Зоран выстрелил в дверь, выбивая замок. Что-то навалилось на него, прижало к полу, так что и продохнуть он не мог. В глазах потемнело. Следующую секунду тело действовало интуитивно, совсем не согласовываясь с командами мозга, точно в нем проснулась генетическая память, о которой ему рассказывал фантом.
Пахло озоном, жженым пластиком, горелой человеческой плотью.
Возле его ног распласталось тело в черной одежде. Зорана обожгло от мысли, что это именно он убил правоохранителя. Пусть это был клон, выращенный в одном из питомников, принадлежащих силовым структурам и поставлявших пушечное мясо для сложных, сопряженных с риском для жизни операций. Производство клонов обходилось дешевле, чем приобретение андроидов, и уж тем более, чем подготовка настоящих людей, в случае гибели которых при исполнении служебных обязанностей придется платить страховку родственникам, а это весьма обременительно. Клоны практичнее андроидов. В них не заложены все эти глупости о том, что своими действиями нельзя причинять вред человеку.
Зорана начинало подташнивать. Он чувствовал, что через секунду-другую, ну максимум через пять его станет выворачивать наизнанку. Он расплещет по внутренней стороне шлема содержимое желудка и захлебнется этой мерзостью.
Он бежал прочь по коридорам, слыша, как за его спиной в комнату, которую он только что покинул, вламываются правоохранители. Он все ждал, что вот сейчас лазерный луч прожжет ему спину, втягивал голову в плечи и все продолжал это делать, даже завернув за угол. Стена для лазера не помеха. Вот только правоохранителям оттого, что они потеряли его из виду, придется провести лучом длинную линию через все стены до улицы. Луч разрежет его на две половины. Верхняя часть тела упадет первой, а ноги пробегут еще несколько шагов, прежде чем подкосятся.
Какое это безобразное чувство. Этот страх, когда ты как на ладони.
Он увидел перед собой крохотный огонек, подумав сперва, что это галлюцинация или отблеск, отразившийся на поверхности его шлема, замахал руками, отгоняя его.
Огонек поднялся чуть выше.
«Следуй за мной».
Теперь он был на уровне головы. Зоран остановился, хотел протереть глаза, забыв, что на голове шлем, и не мог осознать этого, даже когда рука в перчатке наткнулась на прозрачный пластик. Кровь так сильно шумела в голове, что эти слова могли ему почудиться, а огонек привидеться.
— Не останавливайся. Не останавливайся. Следуй за мной. Я тебя выведу.
— Кто ты? — он думал, что его вопрос ретранслируют тому, кто послал этот огонек.
— Нет времени. Правоохранители близко. Мне тяжело блокировать канал связи. Они нас запеленгуют, если мы будем общаться. Только выполняй мои команды и ничего не спрашивай. Я тебя выведу. Следуй за мной.
Последняя фраза поселилась в голове Зорана, многократно повторяясь, словно эхо, которое мечется внутри черепа.
Перед ним раскрылась ниша в стене, а когда он ступил в нее, пол ушел из-под ног, тело обрело легкость, почти сравнимую с той, которую чувствуешь при свободном падении. Это был служебный лифт, оснащенный силовым полем.
В узкой шахте лифта Зоран мог дотянуться до огонька. Свет его был настолько ярок, что стекло гермошлема немного затонировалось. Иначе возникла бы резь в глазах.
«Следуй за мной», — не утихало у него в голове.
Зоран бежал по темным коридорам, едва освещенным тусклым сиянием плесени, пропитавшей потолок. Вдоль стен выстроились гравитационные тележки обслуживающего персонала гостиницы. На них лежали стопки одеял, полотенец, тюбики с различными мазями, освежителями дыхания и прочей мелочью. Поля тележек были отключены.
Зоран боялся, что заденет какую-нибудь из них, рассыплет ее содержимое по полу, поскользнется на одной из баночек или запутается в простыне, а падая, опрокинет и остальные тележки.
Удивительно, что ему еще не попался ни один из служащих гостиницы.
У него даже не было времени задуматься о том, что его гонят, как зверя, в ловушку, что он стал участником какой-то игры, где ему отведена роль жертвы. Но что может быть хуже того, что с ним уже произошло.
С улицы доносился приглушенный стенами вой сирены. Он разбудил всю округу, а правоохранители заполонили все подходы к гостинице. Стоит только Зорану выбраться наружу, как лучи прожекторов поймают его, словно муху паутина. Он запутается в них, начнет закрываться руками от яркого света и даже не сможет оглядеться. Несколько парализующих зарядов закончат его мучения.
По маленькой винтовой железной лесенке он стал спускаться еще на этаж ниже, обхватив обеими руками тонкие металлические перила, чтобы не упасть. Ступеньки казались слишком ненадежной опорой для ног. Однажды он поскользнулся, нога слетела со ступеньки, он не упал, не покатился кубарем только оттого, что держался за перила — влажные и ржавые. Но падать ему пришлось бы недолго. Он уже ступил на пол, отпустил лесенку, и она тут же исчезла. Слишком быстро, чтобы заметить — ушла ли она в стену, или это была имитация силовым полем под металл.
Он оказался в тоннеле с округлыми сводами, вдоль изогнутой стены шел бетонный помост — липкий, покрытый слизью. В центре — монорельс, занесенный отбросами. Похоже, им давно не пользовались, а по дну тоннеля сочился грязный поток.
Городская канализация.
Огонек пролетел вперед по тоннелю, но, заметив, что Зоран все никак не может привыкнуть к тому, что ноги его разъезжаются, остановился, запульсировал. Зоран догадался, чего от него хотят. Сделал один шаг, другой, побежал, насколько это вообще было возможно, хватаясь рукой за шершавые влажные стены.
Потолок вздувался наростами. Очевидно, влага просачивалась сквозь него.
На поверхности потока плавал всякий хлам — куски пластика, яркие обертки и многое другое, что Зоран идентифицировать не мог. Поток завихрялся, а это означало, что дно неровное. Там скопилась масса всевозможных отложений. Помост периодически затапливало, а отметки, до которых поднимался грязный поток, легко читались на выщербленных стенах тоннеля. Они немного фосфорецировали. Бледно-зеленый свет растекался на них пятнами, обозначая колонии плесени.
Все здесь дышало сыростью. Зоран чуть не задохнулся, когда фильтр в шлеме дал сбой и не смог полностью нейтрализовать запахи, пропитавшие воздух.
Содержимое желудка опять подступило к горлу.
Огонек точно сжался, придавленный этой темнотой, приблизился к полу, но вовсе не от испуга, а чтобы Зоран видел, что у него под ногами.
Зоран вздрогнул, заметив, что из потока выступает человеческое тело. Подбежав ближе, он понял, что это мертвый робот, лежащий на спине. Из обрубков, оставшихся вместо ног и рук, извивались, как змеи, обрезанные провода. Голова с разбитыми глазами откинулась назад, пластик на ее нижней части был содран, обнажая сомкнутые зубы. Его облепили наносы, просочившись сквозь дыры в коже, они забили все внутренности. Казалось, что робот покрыт страшными язвами.
Его убили где-то в другом месте и сбросили в канализацию.
Зоран обошел его стороной, боясь прикоснуться, вжимаясь спиной в изогнутую стену, стирая с нее плесень и грязь. Его воротило от вида этого робота, особенно после того, как он увидел, что у бедняги проломлена голова, а позитронные мозги вырваны. Он что-то знал. Очень символичное предупреждение Зорану. Ведь он тоже кое-что знает, и за это с ним могут расправиться не менее жестоко, чем с этим роботом.
Зоран и не догадывался, что под землей город изрезан множеством лабиринтов, в которых без карты или сопровожающего легко заблудиться. Зоран испугался от мысли, что энергия огонька иссякнет, тот погаснет, и он останется здесь один на один с темнотой, а когда начнет на ощупь искать выход, то наткнется на обитателей этих подземелий. Из-за долгого пребывания в темноте кожа у них бледная, прозрачная, изъеденная язвами. Но ведь здесь так темно, что он все равно их не увидит.
Зоран слишком мало уделял времени физической подготовке. Он начал уставать, задыхаться. Сказать загадочному спасителю, что он больше не может бежать, мешала лишь боязнь, что их диалог запеленгуют правоохранители.
