разжала руки.
– Что, прокурор даже не может взять ваши документы? – спросила она, задыхаясь. Собственный голос показался ей детским и глупым. «Прекрати немедленно. Не будь дурой».
– Я предпочитаю выдрессировать прокуроров с самого начала. Я занимаюсь своими документами, а вы – своими, – ответил Дэн. – Таким образом нам не придется выяснять, кто что потерял, и случайно не выдадим представителям защиты не ту бумажку. Помогает жить дружно, знаете ли.
– Ах так. Ну, если документы ваши, то кресло мое. Выметайся, приятель, – заявила Мелани, почувствовав необходимость перехватить инициативу.
– Да… – засмеялся он. – Похоже, еще под вопросом, кто кого дрессирует.
– Вот именно.
Они поменялись местами. Все еще улыбаясь, О'Рейли вытащил из папки пару распечаток на грубой желтой бумаге – выписки из уголовных дел. Мелани наблюдала, как двигаются его руки, надежные и сильные. И нет обручального кольца.
Мелани кивнула на распечатки:
– У вас что, уже есть подозреваемые? Ничего себе, быстро работаете.
– Может быть, это вовсе не те, кто нам нужен. Рамиресу пришло в голову, что Бенсона могли убить в отместку за то, что он посадил Делвиса Диаса лет десять назад.
– Ах да. Бернадетт сказала, что тот стоял во главе какой-то крупной банды.
– По крайней мере возглавлял часть банды. Про «Железные перышки» слышали?
– Еще бы, они повсюду. Пуэрториканцы, в основном торгуют героином, верно?
– Верно.
– Я, между прочим, пуэрториканка. Наполовину, – сказала Мелани, внимательно наблюдая за ним.
– В самом деле? Я так и подумал из-за имени, но говорите вы словно образцовый диктор в программе новостей.
– Я на работе. Вот и говорю нормальным, общепринятым языком. Кроме того, я здесь родилась. По- испански я даже дома почти не говорю.
– Неужели? А «дома» – это где?
– Теперь в Манхэттене, а вообще-то я из Куинса.
– А откуда именно? Я тоже из Куинса.
– Ну, на самом деле из района между Куинсом и Бруклином. Я из Бушуика. – Мелани покраснела.
– Из Бушуика? Не может быть! – Дэн явно удивился. – Тот еще район.
– Почти что из Риджвуда. – Она разозлилась. «Веду себя в точности как мамочка», – подумала Мелани. Мать ненавидела Бушуик и всегда врала, что они из Риджвуда. Бушуик и в самом деле пользовался дурной славой, и именно поэтому Мелани из кожи вон лезла, чтобы оттуда вырваться.
– Кстати, Делвис Диас собрал банду и назвал ее «Железные перышки с Траута». Они тусовались на углу Центральной и Траутмана в Бушуике, – сказал Дэн. – Так что если Рамирес прав, то искать нам придется парней из Бушуика.
– Вполне возможно. Мама не разрешала нам и близко подходить к тому перекрестку.
– И правильно делала. Перекресток Центральной и Траутмана уже лет двадцать известен как супермаркет наркотиков.
– Да уж, прекрасно знаю.
– А вы действительно из Бушуика? – Скользнув взглядом по дипломам на стене, Дэн испытующе уставился на нее. – Глядя на вас, в это трудно поверить.
– Тем не менее так оно и есть. Упаковку можно изменить, а начинка остается прежней. А вы откуда? Откуда именно в Квинсе?
– Белл-Харбор в Роквейс, – назвал он респектабельный район, где жили в основном полицейские и пожарные.
Мелани кивнула.
– Легко догадаться, верно? Не так уж далеко я продвинулся в жизни. Дайте мне накатанную колею, и я в ней останусь.
Дэн вдруг смутился и опустил глаза на документы в руке.
– Значит, так. Диас был большой шишкой. Лет восемь назад Бенсон закатал его за тройное убийство и торговлю героином.
– Он все еще сидит? – спросила Мелани.
– Еще бы. Три пожизненных срока в Отисвилле. Там и помрет.
– Стало быть, мы отследим его сообщников, оставшихся на свободе, и поймаем нашего убийцу? Не слишком ли просто получается? К тому же Диас уже отсидел восемь лет. С чего вдруг мстить именно сейчас?
– Верно подмечено. Обычно месть в долгий ящик не откладывают. Но я не утверждаю, что именно так все и произошло. Возможно, что убрали его по совершенно другой причине. Хотя версия с Диасом имеет некоторые основания.
– Например?
– У нас есть два свидетеля: дочь Бенсона и домработница-филиппинка Розарио Санградор. Девочка еще не пришла в себя, чтобы давать показания, а вот Розарио мы с Рендлом Уокером уже опросили. Она перепугана до смерти.
– Неудивительно – после того, что я видела там вчера.
– Вы были на месте преступления?
– Да.
– Вот это да, снимаю шляпу! Утром я посмотрел фотографии вскрытия – просто фильм ужасов. Для женщины у вас превосходное самообладание.
Долгое время Дэн не отрывал от нее восхищенного взгляда. Какие же у него голубые глаза! Мелани посмотрела в стол, пытаясь отвлечься. И что на нее нашло? Ну, симпатичный парень; обычно она не обращала внимания на подобные вещи.
– А где сейчас домработница? – спросила Мелани.
– Что? – Дэн все еще смотрел на нее и улыбался.
– Домработница. Где она сейчас?
– Хорошенько спрятана, чтобы никто до нее не добрался. Она нам такое порассказала… Типичное гангстерское нападение. Четверо или пятеро парней в масках. Одну маску мы нашли поблизости в мусорке, сейчас с ней работают криминалисты, проверяют на волосы и нитки. Ну так вот, в дверь позвонили, Розарио открыла – и вся компания ввалилась. Они еще притащили с собой огромного пса. Необычно, верно? Лиц Розарио не видела, но слышала, как парни разговаривали друг с другом, и запомнила некоторые клички. Я проверил по нашей базе данных, судя по кличкам, это ребята из «Перышек». Именно поэтому я и подумал, что Рамирес может быть прав насчет мести. Иначе зачем гангстерам нападать на Бенсона? В любом случае это зацепка. Давайте я покажу вам кое-что.
Он открыл папку и вытащил две фотографии из полицейского архива.
– Кстати, нас с Рендлом назначили на это расследование, потому что несколько лет назад мы занимались прослушиванием «Перышек с Траута». Замели тогда человек сорок, а мы много чего узнали о банде. Те еще подонки.
Дэн положил фотографии на стол. Мелани взяла одну из них и присмотрелась внимательнее, со смутным ощущением узнавания. Подросток лет тринадцати-четырнадцати: маленькие глазки, заостренный подбородок, хищное лицо с таким холодным и мрачным выражением, что ей стало не по себе.
– Кто это? Кого-то он мне напоминает.
– Как его зовут на самом деле мы не знаем, а кличут Хирургом.
– Но это же фотография из уголовного дела – значит, у вас есть на него данные. Как же вы не знаете имени?
– Фотографии уже лет десять. Он попался как несовершеннолетний и назвался Диасом-младшим, а потом оказалось, что соврал.
– Диас? Как главарь банды?
