью, как и для самого Вишневского. Но к моменту, когда под огнем киллеров пали оба телохранителя, Гуров был уже готов действовать.
– Стас, твой левый, вали! – скомандовал он и покинул машину.
Крячко обладал столь же быстрой реакцией, как и его друг. И вместо того, чтобы начать выяснять – почему, собственно, Гуров командует, почему он, Станислав, должен стрелять именно в левого бандита и так далее, – Крячко поднял свой старенький «макар» и, не особенно целясь, выстрелил два раза. И не промазал.
Гуров в этот момент расправлялся с двумя другими киллерами. Первым выстрелом он влепил пулю в висок правому автоматчику, а затем принялся расстреливать их вождя с пистолетом. Бил по конечностям и ниже пояса, чтобы тот не смог сопротивляться или убежать, но сохранил способность болтать.
Убедившись, что достиг цели, Гуров обернулся к напарнику:
– Стас, ты в порядке? Вызывай «Скорую», а я поищу дядю. Он не мог далеко уползти.
Никита Леонидович действительно нашелся довольно скоро. Он забрался в мусорный бак и тихо скулил. Наверно, прощался с Генделем. Ясное дело, не с охранниками. На предложение Гурова вылезти он долго не поддавался, и полковнику пришлось силой выволакивать его суховатое тельце за шиворот.
– Уголовный розыск! – прорычал полковник в лицо Вишневскому. – Ты спасен!
– Я ранен! – хныкал Никита Леонидович.
– Сейчас «Скорая» приедет. Верь, тебя спасут!
Гуров перенес легкого, как тростинка, чиновника на травку, поближе к дороге. После этого пошел обследовать остальных участников трагедии. Оба телохранителя Вишневского не подавали признаков жизни. Каждому из них досталось по нескольку автоматных пуль. Сами они так и не успели выстрелить ни разу.
– Кремлевская школа, – выругался Гуров. – В «девятке» всегда лакеев готовили, а не бойцов.
Из бандитов двое, те, что были вооружены автоматами, также были мертвы. Одному пуля из гуровского «штайра» пробила голову, другому две пули от Станислава буквально разорвали горло.
– Точно «в яблочко», – указал Гуров на перебитый кадык бандита.
Третий киллер был жив. Приглядевшись, Гуров узнал в нем человека с видеозаписи Петровича – лидера урюпинских Демьяна. Он был ранен в руку, плечо и обе ноги, но, к счастью, ни артерии, ни другие крупные сосуды задеты не были.
– Живой, бандюга? – почти ласково спросил сыщик.
– Пошел на хер, мусорюга! – прорычал тот в ответ.
К ним подошел Крячко, доложил:
– «Скорую» вызвал, наши тоже скоро подъедут. Как он?
– Способен давать показания, – оценил его состояние Гуров. – Слышишь как ругается?
– А жертва?
Гуров посмотрел на хнычущего Вишневского.
– Будет жить, и наверняка лучше, чем мы с тобой, вместе взятые.
Из-за угла показалась «цветомузыка» – целый автопоезд с мигалками и сиренами. У Крячко хватило ума и сообразительности вызвать не просто «Скорую», а «реанимацию». Поэтому приехали они довольно быстро.
Следом катила милиция. Гуров издалека увидел огненно-рыжую шевелюру майора Базылева и немного расслабился.
– МУР приехал, – сообщил он Станиславу.
И направился к прибывшим оперативникам. Поздоровался.
– Что тут у вас стряслось? – спросил майор.
– Стреляли, – ответил Гуров и признался: – Просто жуть. Четверо уже остыли, двое еще теплые. Так что вызывай Гойду, другой не разберется. И побольше постовых в оцепление поставь. Сейчас пресса набежит, все на хрен затопчут. Шутка сказать – покушение на Вишневского!
Прошло не менее часа, прежде чем оба полковника смогли продолжить патрулирование.
Не успели полковники усесться в свой «Мерседес», как услышали шипение и треск переносной рации.
– Сто пятый, ответь Сто первому… хр-р-р-пр-р-рш…
Сто первый был позывным Задумова, Сто пятый – Гурова и Крячко.
Гуров взял микрофон:
– На связи Сто пятый.
– Хрпрхш… Почему не отзываетесь? Целый час вас вызываю! Я вас собирался серьезно озадачить.
– В смысле удивить? – не понял Гуров.
– В смысле поставить перед вами особую задачу, – объяснил как тупому генерал. – А вы где-то шляетесь. Не вздумайте злоупотреблять злачными напитками! Предупреждаю, я всех потом обнюхаю. И гениев тоже.
– Нюхайте, – согласился Гуров. – Мы не злоупотребляли, а, наоборот, совершили маленький подвиг. Предотвратили покушение на одного уважаемого человека, господина Вишневского.
Задумов то ли не расслышал из-за помех фамилии спасенного, то ли уловил под хвост очередную шлею. Но только разорался пуще прежнего:
– Безобразие! Если еще раз отвлечетесь от выполнения прямых обязанностей, заработаете выговор в приказе. Ваше дело – предотвращать поджоги автотранспорта, а не мешать другим убивать всяких… уважаемых. У этих уважаемых своя охрана имеется, пусть они и парятся. Запомните, ваша работа – только поджоги машин. Это мой приказ. И никто не может его отменить. Только я сам. И то в письменной форме.
Гуров решил на всякий случай уточнить, чтобы потом не возникло недоразумения:
– А если, не дай бог, будут убивать, ну, скажем, генерального прокурора или, к примеру, самого президента?
Задумов окончательно пришел в ярость:
– Да хоть меня самого! Я же сказал, ваша задача – патрулирование! И никаких убийств! Ясно? Предотвращать поджоги! Повторите!
Крячко понял, что сейчас Гуров сообщит генералу все, что о нем думает, поэтому забрал у друга микрофон.
– Так точно! – бодро отрапортовал Станислав. – Есть – никаких убийств, даже если будут убивать вас. Только предотвращать и только поджоги. Будет исполнено!
Гуров убрал рацию в бардачок и откинулся на спинку сиденья.
– Как думаешь, – обратился он к другу, – чем нас с тобой наградят за спасение Вишневского?
Крячко задумался:
– Мне, наверно, велосипед подарят, а тебе фотоаппарат. И по шоколадке.
И, исполненные радужных надежд, они отправились кататься по закрепленному за ними участку столичной территории.
По справедливости ожидая наград, сыщики и не предполагали, что над их головами собираются грозные тучи. И если судьба полковника Гурова была предопределена лишь в самых общих чертах, то участь Станислава Крячко решалась уже в этот вечер.
В то время когда сотрудники сводной группы направились на патрулирование, следователь Никодилов
