читаемаго я не понимала, но заслушивалась тихаго, медленнаго и проникающаго голоса матери Варсоно?іи. Я пом?щалась обыкновенно въ это время въ длинномъ кресл?, противъ портрета маменьки, и въ какомъ-то безотчетномъ умиленіи гляд?ла по ц?лымъ часамъ на прелестный, молодой и кроткій обливъ моей матери, безсознательно ища его повторенія въ не мен?е когда-то прекрасномъ лиц? ея сестры. Иной разъ отцв?тшія черты матери Варсоно?іи оживали для меня мгновенною юностью, все перем?шивалось тогда въ моемъ больномъ воображеніи, и мн? представлялось, что уже не тетушку я слышу, а что изъ св?жихъ и алыхъ устъ двадцатил?тней красавицы, изображенной на томъ полотн?, льется этотъ п?вучій, убаюкивавшій меня голосъ…
'Много-ли времени провела я въ этомъ состояніи, я не помню… Я начинала уже выходить на воздухъ, въ садъ, одна… Тетушка привела во мн? однажды даму почтенной наружности: это оказалась Швейцарка, madame Beck, выписанная батюшкой откуда-то на м?сто моей б?дной Сарры. Она пом?стилась въ ея комнат?, наверху, сходила поить меня чаемъ утромъ и вечеромъ и при этомъ почти никогда не раскрывала рта. Сама тетушка начинала поговаривать объ отъ?зд?; она соскучилась по своей обители и ждала только батюшки…
'Онъ вернулся наконецъ. Я первая услыхала колокольчикъ и м?рный топотъ въ?хавшей во дворъ его четверки. Вс? бывшіе въ комнат? поб?жали ему навстр?чу. Я кинулась въ окну. Онъ сид?лъ въ коляск? съ Фрейманомъ и, про?зжая мимо моихъ оконъ, поднялъ голову. Онъ увид?лъ меня, и что-то радостное, показалось мн?, мелькнуло на его лиц?; я закивала ему головой, онъ тотчасъ же отвернулся… Я опустилась въ кресло и заплакала… То были горькія, ?дкія слезы: сознаніе воскресало во мн? вм?ст? съ ними, еще не полное, еще смутное, но роковое сознаніе какого-то неизгладимаго прошедшаго…
'Мать Варсоно?ія и Карлъ Ивановичъ, вернувшись, говорили, что батюшка здоровъ, съ?здилъ благополучно.
'- А я… не увижусь съ нимъ, тетушка?
'- Увидитесь, увидитесь, завтра! отв?чалъ вм?сто нея докторъ. — Сегодня нельзя, онъ усталъ съ дороги; поздно теперь, вечеръ, онъ скоро ляжетъ спать…
'Я не противор?чила, я поняла, что батюшка не сп?шилъ увидаться со мной…
'Онъ не сп?шилъ, онъ не хот?лъ меня вид?ть. Я тщетно прождала его весь тотъ об?щанный мн? день; съ утра била меня лихорадка, глаза мои не отрывались отъ двери, въ которую онъ долженъ былъ войти… Онъ не приходилъ.
'- Что же батюшка, ma tante? спрашивала я. Она не отв?чала; т?нь отъ длинныхъ р?сницъ все такъ же падала на ея бл?дныя щеки; она не подымала ихъ, только длинные пальцы исхудалой руки ея слегка дрожали, перебирая крупныя зерна ея аметистовыхъ четокъ. Карлъ Ивановичъ явился ко мн? на минуту, спросилъ о здоровьи, пощупалъ пульсъ и ушелъ куда-то съ какимъ-то неестественно озабоченнымъ видомъ: онъ просто боялся моихъ вопросовъ…
'Я не могла терп?ть дол?е… Я хочу его вид?ть! повторяла я себ? въ продолженіе всего того дня, и я р?шилась.
'На сл?дующее утро посл? чая, — это было въ воскресенье, тетушка ушла въ об?дн?, со мной оставалась одна madame Веск, — я поднялась съ кресла, въ которомъ до того неподвижно сид?ла, взглянула на портретъ матушки, перекрестилась и направилась въ двери…
'- Ou allez vous? взволнованнымъ голосомъ спросила меня вдругъ изумленная Швейцарка.
'-Je vais chez mon pere, madame, отв?чала я, м?ряя ее взглядомъ съ ногъ до головы.
'Она хот?ла что-то сказать и не смогла, опустила глаза…
'Я отворила дверь.
'Она выходила въ темный корридоръ; я едва могла разсмотр?ть другую маленькую дверь, которая вела въ гардеробную батюшки.
'Я см?ло и быстро проб?жала ее, но когда вошла въ кабинетъ, силы изм?нили мн?… Я схватилась руками за первое попавшееся мн? кресло и такъ и замерла…
'Отецъ мой сид?лъ за своимъ письменнымъ столомъ, низко опустивъ голову надъ какими-то бумагами. Онъ услыхалъ шаги мои, глянулъ, узналъ меня…
'- Что вамъ угодно? проговорилъ онъ, бл?дн?я, и поднялся съ м?ста.
'Но я не вняла этимъ жестокимъ словамъ, этому ледяному взгляду… Я рванулась къ нему… Я обнимала его судорожно трепетавшими руками… Я прижималась къ его кол?нямъ моимъ облитымъ слезами лицомъ.
'- Батюшка! говорила я сквозь душившія меня рыданія! — ради нашего ангела… ради покойницы маменьки, не глядите на меня такъ!…
'Онъ дрогнулъ при этомъ имени… не выдержала его жел?зная природа… Онъ наклонился во мн?, взглянулъ мн? въ лицо и сказалъ посл? долгаго, мучительнаго колебанія:
'- Что же ты хочешь отъ меня, погибшая?…
'- Простите!… едва оставалось мн? силы прошептать.
'- Простить? — Онъ приподнялъ меня за плечи и, не отнимая отъ нихъ рукъ своихъ, погрузилъ въ глаза мои свои исполненные безконечной печали глаза. — Понимаешь-ли, ты все убила во мн?… посл?днее!…
,Въ это, именно въ это мгновеніе всец?ло воскресало во мн? сознаніе. Въ первый разъ, во всемъ ея неизрекаемомъ ужас?, осв?тило оно предо мной страшную картину той ночи, смерти… Какъ переносятъ такія мгновенія, я и теперь сказать не могу…
'- Понимаю, отв?чала я, — и одного прошу я у Бога — смерти!..
'Батюшка опустилъ руки… Что-то похожее на испугъ промелькнуло на его лиц?… О, онъ еще не вычеркнулъ меня всю изъ своего сердца: мысль, что я не вынесу, что я могу умереть, устрашала его!…
'- Казнись, глухо произнесъ онъ, — признайся во всемъ Владиміру… Онъ можетъ простить тебя…
'Я поняла, — это была посл?дняя искра въ безнадежной ночи, обнимавшей его старость… Ему, во всю жизнь свою не склонявшему ни предъ к?мъ свою честную, гордую голову, теперь оставалась одна лишь эта робкая надежда на ваше прощеніе, на великодушіе ваше, Владиміръ!… Но мн? признаться, сказать вамъ, вамъ, что я… Н?тъ, думала я, это хуже смерти!…
'- Никогда, никогда, батюшка!…
'Онъ взглянулъ на меня опять: такого выраженія тоски и отчаянія я никогда еще не встр?чала на этомъ лиц?.
'- Я получилъ сегодня письмо отъ Грайворонскаго, сказалъ онъ, — онъ проситъ твоей руки. Какъ, по твоему, осм?лился бы онъ, еслибы не дошло до него?…
'Голосъ батюшки оборвался; онъ не досказалъ и отошелъ отъ меня.
'- Батюшка! взывала я къ нему, ломая себ? руки:- скажите Владиміру… напишите ему все! Только не я, не я!…
'Онъ обернулся.
'- Н?тъ, ты, и никто бол?е!… Я могъ простить во имя
'Я согласилась, я об?щала, сквозь слезы, сквозь прожигающія слезы…
'Отецъ увезъ меня въ Одессу, оттуда моремъ въ Константинополь, Грецію, Италію… Я увидала синія южныя волны и т? м?ста, любимыя солнцемъ, которыя я мечтала когда-то пос?тить объ руку съ вами, о, другъ мой, счастливая, безупречная, какъ вы… Теперь подъ это лучезарное небо юга я приносила съ собой безвозвратное отреченіе отъ жизни, и не властно уже было оно вызвать новое пламя въ испепеленномъ сердц?… Я не могла простить себя, ни за васъ… ни за
'На другую зиму мы по?хали въ Москву… Б?дный отецъ мой! Онъ писалъ вамъ объ этомъ въ Иркутскъ, онъ еще чего-то ждалъ для меня, онъ над?ялся…
'- Помни слово! сказалъ онъ мн?, возвращаясь съ того бала, гд? мы, въ Москв?, въ первый разъ встр?тились съ вами…
'Но вы знаете, я не сдержала его, я не могла тогда… не могла. Много л?тъ нужно было…
'Я умираю, другъ мой, жизнь отходитъ… рука уже не повинуется мн?… Не знаю, прочтете-ли вы эти
