Это недоверие заставило Государя дать Измайлову еще особенные поручения— тайные; товарищ Гетмана, он обязан был иметь неослабный надзор за поступками его, Старшин и Полковников; препятствовать им в сношениях с Турками, Татарами, Поляками, Шведами и Козаками противной партии; в случае чьей-либо измены и народного возмущения, требовать пособия от Воевод Киевского и других ближайших; даже, для скорейшего прекращения безпорядков, употреблять пехотные Великороссийские полки, находившиеся при Мазепе; проведывать тайно, сколько собирало прежде и сколько ныне собирается доходов у Гетмана, Старшин, Полковников и урядников узнавать из разговоров и обхождения кто из Старшин и козаков привержен более к Государю и какого уряда достоин.
Скоропадский, если сам не видел, то ему показали, что Гетманщина близится к концу, что ему должно искать милости уже не Царской, но любимцев Государевых. Он решился задарить на свой собственный счет Меньшикова и Щафирова. В статьях явных Измайлова мы видели, что Гетман лишен был права дарить и отнимать маетности народные. Прежде, не только Гетманы, но и Полковники раздавали деревни своим подчиненным ныне он мог распоряжаться владениями лишь своими наследными, нажитыми, ранговыми. Эти ранговые были при Петре весьма незначительны: прежде, принадлежало Гетманам староство Чигиринское потом вместо Чигирина они стали пользоватся Гадячем; да и оттуда была Государем отнята Котельва и причислена к полку Ахтырскому. Генеральный Обозный имел четыреста дворов, Генеральные Судьи и Подскарбий по триста, Генеральный Писарь, Асаул, Хоружий и Бунчужный по двести; из этого весьма ограниченного состояния трудно было уделять другим. Но Скоропадскому упали в удел некоторые владения Мазепы и его товарищей и он решился частью из них пожертвовать в пользу вельмож Московских. Если цель его была добро Украйны, — самоотверженность велика и достойна, чтоб потомство почтило ее памятью сердца, благодарностию; если цель его была усилиться, втереться в милость, то это жаль: он жестоко ошибся! Он, впрочем, ни одной из сих целей не достиг и потом крепко раскаивался в необдуманной щедрости. До того времени Малороссияне имели поместья в Великой России; но это был первый пример Великороссиян с поместьями в Малороссии. Украинцы, под властью своих Панов, считали себя свободнее, нежели под властью Бар. Скоропадский дал Меньшикову Почепщину и Ямполь с четырьмя мельницами, изключая тамнаходившиеся козацкие земли; при этом Меньшиков получил универсал, в котором сказано, что это дается ему, во уважение понесенных им трудов в бытность неприятеля в Малороссии и знаменитых его побед. А Шафирову, за оказанное им многотрудное сохранение целости Малороссийского народа, подарил он местечко Понорницу, село Вербы и сельцо Козолуповку, принадлежавшие прежде Ломиковсому. Это было по-Гетмански: наделять всемогущего Князя Меньшикова, только могли Царь, да Гетман; но мы увидим чем Князь отблагодарил Гетмана.
В начале Нового года Государь скрепил подтвердительный Гетманский универсал на преимущества, Богданом Хмельницким дарованные Нежинским Грекам. Церковь их и духовенство подчинены были единственно Митрополиту Киевскому; приезд и отъезд был для них во всякое время разрешен; дома их увольнены от постоев; они были освобождены от подвод; и разбирательство всяких дел между ними, кроме уголовных, было им самим предоставлено.
Все Украинцы безропотно повиновались Великому человеку; одни Запорожцы остались непреклонными. Гордеенко с горстью ему преданных Сечевиков пошел в Бендеры за Карлом XII. Другие, уцелевшие при истреблении Сечи, селились у Днепра, близ устья Каменки, под покровительство Крымского Хана. Государь старался их приласкать, обещал их простить, если они сменят Гордеенка; ничто не действовало. Карл пристрастил их к себе; десятого Мая он прислал к их Наказному Кошевому Якиму Богуну грамоту из Бендер:
«Нижайшее ваше письмо, от 12-го Августа, получено чрез братьев ваших Лукьяна и Кондрата. По нем узнали мы, что вы, господа, доныне не имеете никакого об нас известия, желаете знать о нашем здоровьи и о последствиях войны с Москалями. Нам нравится, что вы оскорблены за нас, и что хотите мстить Москалю, врагу нашему и вашему; и потому мы не хочем от вас, господа, таить, что рана наша уже исцелена; мы все единодушно вступим в битву с Москалем с наибольшею нашею армиею и на этот счет нечего опасаться. Высочайший Бог благословит праведное наше оружие и всех тех, кто за нас сражается; мы преклоним выи наших врагов; наша кавалерия, без сомнения, от несчастного бою исцелена будет; лишь бы вы, господа высокородные, от нашей протекции не отступили.»
Дав эту грамоту шарлатанскую, Карл того же числа и месяца утвердил Филиппа Орлика Гетманом Малороссии. Минутный Гетман Короля полупленного постановил с войском Запорожским договор, заслуживающий внимания. Мы его представим вполне; он писал к Запорожью, с Гордеенком.
«Во имя Отца и сына и пр.
Нехай станется на викопомную войска Запорожского и всего народа Малороссийского славу и памятку!
Дивный и непостижимый в судьбах своих Бог, милосердный в долготерпении, праведный в казни, от начала мира, на праведном мериле своего правосудия, одни Царства и народы возвышает, другие за грехи и беззакония смиряет; одни возносит, другие низвергает. Так и народ, знатный, древний, козацкий, прежде нарицаемый Козарским, был сперва превознесен славою безсмертною, обширными владениями и отвагами рыцарскими. Он был страшен не только окрестным народам, но и самому Восточному Царству на море и на суше, так далеко, что Цесарь Восточный, желая с ним навеки примириться, женил сына своего на дочери Кагана, то есть Князя Козарского. Потом славимый в вышних, тот же праведный Судия Бог, за умножившиеся неправды и беззакония, многими казнями наказавши народ козацкий, понизил, смирил, едва не на вечное разрушение низвергнул и оружием Болеслава храброго и Стефана Батория державе Польской поработил. Непостижимый в правосудии Бог наказал предков наших безчисленными бедствиями; но, не до конца прогневанный, не вечно враждующий, положив из тяжкого рабства Польского народ козацкий в прежнюю свободу вывести, он воздвигнул ревностного защитника и оборонителя Святого православия, прав отчизны и вольности войсковой, знаменитого Гетмана достойной памяти Богдана Хмельницкого. Волею Божиею, с пособием Наияснейшего Короля, его милости Шведского, с помощию Крымского Хана и войска Запорожского, своими стараниями, отвагами и дальновидностью, он освободил войско Запорожское и порабощенный, утесненный народ Малороссийский от подданства Польского и добровольно поддался под Самодержавную руку Великих Государей, Царей и Великих Князей, повелителей Российских. Он надеялся, что, обязавшись договорами и статьями, присягою подтвержденными, единоверное с нами Государство Московское те права и вольности сбережет ненарушимо. Но по смерти достойной памяти Гетмана Богдана Хмельницкого, когда Московское Государство начало изобретать многие способы к повреждению и разрушению прав, и к наложению ярма невольнического на вольный народ козацкий, тогда сколько раз войско Запорожское насилия терпело, столько раз принуждено было кровию и отвагою оборонять свои права и вольности, чему способствовал сам мститель Бог. Напоследок, когда за Гетманство славной памяти Ясневельможного Иоанна Мазепы, Государство Московское пожелало исполнить свое злое намерение, воздавало злым за благое, вместо благодарности и почтения за столь многие верные службы, начало гнать, доводить до нищеты козаков, хотело их изменить в войско регулярное, города отобрать в свою власть, права и вольности войсковые уничтожить, войско Запорожское искоренить и имя их из памяти изгладить; тогда Иоанн Мазепа, подвигнутый праведною ревностию к целости отчизны, желая видеть при себе и по смерти своей оставить эту отчизну, нашу милую мать, цветущую и изобильную, отдался его милости Шведскому Королю Карлу XII — му в покровительство, следуя примеру своего предшественника Хмельницкого, который был в союзе с соименитым дедом Короля, с Карлом XII; но неизследованные судьбы Божии не исполнили намерений Гетмана, и самому ему здесь в Бендерах ниспослали смерть. Осиротелое с кончиною верховного своего правителя войско Запорожское, не отчаиваясь в желаемой себе свободе, полагаясь на помощь Божию, находясь в покровительстве Короля Шведского, и в праведной расправе привыкшее быть всегда победительным, постановило с Генеральною Старшиною и согласуясь с волею
