— Желаете еще что-нибудь узнать?
— На данный момент нет.
Макгрегор дал знак своим людям, они поднялись со своих мест. В полной тишине они вышли из комнаты. Макгрегор вдруг остановился, повернулся и просверлил Рула взглядом.
— Я буду на связи.
Когда мужчины выходили из комнаты, Вайолет стала рядом с Рулом. Потом, ни слова не говоря, она повернулась и упала в его объятия.
Джеффри пригласил Дж. П. Монтгомери и пожилого седовласого, благородного вида, человека в свой номер в «Паркленд-отеле».
— Джеффри, это Марк Ригби, — сказал Монтгомери со своим сильным акцентом южанина. — Он согласился прийти сюда в качестве партнера в деле покупки компании Гриффина.
Джеффри слегка кивнул.
— Рад познакомиться с вами, мистер Ригби.
— И я, — ответил пожилой мужчина голосом, который был явным свидетельством его принадлежности к высшему классу британского общества, так что это сразу обнадежило и Джеффри, и Монтгомери.
— С началом войны, — сказал Монтгомери, — обладание «Заводами Гриффина» или даже их частью сделает вас богатым человеком. Вы станете намного богаче, чем сейчас.
— Мне отнюдь не безразлично, куда вкладывать свои сбережения. — Ригби взял стакан с виски, который предложил ему Джеффри. — Как вы уже сказали, у «Заводов Гриффина» огромный потенциал развития.
— Кстати, о «Заводах», — добавил Монтгомери, принимая стакан с напитком. — Читали ли вы последний номер «Таймс»?
Джеффри взглянул на газету, которая лежала на столе.
— Я просматривал ее.
— Похоже, что Дьюар — главный подозреваемый в убийстве. Полиция не может утверждать наверняка, но по крайней мере там так написано.
«И, — подумал Джеффри, — если Дьюара обвинят в убийстве и арестуют, то затем в скором времени повесят. Вайолет останется вдовой, будет одинока и будет нуждаться в защите». Если Дьюар уйдет с дороги, они вдвоем с Вайолет смогут быть счастливы, как раньше.
— Думаешь, он и вправду сделал это? — спросил Монтгомери.
— В газете сообщается, что его нашли на месте преступления у тела, — сказал Джеффри. — Его руки были в крови, а рядом лежало оружие его производства. Они думают, что он убрал Уитни с дороги, чтобы воспользоваться более выгодным предложением покупки компании.
— Что же, — заметил англичанин, — похоже, он и вправду решил воспользоваться вашим предложением как более выгодным.
— Может быть, — отозвался Джеффри, а про себя подумал, что, пока Дьюар находится в рассудке, он не продаст компанию человеку из южных штатов, каким бы выгодным ни было предложение.
— Наше положение сильно облегчится, если его вина будет доказана, — произнес Монтгомери, растягивая слова.
Если это произойдет, они будут иметь дело с Вайолет. Ей понадобятся участие и дружба Джеффри. Она раньше слушала его рассуждения, он рассчитывал, что она будет слушаться его, как прежде.
Если все пойдет, как он хотел, они смогут начать все сначала. Они смогут даже пожениться.
Джеффри надеялся на это. Чем сильнее он старался забыть любимую женщину, тем сильнее Вайолет завладевала его мыслями.
— Как ты думаешь, когда мы сможем обратиться к Дьюару со своим новым предложением? — спросил Монтгомери.
— Через неделю-другую. — Джеффри сделал глоток. — Это время понадобится им, чтобы снова задуматься о продаже.
— Тогда через неделю, — сказал Ригби. — Я сделаю им отличное предложение. У них не будет никаких причин отказать мне.
— Да, если вы сохраните в тайне нашу причастность к этому делу, — медлительно произнес Монтгомери.
А в настоящее время им оставалось только ждать — арестуют Дьюара или нет, повесят его или помилуют.
Джеффри же мог лишь надеяться на лучший для своего будущего исход.
Рул заехал в клуб, чтобы немного выпить и сыграть партию-другую в карты, в общем, сделать что- нибудь, что отвлекло бы его от мыслей о повешении. Он просмотрел свежий номер «Таймс». В статье не говорилось напрямую о его виновности, но мысли репортера явно двигались в этом направлении.
Рул не мог себе представить, откуда в газете прознали о его причастности к убийству Уитни, но после того, как его доставили в полицейский участок, а позже к нему домой заявились констебли, он уже ничему не удивлялся.
Постепенно погружаясь в элегантную, расслабляющую атмосферу клуба с его удобными, обтянутыми тканью креслами, полированными столиками из красного дерева и толстыми персидскими коврами, Рул прошел в комнату для карточных игр. Там он заметил Лукаса Баркли, который сидел в кресле, откинувшись на спинку. Лукас держал в одной руке бокал и смотрел прямо перед собой.
Лукас поднял глаза, когда заметил приближение Рула.
— Не ожидал увидеть тебя здесь… После той статьи в газете.
— Думаю, это единственное место, куда я могу прийти и не чувствовать себя при этом преступником.
— Я бы так не сказал.
Рул огляделся и заметил, что несколько мужчин поглядывают на него и перешептываются. Очевидно, Лукас был прав.
Он вздохнул и откинулся на спинку стула рядом со своим другом.
— Наверное, мне следует сброситься с крыши какого-нибудь здания и освободить полицию от обязанности вешать меня.
Лукас усмехнулся и сделал глоток.
— Возможно, я присоединюсь к тебе.
Только сейчас Рул заметил, что его друг чего-то недоговаривает.
— Да что с тобой? — Он взял его за руку. — Нет, не говори мне. Это явно касается твоей жены.
— Моей жены?! — прорычал Лукас. — Да я больше внимания получал от своей любовницы!
— Разве не поэтому мужчины и заводят связи на стороне?
Лукас вздохнул:
— Почему-то я думал, что с Кэрри все будет по-другому.
— Правда? А с чего бы это?
— Думаю, потому что я люблю ее.
Рул изогнул брови.
— Я думал, мы уже все обсудили.
— Так и есть.
— И?
— Может, ты и прав. Мне нужно лучше контролировать свои чувства. С того дня как мы поженились, моя жена проводит все меньше времени в моей компании. Постель не в счет, конечно. Там она сорвиголова. Эта женщина такая же ненасытная, как и я.
Рул ухмыльнулся:
— Тогда перестань ворчать. Мужчина не имеет права жаловаться, если его удовлетворяют дома.
— А что насчет тебя?
Рул вдруг обнаружил, что улыбается. В первый раз за много дней он улыбался.
— Вайолет — маленькая богиня страсти. И у меня нет никаких нареканий.
— Страсть — это еще не все.
— Но именно это меня и удовлетворяет.
