прожиток, а довольствуется своими оброками и приходами, булаве и ему принадлежащими, индуктою, полком Гадячским, добрами Почепскими и Оболонскими, и другими издавна отданными на Гетманский уряд. Больше того Гетман не должен самовластно завладевать добрами войсковыми, и давать их людям в войске заслуженном, и тем менее чернецам, попам, вдовам бездетным урядникам, посполитым и войсковым мелким слугам. Не только при Гетмане, в его резиденции, Генеральный Подскарбий для надзору за войсковыми имуществами будет избираться, но и каждом полку два Подскарбия, люди знатные богатые, должны быть избраны; они должны ведать о полковых и городовых приходах и о поборах с посполитства; относиться с докладами обязаны к Генеральному Подскарбию. А Полковники до полковых казначейств дела не имеют, и должны довольствоваться приходами и имуществами, принадлежащими уряду Полковничему.
10. Гетман должен оберегать во всем и везде ненарушимость устроенного порядка; но наиболее повинен обращать прилежное и неусыпное внимание на то, чтоб людям войсковым и посполитым не чинились отягощенья, налоги, здирства, от которых они, бывало, покидая жилища свои, искали в чужих землях жизни легчайшей и спокойнейшей. И потому Сотники, Атаманы и всякие войсковые и посполитые урядники да не осмеливаются исполнять работ частных и Панских козаками и посполитыми, к уряду их не принадлежащими, или в их собственном владении не находящимися, как то: ни сена косить, ни жать и убирать хлеб с полей, ни гатить плотин таковыми людьми им не позволяется, а и того более отымать насильственно места селитьбенные, или у ремесленников рухлядь и движимость. Все это Гетман обязан воспрещать всею своею властию, а для примера да остерегается и сам чинить что-либо подобное. А как таковые тягости, угнетения и здирства налагаются на народ почти всегда властолюбивыми закупщиками урядов, которые не заслугами, но подкупами, жадные к обогащению на урядах, прельщают Гетманов и по их воле, а не по вольному избранию втискиваются на места Полковнические и другие; то постановляется законом неизменным, из опасения, чтоб Гетманы не соблазнялись взятками и лицеприятием, никого не поставлять ни на какой уряд своевольно; а все, и войсковые и посполитые урядники, в особенности же Полковники, будут избираемы голосами вольными и только подтверждаемы Гетманом. Эти выборы должны быть отправляемы с волею Гетманскою; в полках урядников и сотников должны избирать сотни, и таковых урядников никто, кроме вольных голосов, отставлять права не имеет.
11. Вдовы козацкие, их осиротелые дети, и жены козаков, находящихся на службах войсковых или в походах, в их отсутствии освобождаются от всех посполитых повинностей.
12. Города Украинские еще и тем отяготились, что часть посполитых, которые отбывали повинности народные поступили во власть людей Духовных и светских; а остальные все те же повинности несут, не смотря на малолюдство приключившееся отторжением сел. И так, по окончании военного мятежа отчизны, устроится Генеральная Рада, на которой разсудится и постановится кому следует владеть войсковыми добрами и имуществами и кому не следует. Также и от того тягость убогим посполитым увеличилась, что козаки, взяв к себе богатых посполитых в подсуседи, охраняют их от общественных повинностей, и зажиточные купцы, обязанные подавать также помощь, уклоняются от оной, то покровительством Полковников и Сотников, то универсалами Гетманскими таковые злоупотребления Ясневельможный Гетман обязан прекратить.
13. Столичный город Киев[9] и другие Украинские города с своими Магистратами остаются при всех правах и привилегиях, которые им были издавна пожалованы.
14. Посполитство наездами и подводами, а козаки проводничеством наиболее были отягощаемы и даже обедняемы до нищенства. Отныне навсегда уничтожаются повинности подводная и проводническая; никто не имеет права требовать кормов, водопоев и взяток; разве кто будет ехать по делу народному, да и тогда он должен иметь подорожную от самого Ясневельможного Гетмана и да не осмеливается брать подвод свыше числа в ней указанного. Особенно же, чтоб Старшины, их слуги и слуги Гетманские не смели, едучи по собственным надобностям, ничего того требовать. Это разоряет народ, люди бедные нищают, а Вельможа, или слуга его едут по делам отнюдь не войсковым и без подорожной. Отныне таковые должны ездить по городам и селам за свои деньги, а не насильственными средствами.
15. Аренды, учрежденные для годового жалованья Компанейцам и Сердюкам и на иные расходы войсковые, и постои Компанейские и Сердюцкие — суть меры беззаконные и отяготительные. И так то и другое уничтожается. А как содержать Компанейцев, — о том будет на Раде постановление.
16. Стократно бедные люди вопили и жаловались, что индуктари, факторы и ярмарочные объездники причиняют им необыкновенные и неисчислимые здирства, так что человеку убогому невозможно было появиться на ярмарках, нельзя было ни продать, ни купить ничего; а избави Боже попасться в какую-нибудь ничтожную вину, то объездчики с ног до головы бывало оберут. И потому отныне индуктари и их факторы, ничего лишнего не вымогая от купцов и бедных людей, обязаны будут отбирать пошлину в казну Войскового Казначейства; и только те екзации, евекты и индукты, которые указаны в условиях.
Орлик, который присягнул на верность службы народу в сане Гетманском, Апреля 5-го, был утвержден Королем, присягнул на статьях, и получил грамоту в Бендерах Мая 10-го. По ним ясно, до какой степени Украйиа угнетена была Гетманами, Старшинами и Урядниками после Хмельницкого. Во времена Орлика они были уже несвоевременны.
«По смерти Мазепы, — так говорит Конисский, — провозглашен в Бендерах, от стороны Порты и Короля Шведского, Гетманом Мазепин писарь Орлик. Он универсалами своими разсеивал плевелы в полках Заднепрских и во всей Малороссии, приглашая народ и войско к повиновению ему; продолжал сие до половины 1711 года, и тогда исчез со веем своим скопищем, и очутился после на жительстве во Франции, откуда писал однажды в Малороссию, чтобы от ней подарено ему было двадцать тысяч рублей; а он зато обещал выдать в Малороссию все ее древние привилегии и другие важные национальные документы, при смерти Мазепиной к себе захваченные. Войска и народ, от времени Виговского до Мазепы видевши у себя столько обманщиков, сколько видели Великороссияне Самозванцев, весьма презирали сумасбродства Орликовы, ни мало не внимали его льщениям и затеям, и были привержены непоколебимо к законному своему начальству. И только одни Запорожцы, быв от многих лет становищем своим или Сечыо в середине почти степей Татарских, в Устьи Днепра и Буга, не знали кому достаются они и пристали к Орлику; а с ним и Татарами Крымскими и Бессарабскими делали многие набеги и разорения в Малороссии, а паче в Заднеприи, отомщевая народу за его к ним недоброжелательство и сопротивление.»
При таковых чувствах народа к прокламациям Карла и к универсалам Орлика, Петру не трудно было быстро приблизиться к цели. В Сентябре Измайлова отозвали в Москву; его место при Гетмане заступили Думный Дьяк Виниус и Стольник Федор Протасьев; обоим определено было на содержание двести дворов из имений Мазепиных приверженцев. Скоропадский страдал; на него и на Малороссию обрушились все возможные бедствия: мор, саранча, набеги Запорожцев, доносы и немилость Царская. Киевский Воевода Князь Дмитрий Михайлович Голицын уведомил, в октябре, Графа Головкина, что Нежинского полка, Коропский Сотник, Иван Логинов донес ему, будто бы Скоропадский переписывается с Орликом.
Донос был безразсуден: Орлик искал Гетманства, Скоропадский был Гетман, — между ними неминуема была вражда. Головкин писал к встревоженному Гетману: «Как мы видим, у Вашей Вельможности с Киевским Воеводою несогласно; однако ж Царское Величество на вашу верность есть благонадежен и безосновательным никаким доносам поверено не будет; в чем извольте Ваша Вельможность быть надежен.» — Эта опасность пронеслась мимо; но Царь признал за благо сделать изменения в управлении Малороссиею и изменения эти быстро следовали одно за другим. Между тем Запорожцы тревожили ее набегами, захватывали мирных жителей, продавали Туркам в плен. В Ноябре многие козаки городовые лишены были ими свободы или имущества.
К этим неустройствам и горестям Небо наслало на Украйну два тяжких бедствия: мор и саранчу. Летописцы приписывают начало мора войне Шведской. Многие тела убитых, говорят они, худо зарытые, были вытащены зверями на поверхность земли, и разнесены птицами; ядовитые испарения наполнили воздух; язва началась в Полтавщине и протянулась в Польшу и в Галицию. Тогда множество людей погибло наиболее в Киеве и в лучших городах, в которые обыкновенно стекается многочисленный народ после всеобщего разорения селений; он-то принес из-под развалин отеческих жилищ бедность, отчаяние, болезни
