Донован, а это – Джеймс Рутерфорд, мы из Оксфордского университета.
Секретарь выглядела очень расстроенной и в ответ быстро заговорила на испанском.
– Вы что-нибудь поняли? – повернулся Рутерфорд к Кэтрин.
– Нет, – покачала она головой. – Говорит слишком быстро… Погодите: звонит кому-то.
Секретарь что-то быстро проговорила в трубку и затем стремительным движением протянула ее Кэтрин.
– Hola – habla ingles? – спросила Кэтрин.
На том конце ответили по-английски. Мужчина говорил учтиво, но с уверенностью в голосе:
– Здравствуйте, с вами говорит заместитель министра по туризму. Насколько я понял, вы приехали встретиться с сеньором Флоресом?
Кэтрин обернулась к Рутерфорду и заговорщически улыбнулась ему. Джеймс наблюдал за тем, как она прислушивается к голосу на том конце линии. Внезапно лицо ее побелело, и рука, продолжавшая сжимать трубку, упала к бедру. Она уже не улыбалась: глаза были полны слез, а на лице – неподдельный страх:
– Джеймс, сегодня утром Флореса по дороге на работу сбила машина. Он мертв.
22
Звонкие отзвуки шагов пары туфель по мрамору сообщили им о прибытии замминистра. От дальнего конца зала к ним направлялся невысокий усатый мужчина в черном костюме и галстуке. На вид ему было чуть за сорок.
Пока он шел к ним, Кэтрин инстинктивно насторожилась. Она быстро прошептала Рутерфорду:
– Не говорите ему, зачем мы здесь.
Чиновник подошел прямо к Кэтрин и пожал ей руку, затем повернулся к Рутерфорду и проделал то же самое – неискренняя слащавая улыбка не сходила с его лица. Пальцы замминистра украшали золотые перстни, во рту блестел золотой зуб. Говорил он с сильным акцентом и просто-таки лучился показным благодушием:
– Добро пожаловать, просим, просим… Мне так жаль, что невольно стал для вас вестником печали. Разрешите представиться: Рафаэль Манторес, сотрудник отдела сеньора Флореса. Мы с вами только что говорили по телефону. Прошу – присаживайтесь…
Рутерфорд и Кэтрин почти обрадовались, когда им сказали, что надо сделать. Будто в трансе, оба подошли к дивану и сели.
– Пожалуйста, сеньор Манторес, не могли бы вы рассказать нам, что случилось с сеньором Флоресом? – попросила Кэтрин.
Чиновник вздохнул. Немного театрально, подумала Кэтрин, хотя, возможно, так показалось из-за охвативших ее страха и подозрительности.
– Ох, просто ужас какой-то. Обычно он каждый раз выходил из автобуса на той стороне площади и шел через поток движения, вместо того чтобы спокойно обойти вокруг. И вот сегодня угодил под колеса.
– А сбившая его машина остановилась? – спросил Рутерфорд.
– Остановилась? Ха! Это же Лима! Нет, не остановилась она, уехала.
– Но может, были свидетели?
– Водители в Лиме не останавливаются. Это же несчастный случай – что тут поделаешь? Полиция приехала спустя примерно полчаса: движение здесь очень напряженное… Да это вам и не нью-йоркская полиция. Несчастного отвезли в больницу, но было уже поздно.
Кэтрин, все еще с трудом воспринимающая новую информацию, перебила:
– Но ведь это ужасно – неужели никто не позаботился проинформировать полицию о случившемся или сообщить им номер машины?
– А что толку, сеньорита? Может быть, у той машины вовсе не было номера, как у большинства машин в Лиме: полиция в любом случае не сможет отследить ее. А вы сюда приехали к сеньору Флоресу? Мне искренне жаль, что визит ваш сорвался. Но может, я окажусь вам полезным? К нам редко приезжают из Оксфорда – это большая честь для нас.
Отрепетированная улыбка вернулась на физиономию чиновника. Кэтрин глянула на Рутерфорда: страх все еще владел им. Она ответила за двоих.
– Нет, спасибо. Прошу, не беспокойтесь за нас. Мы хотели побеседовать с сеньором Флоресом об инках, но теперь это не так уж и важно. Мы возьмем гида в гостинице…
Манторес продолжал настаивать:
– Но, сеньорита, может быть, мне удастся уговорить вас посетить некоторые из наших более современных достопримечательностей? Ведь Перу – это не только наследие инков.
Оглядев мрачный атриум, почти ожидая появления незнакомого врага на пороге одной из дверей, Кэтрин, запинаясь, проговорила:
– Нет-нет, большое спасибо. Не беспокойтесь о нас.
– Что ж, если я хоть чем-то могу быть полезен, пока вы здесь, прошу вас, звоните без колебаний. Вот моя визитка. И я очень сожалею, что ваш визит получил такое начало. – Он скользнул взглядом по их рюкзакам, на которых все еще оставались бирки авиакомпании, и широко улыбнулся. – Надеюсь, все сложится хорошо.
– Благодарю вас, сеньор Манторес, я тоже надеюсь. Очень надеюсь. – Однако в душе Кэтрин твердой уверенности не было.
23
Рутерфорд и Кэтрин стояли на верху лестницы за порогом огромных дверей и внимательно смотрели вниз на медленно движущийся вокруг площади поток машин. Непрерывно рявкали клаксоны. Грохот и вонь выхлопных газов были просто невыносимы.
Рутерфорд опустил рюкзак к ногам. Видя перед собой хаос плаза Майор, он внезапно почувствовал себя крайне уязвимым – его инстинкты буквально кричали ему: спрячься, вернись в здание, скройся.
Кэтрин качала головой, мысли ее метались: «Скорее всего, Флореса убили. Слишком много совпадений: ни с того ни с сего погибнуть под колесами машины спустя сутки после телефонного звонка. Но откуда узнали, что мы звонили ему? Телефон прослушивался? Тогда кем и с какой целью? Кто бы это ни был, служба у них поставлена на высшем уровне – и в международном масштабе. Эти люди с дьявольским упорством пытаются остановить тот процесс, в который были вовлечены профессор и Флорес. Да, по телефону Флорес успел сказать ей, что они еще не готовы. Не готовы к чему?»
Через мгновение здравая логика рассудка привела ее к закономерному выводу. Кэтрин похолодела от ужаса.
«Но если Флореса убили за один только разговор с нами, то наверняка они…»
Кэтрин в панике огляделась по сторонам. Она готова была разрыдаться, ей хотелось спрятаться… И тут она вновь подумала о профессоре, добром, отзывчивом человеке, хладнокровно убитом – за что? Причины пока оставалась для нее загадкой. Гнев вступил в борьбу со страхом в тот момент, когда стала просыпаться решимость.
«Нет, мы не дадим так просто сбить себя с пути. Нас не запугаете и не сделаете покорными».
Затем она стала размышлять, каким должен быть ее следующий шаг.
– Джеймс, как думаете, есть смысл разговаривать с полицией? Или британским консульством?
– Нет, – твердо заявил Рутерфорд, подняв на нее взгляд. – Что мы им скажем?
Кэтрин села на свою поклажу. Она просто не знала, что делать. Ей вдруг почудилась, что их двоих разделяет пропасть. Она едва знала Джеймса Рутерфорда, а Джеймс Рутерфорд едва знал профессора.
«Бедняга Джеймс. Небось, гадает сейчас, каким ветром его занесло сюда. Но должен, должен быть выход, по крайней мере какая-то зацепка, указывающая, как нам выкарабкиваться».
Рутерфорд принялся мерить шагами каменные плиты на верхней площадке лестницы.
– Кэтрин, я начинаю склоняться к мысли, что нам следует возвращаться в аэропорт. Вы поймите, мы же сделали попытку… Этим должен заняться кто-то другой. ФБР. Ми-шестнадцать. Не знаю. Те, кто разбирается в этом. – Он замолчал и повернулся к Кэтрин лицом: она была мыслями где-то далеко.
Внезапно она вскочила на ноги.
– Джеймс, постойте пару минут, посторожите мой багаж, ладно? Там профессорские карты.
Рутерфорд оторопел:
