— Что съ тобой? воскликнулъ я, когда дверь затворилась за нами, и взялъ его за руку.
Онъ тихо отнялъ ее у меня.
— Ничего, не спрашивай… Съ ч?мъ ты прі?халъ?
Я, не откладывая, передалъ ему во всемъ его объем? мое свиданіе съ секундантами Зв?ницына. Я понялъ, что оказываю ему услугу, отвлекая его хоть на время отъ помысла, въкоторомъ онъ погруженъ былъ весь, вс?мъ измученнымъ, изломаннымъ уже страданіемъ, существомъ своимъ.
Онъ слушалъ меня съ зам?тнымъ усиліемъ, заставляя по н?скольку разъ повторять ту или другую подробность и каждый разъ посл? этого проводя судорожно рукой по лбу, какъ бы съ нам?реніемъ возбудить непокорную или он?м?лую память.
Когда я кончилъ, онъ долго оставался безотв?тенъ. Наконецъ всталъ, вышелъ въ спальню и вынесъ оттуда шкатулку.
Онъ вынулъ изъ нея н?сколько писемъ и, выбравъ между ними одно, просилъ меня списать означенный на немъ адресъ.
Я занесъ въ памятную книжку:
'Его Высокоблагородію Петру Ивановичу Пальцыну, по Тульскому шоссе, на станцію ***, оттуда въ село Анциферово'.
Съ сыномъ этого Петра Ивановича, сказалъ мн? Кемскій, отбирая у меня письмо и укладывая его опять въ шкатулку, — мы три года проходили на фрегат?
— Какъ завтра? прервалъ я его.
— Очень просто. Я сегодня отправляюсь. Не ожидать же мн? зд?сь до т?хъ поръ, пока моему противнику не удастся вы?хать….
— Такъ тамъ все кончено? вырвалось у меня невольно.
Онъ дрогнулъ какъ отъ прикосновенія горячаго жел?за, отвернулся и не отв?чалъ.
— Что же твой Петръ Ивановичъ? посп?шилъ я скор?е спросить его.
— Я знаю его лично. Самъ онъ еще не такъ давно во флот? служилъ, старикъ хорошій… Я у него могу пробыть н?сколько дней, и если г. Зв?ницыну угодно…
— А далеко эта станція ***?
— Вторая отъ Серпухова, а им?ніе Пальцына оттуда въ четырехъ верстахъ, не бол?е, говорятъ… скоро-ли могутъ собраться эти господа, по твоему мн?нію? спросилъ онъ.
— Не знаю, но, в?роятно, не замедлятъ. Дня черезъ четыре, полагать можно, нав?рно…
— Такъ когда узнаешь, пошли мн? эстафету по этому адресу. А я пришлю отъ Пальцына на станцію письмо на имя, пожалуй, этого молодаго офицера, н?мца… Когда они прі?дутъ туда, пусть спросятъ. Въ письм? будетъ означено все въ подробности, такъ какъ до т?хъ поръ я усп?ю все разузнать и даже выбрать м?сто въ окрестности.
— Хорошо, только письмо оставь на мое имя.
— Зач?мъ, Мумка, зач?мъ теб? прі?зжать? Это совс?мъ лишнее. Старикъ Пальцынъ не откажется быть моимъ секундантомъ…
— Если хочешь меня обид?ть, пожалуй! сказалъ я.
Онъ подошелъ во мн? и кр?пко обнялъ.
— Ну что, все? спросилъ онъ спустя н?сколько времени.
— Кажется, все.
Онъ прошелся по комнат?. Лицо его потемн?ло пуще прежняго.
— Не сердись на меня, промолвилъ онъ, внезапно останавливаясь на ходу:- оставь меня одного!
— Кемскій, вскрикнулъ я, испуганный отчаяніемъ, которое выразилось въ его голос?, въ его чертахъ, — вспомни…
— Что?
Онъ взглянулъ на меня всею глубиной своихъ черныхъ глазъ.
— Не бойся, сказалъ онъ улыбнувшись какою-то безнадежною улыбкой;- я въ Христа в?рую!..
— Да подкр?питъ же Онъ тебя въ этотъ трудный часъ! молвилъ я, кр?пко сжимая его руку. — Прощай! Въ которомъ часу сбираешься ты у?хать?
— Не знаю еще. Жду писемъ… Пожалуйста, не прі?зжай провожать… Мн? легче одному, сказалъ онъ глухо.
— Какъ хочешь. Такъ до свиданія у Пальцына?
— Да. Прощай, Мумка, благодарствуй! Ты все прежній, какъ въ лице?…
Я вышелъ на л?стницу, и, — отчего не признаться? я былъ еще молодъ тогда, — заплакалъ какъ ребенокъ.
XV
Отъ Кемскаго я отправился къ Чесмину.
Тамъ встр?тилъ меня слуга совершенно иного покроя? ч?мъ Грызунъ, старый хрычъ съ краснымъ носомъ, постоянно находившійся въ подпитіи и постоянно съ бариномъ зубъ-за-зубъ. Баринъ, какъ водится, состоялъ у него въ полной команд?.
На вопросъ мой: дома-ли Гавріилъ Степановичъ и что онъ д?лаетъ? я получилъ такой отв?тъ:
— А что ему д?лать! Прошляндалъ всю ночь, а днемъ спать залегъ; съ самыхъ полуденъ и по сей часъ безъ проcыпа дрыхнетъ…
— Разбуди его, пожалуйста. Мн? нужно съ нимъ вид?ться.
Онъ махнулъ рукой.
— Пробовалъ! Не то будилъ, за ноги, то-есть, дергалъ. Куда-те! Храпитъ что твоя попадья!… А еще бариномъ прозывается!… Ноги-то я ему сволокъ, примолвилъ онъ съ какимъ-то торжествомъ.
— Какъ хочешь, а мн? его вид?ть надобно, сказалъ я, направляясь въ комнаты.
— А мн? что?… Мн? ничего… Буди себ? его, пожалуй, заворчалъ старый слуга. И закричалъ мн? всл?дъ: — Вы его подъ мышки-то легонько щекотните, онъ эвтого боится!…
Я, д?йствительно, нашелъ Чесмина почивающимъ сномъ праведнаго, поперекъ огромной кровати и съ ногами, спущенными на полъ.
Щекотать его подъ мышки не оказалось впрочемъ необходимости: онъ проснулся по первому моему зову.
Раскрывъ глаза, онъ остановилъ ихъ на мн? съ умильною улыбкой.
— Только во сн? счастливъ челов?къ! сказалъ онъ, л?ниво поднимаясь на локтяхъ и не безъ н?котораго удивленія взирая на свои ноги. — Вид?лъ я
Но мн? было не до его сновъ.
— Я прі?халъ съ теб? съ отв?томъ, сказалъ я.
— Съ какимъ отв?томъ? спросилъ онъ, з?вая и все глядя на свои ноги.
Въ спальню вошелъ въ это время вышереченный слуга его.
— Жандаръ былъ отъ начальства, приказывалъ, чтобъ вы въ нимъ об?дать ?хали.
— Пошелъ вонъ! крикнулъ на него Чесминъ.
— Од?ваться вамъ пора, чего кричать-то! хладнокровно отв?чалъ тотъ, не трогаясь съ м?ста.
— Это ты мн? ноги съ кровати стащилъ?
— А то кому еще?
— Пошелъ вонъ!
— Умываться готово! Слышали: начальство требуетъ? Царское жалованье небось любитъ получать, а отъ службы-то упаси Господи! обратился онъ во мн?, тыкая пальцемъ на барина.
Чесминъ показалъ ему кулакъ и отправился въ умывальному столу.
Баринъ и слуга перебранивались до той самой минуты, когда Чесминъ застегнулъ наконецъ посл?дній крючокъ своего мундира, над?лъ саблю и взялъ каску въ руки.
