Монтгомери приехал в контору через пятнадцать минут. Рул послал за Вайолет, которая уже вернулась к своей работе после их разговора. Она подошла через несколько секунд после прихода потенциального покупателя.
— Дж. П. Монтгомери, — произнес мужчина, подавая Рулу руку для приветствия. Тот пожал протянутую руку.
— Рул Дьюар. Это моя жена, Вайолет.
— Мадам! — Он поклонился в ее направлении. — Так вы рассмотрели мое предложение?
Рул бросил взгляд на Вайолет, от внимания которой не ускользнуло сильное растягивание слов в произношении южанина.
— Предложение исходит лично от вас, или вы представляете какое-то партнерство?
— Последнее слово — мое. Разумеется, за мной стоят инвесторы, но, к слову сказать, и мои вложения в бизнес не маленькие.
— Хорошо. — Рул пригласил его пройти в небольшую комнату для переговоров, и Монтгомери был весьма удивлен, когда Вайолет зашла вместе с мужчинами. — Жена владеет половиной компании, — объяснил Рул. — Она имеет такое же право принимать решение, как и я.
— Так и быть, — сказал Монтгомери, но продолжал чувствовать себя неловко.
Рул задумался, отчего это может быть: оттого что Вайолет — женщина, или была иная причина?
Через несколько минут они изучали предложение, строчка за строчкой, и Рул согласился, что, в случае если они примут предложение Монтгомери, он предоставит ему доступ к бумагам и планам «Заводов Гриффина».
Когда встреча подошла к концу, американец попрощался и покинул контору.
Рул повернулся к Вайолет, которая во время разговора почти ничего не сказала, чем очень удивила Рула. Ведь дело касалось и ее бизнеса тоже.
— Что ты думаешь обо всем этом? — спросил он.
— Цена ниже, но условия лучше.
— Монтгомери предложил заплатить наличными. Лучше и не придумаешь.
Вайолет посмотрела в сторону.
— Знаю, но…
Он нахмурился.
— Что «но»?
— Этот человек… явно с Юга. — Она словно умоляла его своими зелеными глазами. — Я не терплю рабства, Рул. Я никогда не говорила тебе раньше, но просто не могу так поступать — поддерживать рабовладельческий Юг.
Рул вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— У меня похожие чувства.
— Мистер Уитни — англичанин. Англичане отменили рабство почти девяносто лет назад. Если он согласится не продавать оружие на юг, я думаю, мы можем продать компанию ему.
— Почему ты не говорила об этом раньше?
— Если откровенно, до того как я увидела Монтгомери, я как-то не предполагала, что Конфедерация южных штатов может пожелать купить компанию по производству оружия.
— Ты приехала из Бостона, и я считаю нормальным, что твои симпатии лежат на стороне северных штатов.
— Не совсем так. Кто-то из семьи и некоторые друзья живут на юге. Дело в самом рабстве. Люди владеют другими людьми. Это неправильно. И я лелею надежду… что когда-нибудь… если северные штаты наберутся сил, то не будет никакой войны.
— Это может действительно быть, я полагаю.
— Ты ведь сам говорил, что предложение Уитни стоящее.
— Говорил.
Контору они покинули вместе, дело так и осталось нерешенным — хотя Рулу казалось, что он в очередной раз уступил своей милой маленькой женушке и дал ей то, о чем она просила.
Рул подумал, что может дать ей кое-что еще этой ночью, и улыбнулся.
Неделя подошла к концу, и пришел черед следующей. Рул и Вайолет предварительно согласились принять предложение Чарлза Уитни, которое пока находилось на рассмотрении адвокатов. Уитни остался доволен состоянием производства и изучением бухгалтерской книги.
Американец Монтгомери, предложение которого они отвергли, в гневе покинул их контору.
Кэролайн навещала Вайолет несколько раз. Она не виделась с Лукасом Баркли после их последней встречи на балу.
— Мне бы хотелось встретиться с ним до того, как я уеду, — сказала Кэролайн Вайолет, когда они сидели в гостиной. — Я хочу попрощаться с ним.
— Ты уверена, что это хорошая идея?
— Лукас вовсе не чудовище, которое только и ждет момента, чтобы затащить меня в свое логово. Он был ко мне добр. Мне кажется, что Рул даст ему знать, что я и бабушка будем на вечере у Уайтвудов.
— Рул? Ты что, с ума сошла? Да Рул бы разозлился, если бы узнал, что вы с Лукасом собираетесь встретиться. Он чувствует себя ответственным за тебя с тех пор, как ты стала его кузиной. И он вовсе не доверяет намерениям Баркли, если это касается тебя.
Кэролайн усмехнулась:
— Я так рада! Я бы не вынесла безответной любви.
Вайолет засмеялась:
— Во всяком случае, я уверена, ты догадаешься, какдать знать Лукасу о том, что будешь там.
— О да, я что-нибудь придумаю.
— Раз ты хочешь попрощаться с ним, надо полагать, ты не передумана ехать.
— Мой корабль отплывает через два дня после вечера. Надеюсь, мне хватит этого времени, чтобы упаковать вещи. — Кэролайн взяла Вайолет за руку. — Жаль, что ты не поедешь со мной.
— Ты знаешь, что я не могу. Мы продаем наш бизнес и решаем, в какую компанию нам стоит вложить деньги от продажи производства. Это дело надо довести до конца.
— И, занимаясь этим, ты чувствуешь себя в своей тарелке. Это твое, кузина.
Вайолет улыбнулась:
— Наверное, потому, что я дочь Говарда Гриффина.
Кэролайн обняла ее.
— Да, это так. Я буду так скучать по тебе.
Они поговорили еще несколько минут, потом Кэролайн уехала, дав Вайолет время переодеться к ужину. Вайолет несколько пала духом. Ее кузина уезжает в Америку. У Вайолет в Лондоне остается совсем немного друзей. Но у них с Рулом все складывалось великолепно. Ночью они занимались любовью, и это было невероятное наслаждение.
Но Вайолет не питала иллюзий. Рул во многом был похож на Лукаса Баркли. Он не приехал к ней в Бостон, потому что любил свободу и наслаждался жизнью одинокого мужчины. Она слышала сплетни, она знала о других женщинах — по крайней мере нескольких.
Ее сердце сжалось. Рано или поздно Рул устанет от нее, как только в его жизни появится другая женщина.
Вайолет взяла себя в руки. Она сказала себе, что это не важно. У нее своя собственная жизнь, и она сама сможет творить ее. Кроме того, на дворе тысяча восемьсот шестидесятый, не Средневековье. И пока она будет достаточно осторожна, то жена сможет жить такой же независимой жизнью, как и ее муж.
Вайолет надеялась: когда придет время, она сумеет убедить себя в том, что вполне может быть счастлива, если в ее жизни не будет Рула Дьюара.
Глава 16
Вечер у Уайтвудов наконец наступил. Вайолет могла бы уговорить Рула остаться дома, если бы не Кэролайн. Вероятнее всего, эта ночь станет их последней ночью в Лондоне, которую две кузины проведут
