доказана.
— Ваш человек в Америке одобрил бостонское оборудование? — спросил Рул на очередной встрече в конторе.
— Да.
— Теперь нам остается ждать окончательного одобрения до того, как мы закончим дела в Америке, но продажу в Лондоне нам следует закончить к концу этой недели.
— Отлично, — сказал Уитни, усмехнувшись под своими темными, с седыми прожилками, усами. — Нам осталось обсудить еще несколько моментов. Я попрошу моего адвоката окончательно утвердить сделку, если получу ваше на то согласие.
— Конечно, — ответил Рул.
Уитни повернулся к Вайолет:
— Миледи?
— Моему отцу понравился бы человек с таким характером, как у вас, возглавивший компанию, которую он создавал с таким трудом.
После встречи, в ожидании принятия решения о реинвестировании прибыли от продажи компании, Вайолет решила свести дневной баланс. Она взяла домой информацию о новых проектах и теперь сидела в гостиной с разложенными перед ней бумагами.
Она была поглощена изучением коммерческого предложения от железнодорожной компании, пути которой соединяли Лондон и Йорк, когда в дверь легонько постучали. По стуку она узнала дворецкого.
— Что случилось, Хэт? — спросила она, когда дворецкий открыл тяжелые деревянные створки.
— Миледи, ваша кузина… миссис Баркли желает видеть вас.
«Миссис Баркли» звучало как-то непривычно.
— Пожалуйста, просите ее.
Вайолет не знала, то ли волноваться, то ли радоваться приходу кузины, которая недавно стала молодой супругой.
Один взгляд на выражение лица подруги дал ответ на все ее вопросы.
— О Боже мой, что случилось?
Кэролайн села на диван возле Вайолет, достала из ридикюля платок и поднесла его к глазам.
— Лукас ненавидит меня. А я говорила тебе, что все так и будет.
— Ушам своим не верю.
Вайолет поднялась и потянулась к колокольчику, чтобы принесли чай, который так необходим был в данную минуту ее кузине. Но едва она прикоснулась к шнурку, как услышала громыхание тележки с чайным подносом в коридоре и улыбнулась.
Хэтфилд был просто золото, а не дворецкий.
— Спасибо, Хэт!
Она подождала, когда он подкатит тележку поближе к дивану и тихо исчезнет из гостиной.
Вайолет налила чай в две фарфоровые чашечки, радуясь, что она наконец-то привила себе нужные для чайной церемонии манеры, необходимые в стране, которую она называла своим домом, и подала одну из них Кэролайн.
— А теперь возьми этот горячий напиток и расскажи мне, что произошло.
Кэролайн сделала маленький глоток, но ее лицо все еще оставалось бледным, так что Вайолет подумала, что, может быть, стоило предложить кузине что-нибудь покрепче.
Кэролайн судорожно вздохнула и медленно выдохнула. Она чуть ли не уронила чашечку, и та со звоном упала обратно на блюдце.
— Ничего. В том-то и дело, что ничего.
— Боюсь, что ничего не понимаю.
— Если не считать того маленького поцелуя, который подарил мне Лукас перед алтарем, он не прикасался ко мне. Я его жена, Вайолет, но он не хочет меня.
Она всхлипнула.
— Не глупи! Конечно, он хочет тебя. Ведь именно из-за этого вы двое и попали в такую передрягу.
Кэролайн поднесла платок к носу.
— Может быть, он просто все еще злится… но не показывает. Он так вежлив со мной, что я едва могу переносить его. Он взял меня на прогулку в парк и накупил мне безделушек на Бонд-стрит, но едва сказал мне пару слов. А вечером, когда мы ужинали вместе, он проводил меня наверх, в мою комнату, и ушел к себе!
Она не обращала внимания на чай, который остывал в ее чашке.
— Лукас уже взрослый мужчина. Если он не занимается любовью со мной, это значит, что он проводит ночи с другой женщиной.
Вайолет покачала головой:
— Это нелепо. У Лукаса есть жена, которую он хочет — веришь ты в это или нет. Зачем ему нужна другая женщина?
Кэролайн начала плакать.
— Яне знаю! Хоть бы все было так, как ты говоришь!
Вайолет поставила чашку и блюдце обратно на стол, рядом с чашечкой Кэролайн.
— У тебя есть только один путь все выяснить: спросить его.
— Что?
— Ты все правильно расслышала. Тебе надо спросить его, почему он не занимается с тобой любовью.
Кэролайн покачала головой:
— Я не могу сделать это. Я боюсь услышать то, что он может ответить мне.
— Ты никогда ничего не боялась. Ты можешь сделать это, Кэрри. Ты должна.
Кэролайн прикусила губу, взвешивая слова Вайолет. Она поднялась с дивана.
— Ты права. Я поговорю с ним сегодня вечером, после ужина — до того как он отправится к своей любовнице или еще куда-нибудь.
— Вот и отлично.
— И если он не скажет мне правду, я выскажу ему свое мнение на этот счет.
— Договорились.
Расправив плечи, Кэролайн направилась к двери.
— Пожелай мне удачи.
— Тебе не нужна удача — тебе нужно мужество.
Кэролайн даже умудрилась улыбнуться, потом исчезла в дверях, а Вайолет откинулась на спинку дивана. Как же так случилось, что Кэролайн пришлось выходить замуж за этого негодяя Лукаса Баркли? Возможно, это все тот же рок, что толкнул Вайолет на брак с Рулом. Их мужья обладали возмутительной репутацией и, вероятнее всего, скоро утомятся в обществе своих жен.
Может, Кэролайн и права, и Баркли уже изменяет ей с другой женщиной.
Вайолет вспомнила ночь, когда Кэролайн и Лукаса поймали вместе в библиотеке. В ту же ночь она видела, как Рул разговаривает с женщиной в передней, а не в общем зале. Тогда эта смешливая брюнетка с небесно-голубыми глазами была ей незнакома.
Позднее, когда Вайолет разговаривала с Лили, она увидела ее еще раз.
— Вы не знаете, кто эта женщина? — спросила Вайолет. — Не помню, чтобы я видела ее раньше.
Взгляд Лили проследил за ее глазами.
— Это же Джулиана Маркем, графиня Фремонт, вдова старого графа. Красивая, правда? Она уже, по-моему, не в трауре, недавно прибыла из поместья графа в Бакингемшире.
Вайолет рассматривала величавую молодую женщину, которой было около двадцати пяти.
— Что-то она молода для вдовы.
— Да. Ее муж был довольно старым. Брак по расчету, и не слишком счастливый, надо отметить. Возможно, леди Фремонт во второй раз найдет более подходящего ей мужчину.
Вайолет следила, как та скользит мимо других леди и джентльменов, словно волшебная бабочка, и
