Лесник

Л?сникъ Разсказъ [1]

(Княгин? Софіи Михайловн? Голицыной).

I

Посл? трехгодичнаго отсутствія, весною 1873 года, Валентинъ Алекс?евичъ Коверзневъ прі?халъ въ Черниговское им?ніе свое, Темный Кутъ.

Валентину Алекс?евичу было въ ту пору 36 л?тъ; онъ былъ богатъ, здоровъ и независимъ, какъ птица въ неб?, - если только допустить, что челов?къ вообще, и русскій въ особенности, способенъ быть независимымъ въ этой м?р?…

Во всякомъ случа?, условія жизни его и воспитанія и его личныя свойства весьма способствовали этой независимости, — составлявшей (онъ любилъ это говорить иногда,) 'и задачу, и сущность его существованія'.

Онъ былъ внукъ по матери одного изъ изв?стныхъ Екатерининскихъ любимцевъ, жалованнаго огромными пом?стьями на юг? Россіи; д?тство Коверзнева — его воспитывалъ безо всякаго вм?шательства и контроля со стороны его родныхъ, прямой, жесткій и отважный характеромъ англичанинъ mister Joshua Fox, — протекло частью за границей, въ Швейцаріи или Рим?, частью въ Россіи, въ Москв?, въ Екатеринославскомъ им?ніи, или въ Темномъ Кут?, въ безбрежныхъ л?сахъ котораго пропадалъ онъ на ц?лые дни со своимъ наставникомъ, страстнымъ любителемъ охоты. На семнадцатомъ году онъ поступилъ въ Петербургскій университетъ на историко-филологическій факультетъ.

Онъ кончилъ тамъ курсъ, когда, почти одновременно, лишился отца своего и матери. Двадцати л?тъ отъ роду онъ остался одинъ, во глав? состоянія тысячъ во сто доходу.

Эта пора его первой молодости совпала со временемъ небывалаго до т?хъ дней возбужденія русскаго общества. Какъ птицы на зар? св?тлаго дня, встрепенулись въ т? дни сердца, закип?ла мысль, загрем?ли хоры молодыхъ звонкихъ, часто нестройныхъ, почти всегда искреннихъ въ своемъ увлеченіи, голосовъ.

Коверзневъ остался какъ бы въ сторон? отъ этого возбужденія. Строже говоря, оно затронуло его не съ той стороны, съ которой отзывалось на него большинство его однол?тковъ… Недаромъ воспитанъ онъ былъ англичаниномъ, — чистокровнымъ англичаниномъ-реалистомъ. Ему претило все, что отзывалось, или казалось ему 'фразою', — 'абстрактомъ и сентиментальною теоріею', какъ выражался онъ. Онъ искренно былъ радъ, что насл?дованные имъ пять или шесть тысячъ душъ крестьянъ перестаютъ быть его кр?постными, — онъ даже отвелъ имъ над?лы съ неожиданною для нихъ щедростью, — но 'гражданское воспитаніе' этого освобожденнаго народа, — о чемъ такъ много горячихъ толковъ и юношескаго гама было въ т? времена, — нисколько не озабочивало его. 'Имъ все дано, чтобы сд?латься людьми; хотятъ — будутъ, а не хотятъ — ихъ д?ло, съ какою-то напускною, не русскою холодностью говорилъ воспитанникъ мистера Фокса. Во всемъ этомъ великомъ д?л? обновленія Россіи для него важн?е всего было то, что самъ онъ, Валентинъ Коверзневъ, 'переставалъ быть кр?постнымъ', что прежніе путы традицій, обычая, 'условныхъ обязанностей', связывавшіе до т?хъ поръ людей 'его положенія', распадались теперь сами собой, силою вс?хъ этихъ 'либеральныхъ' реформъ, что никто теперь не станетъ принуждать его сд?латься конно-гвардейцемъ и камеръ-юнкеромъ, не 'запряжетъ его въ службу'. Это понятіе службы Коверзневъ ненавид?лъ чисто англійскою ненавистью: съ нимъ въ его мысли — в?рн?е, въ его инстинкт?,- соединялось неизб?жно понятіе о ярм?, о лжи и приниженіи челов?ческаго достоинства, 'необходимыхъ посл?дствіяхъ подначалія'. 'Чемубы тамъ ни служить', доказывалъ онъ, 'какъ бы это ни называть и во имя чего бы это ни д?лать, а разъ слуга — ты уже не челов?къ, а рабъ'.

Въ силу такихъ своеобразныхъ уб?жденій, Коверзневъ, сдавъ свой посл?дній экзаменъ, у?халъ за границу. На первый разъ онъ пробылъ тамъ пять л?тъ, — вернулся, опять у?халъ… Такъ прошли многіе годы, такъ жилъ онъ и до сихъ поръ. Постоянная перем?на м?стъ, новыя лица, новыя впечатл?нія сд?лались потребностью его существованія. Онъ то охотился на бизоновъ въ американскихъ саваннахъ, или ходилъ облавою на тигровъ въ Индіи, то пристращался къ морю, плылъ на своей яхт? изъ Лондона въ Египетъ на Мадеру. Изр?дка, всегда неожиданно, возвращался онъ въ Россію, оставаясь какъ можно мен?е въ Петербург?, гд?, онъ уже зналъ по опыту, ему, какъ богатому жениху, въ свою очередь предстояла роль зв?ря, на котораго неудержимою облавою. пойдетъ вся стая великосв?тскихъ маменекъ и дочекъ…

II

Такъ же неожиданно прі?халъ онъ и въ Темный Кутъ. Софронъ Артемьичъ Барабашъ, управляющій его, родомъ изъ малороссійскихъ казаковъ, но, какъ выражался онъ, 'получившій свое образованіе въ Москв?', гд? онъ, д?йствительно, выучившись читать, писать и считать, провелъ юность свою писцомъ въ состоявшей, при матери Коверзнева, ея московсвой 'главной контор?', былъ смышленный малый, который какимъ-то верхнимъ чутьемъ угадывалъ 'ндравъ' барина и 'попадалъ въ точку' его вкусовъ. Онъ встр?тилъ его, будто вчера съ нимъ разстался, безъ аханья и суеты, ниже мал?йшаго изъявленія удивленія или радости… Коверзневъ былъ очень этимъ доволенъ и — такъ какъ онъ прі?халъ поздно и усталъ отъ путешествія, въ какой-то скверной таратайк?, добытой имъ на станціи ближайшей жел?зной дороги, и въ которой пришлось ему про?хать 70 верстъ по отвратительной, размытой осенними дождями дорог? — августъ былъ на исход?,- тотчасъ же улегся спать.

Ночью прибылъ съ чемоданами его камердинеръ, итальянецъ, говорящій на всевозможныхъ языкахъ и, первымъ д?ломъ, вынувъ изъ ящика ружья Коверзнева, собралъ ихъ, прочистилъ и уставилъ, со вс?мъ принадлежащимъ къ нимъ охотничьимъ приборомъ, на столахъ, у ст?ны, въ комнат?, сос?дней съ спальнею.

Коверзневъ, просыпавшійся всегда самъ, и къ которому никто никогда не см?лъ входить безъ зова, поднялся на другой день чуть не съ зарею, совершилъ свои омовеніе и туалетъ, прошелъ въ сл?дующую комнату и, почти машинально перебросивъ черезъ плечо ружье и патронташъ, направился черезъ заросшій садъ въ прилегавшую къ нему сосновую рощу.

Роща эта была саженая — и не дал?е какъ л?тъ сорокъ назадъ. Коверзневъ помнилъ еще въ д?тств? ея невысокіе, тонкіе стволы, т?сными и стройными рядами тянувшіеся въ вышину. Все такъ же тонки и стройны стояли они и теперь въ своей т?снот?, лишь на пятисаженной высот? начиная раскидывать кругомъ темно-иглистыя кисти своихъ суковатыхъ в?твей. Кое-гд?, между соснами, такая же безупречно прямая, будто въ догонку имъ тянулась молодая береза, — и еще робкіе лучи выходящаго осенняго солнца весело переливались по ихъ красной и б?лой кор?… Коверзневъ остановился, залюбовавшись невольно; 'не то пальмовый л?съ', проносилось въ его голов?, 'не то т? тысячи колоннъ Кордуанскаго собора, — т? же пальмы, перенесенныя арабами въ архитектуру'…

Онъ прошелъ дал?е, прижмуриваясь и вздрагивая слегка плечами, подъ здоровымъ ощущеніемъ легкаго утренняго холода, и изр?дка улыбаясь какою-то умильною улыбкою, подъ наплывомъ воспоминаній отрочества, которыя на каждомъ шагу вызывали въ немъ эти м?ста… За рощей начинались его л?са, верстъ