Я немножко подумала и позвонила бывшему мужу. Поболтали. Рассказала, что стала писателем и скоро, может, даже буду знаменита. Пусть радуется. Они там мной, кажется, гордятся всей семьей. Я имею в виду его родителей, конечно, а не жену новую. Вряд ли она будет мною гордиться. Мы даже не знакомы, хотя по телефону разговаривали.
Очень смешно получается.
– Будьте добры Игоря, пожалуйста.
– А кто его спрашивает?
– Жена. Ну, то есть бывшая. Наташа. – Тут я еще фамилию называю, потом думаю о том, что ей должно быть неприятно. У нас же с ней одинаковая фамилия. Он нас ею благополучно одарил.
– Сейчас, – говорит она не очень дружелюбно, но трубку передает.
Шестая неделя
Неожиданно Саша приходит во вторник на собрание.
– Ты же в Таллине! – дружно кричим мы.
– Ага. Хрен там!
Оказывается, он вернулся на день раньше. Поругался с женой. Точка.
Происходит длительный расколбас, потому что он не желает нам докладывать о происходящем, орет, скандалит, упирается и даже пытается хлопнуть дверью.
Однако от него никто не намерен отставать. Его уговаривают. На него орут. Делятся случаями из своей жизни.
Неожиданно Сева рассказывает историю о том, как он изменял Маше, а она его случайно поймала. Как они плакали, расходились, сходились, не спали ночами. А потом она его простила, и все изменилось в их доме. Он благодарен ей за то, что она простила по-настоящему. Она никогда ему не вспоминает этот случай.
– Как ни странно, наши отношения стали значительно лучше после этого случая, – задумчиво говорит Маша. – Мы уже практически потеряли друг друга, а потом передумали и нашли силы для диалога. Нас это только сблизило.
– Я понял, что люблю Машку, и решил ее беречь.
После такого подвига открытости и доверия Саше уже ничего не остается, как расколоться.
История следующая. Все начинается хорошо, они приезжают в Таллин, поселяются в маленьком отельчике и начинают бродить по городу, целоваться, танцевать в клубах, спать по полдня и испытывать прочие разнообразные удовольствия.
Утром четвертого дня Саша благополучно и с удовольствием моется в ванной, радостно вытирается огромным махровым полотенцем и крадется на цыпочках в комнату, чтобы неожиданно поцеловать жену. А она там разговаривает по телефону, причем с весьма кокетливыми интонациями. Остановившись за углом, Саша начинает слушать. И успевает услышать что-то типа: «Ой, ты знаешь, я не могу долго разговаривать, у меня муж в ванной моется». И нежное игривое «чао-какао» напоследок.
– Подумаешь, – говорю я, выслушав всю эту историю. – Я уж думала там что-то катастрофическое произошло. Говна пирога.
У Саши такой вид, словно он меня сейчас убьет. На святое покусилась. Удивляют меня мужики в этом вопросе.
– Ну хорошо, – продолжаю я, – допустим, твоя жена с кем-то снюхалась.
– Ну? – злится он. Кажется, предпочел бы, чтобы я не делала таких допущений. Да еще в такой небрежной форме.
– Ну вот ну. Что это означает?
– Что, блядь, это означает?
– Не ори. Это означает, что это твоя обратная связь. То, что ты заслужил. Если бы у нее с тобой все было в шоколаде, ей бы и в голову не пришло изменять. Мы, женщины, моногамны, как ты знаешь. Нам это не надо.
Саша злится. Он знает, что это так, но ему от моей правоты, похоже, не легче.
– А ты сам изменял ей, сознавайся?
– Какая тебе разница?
– Давай колись, ты же знаешь – все между нами. Хотя, если бы не изменял, сразу бы сказал об этом.
– Какое это имеет значение? Изменял, конечно.
– И что? Это явилось трагедией в вашей жизни?
– Положим, нет.
– Положим, что и измена твоей жены – тоже не трагедия. Смотри шире, парень!
– Да пошли вы все!
Тут Саша окончательно психанул и хлопнул дверью офиса. Невменос какой! Все остались с открытыми ртами. Эх, опять Антону работы наделала.
Я высовываюсь в окно и окликаю Сашу, злобно бегущему к своей машине:
