образом, расшифровка переговоров становилась невозможной даже с использованием самых мощных суперкомпьютеров. Правительство не обладало способом получить ключ к кодам, а значит, отсутствовала вероятность того, что третьей стороне удастся расшифровать сообщение. Как нам сказали, даже Агентство национальной безопасности не смогло бы подобрать шифр. Именно поэтому такие телефоны используют израильские военные.
Остается гадать, к чему катится этот мир, если даже ваше собственное правительство теряло возможность воткнуть трубку вам в мозг и выудить оттуда ваши мысли.
Гарри прикрепил свой телефон на шнурок, который повесил на шею. Он заявил, что теперь, даже когда хозяин аппарата находится в душе, никто не сможет заполучить его.
Мой же телефон на некоторое время перекочевал в портфель.
Через три часа полета я стал дремать, когда вдруг дверь в пилотскую кабину распахнулась. Еще через пару секунд оба находившихся в головной части самолета «сотрудника авиакомпании» вышли оттуда, захлопнув за собою дверь, и направились в туалет. Первый решил воспользоваться туалетом салона первого класса. Второму пришлось проделать длинное путешествие через проход.
Он приблизился, а затем и миновал мое сиденье. При этом мужчина бросил оценивающий взгляд на мой компьютер, который был открыт и стоял на откидном столике передо мной. Когда я поднял взгляд, он проверял обстановку, глядя на меня через плечо. Еще несколько секунд он шел по салону, а затем исчез в одном из свободных туалетов в хвосте самолета.
Не теряя времени, я выключил компьютер, отстегнул ремень безопасности и схватил свой портфель из отделения ручной клади над сиденьем.
Герман пошевелился, а затем тоже поднялся.
— Где мы? — зевнув, спросил он.
— Осталось лететь еще примерно час, — ответил я, сунул компьютер обратно в портфель и вынул оттуда свой новый сотовый телефон. Потом я сполз обратно на свое место, застегнул ремень безопасности, опустил приставной столик и положил на него посередине телефон. Этот аппарат несколько больше по размеру, чем обычный сотовый телефон, да и этот факт не привлечет внимания, если не рассматривать его специально.
К тому времени, когда агент направился по проходу в обратную сторону, я успел снова задремать, правда, всего лишь одним глазом, фиксируя другим лежавший передо мной телефон. Я почувствовал шаги агента за своей спиной. Когда он проходил мимо, я пошевелился в своем кресле. Через несколько секунд агент постучал в пилотскую дверь. Она открылась, и мужчина скрылся внутри.
Я толкнул локтем Германа.
— Я видел, — проговорил он. Герман обладает способностью видеть с закрытыми глазами.
Я протянул телефон ему:
— Припрячь его.
— Гм?
— Положи его в свой багаж на самое дно.
Телефон исчез в сумке Германа, которую он поставил под переднее сиденье.
— После приземления мы разделимся: ты возьмешь свой багаж и пойдешь проходить таможенный и иммиграционный контроль. Если тебя спросят о цели поездки, ты путешествуешь как турист. Мы встретимся перед зданием аэропорта. Если ты выйдешь первым, лови такси и жди меня. И наблюдай за всем, что происходит вокруг меня.
Через пятьдесят минут, как только колеса самолета коснулись земли в международном аэропорту города Сан-Хосе в Коста-Рике, Герман вскочил с кресла. В тот момент, когда самолет остановился на посадочной полосе и пилот отключил табло о необходимости пристегнуться ремнями безопасности, я вжался в свое кресло, давая Герману возможность первым ступить в проход. Когда салон самолета стал пустеть, я несколько замешкался, доставая свой багаж из отделения над креслами, в результате чего между мной и Германом образовалась очередь из нескольких человек.
Проходя через открытую дверь самолета, мы не заметили никаких признаков присутствия двух пассажиров-льготников из пилотской кабины. Я по-прежнему намеренно замедлял свое продвижение, поэтому, когда мы проходили таможенный контроль, Герман был уже далеко впереди меня. Мы прошли иммиграционный контроль, затем провели примерно десять минут по разные стороны багажной карусели, пока оттуда наконец не выкатились наши чемоданы. Герман поднял свой и проследовал через толпу к ленте транспортера с двумя большими рентгеновскими аппаратами перед выходом.
Я подождал, пока мой чемодан еще трижды не проедет по ленте карусели.
Я наблюдал за очередью перед рентгеновскими аппаратами. Ни один из чемоданов не был открыт, а крейсерская скорость их прохождения через аппарат заставляла сомневаться в том, что женщина-оператор вообще смотрела на экран перед ней.
Наконец Герман скрылся за дверью, ведущей к выходу из аэропорта.
Я позволил своему чемодану сделать еще один круг, затем взял его и тоже направился к машине. Я поставил на транспортер чемодан и портфель и стал наблюдать за тем, как оба они покатились внутрь.
Прежде чем я успел пошевелиться, кто-то тронул меня за плечо. Повернувшись, я оказался лицом к лицу с полицейским в форме, рука которого лежала на потертой рукоятке автоматического пистолета.
— Сеньор, пожалуйста, возьмите ваши вещи и следуйте сюда.
— Простите?
— Сюда, — он указал на дверь в нескольких шагах впереди, — с вашими вещами, пожалуйста.
Я взял свой большой чемодан на колесиках и портфель и пошел за полицейским.
После того как мы оказались внутри, дверь за мной заперли, и мне сказали, чтобы я положил свои вещи на стол посередине комнаты. Один из полицейских принялся обыскивать мои вещи, в то время как второй взял мой пиджак и стал методично обшаривать карманы. Потом он приказал мне вывернуть карманы брюк и положить их содержимое на стол. Я вынул несколько монет, ключи, бумажник и зажим для денег.
Один из полицейских ощупал меня в районе пояса и обнаружил под рубашкой пояс с деньгами. Он приказал мне отстегнуть его и тоже положить на стол. После того, как я сделал это, его коллега стал один за другим открывать кармашки на ремне, доставать и пересчитывать американскую валюту. Всего он насчитал девять с половиной тысяч долларов.
— Много денег, — проговорил страж порядка.
— Деньги на отпуск, — пояснил я.
Сумма не достигала десяти тысяч долларов, что потребовало бы задекларировать ее при пересечении границы страны. Полицейский тщательно уложил деньги обратно в кармашки пояса, который оставил лежать на столе.
Теперь уже оба стража порядка бросали друг на друга недоуменные взгляды. То, что им нужно было отыскать, находилось совсем не здесь.
— Сеньор, у вас есть сотовый телефон?
— Нет, насколько я помню. А что, в Коста-Рике иметь сотовый телефон считается нарушением закона?
Он не ответил.
— Одну минутку.
Один из полицейских скользнул за дверь. Второй остался ждать со мной. Примерно через пять минут вернулся его коллега.
— Сеньор, можете сложить вещи в чемоданы, — сказал он. — Вы свободны и можете идти.
— Благодарю.
Я упаковал вещи, снова закрепил на теле пояс с деньгами и заправил его под рубашку, надел пиджак и вышел за дверь. Выходя из помещения, я внимательно посмотрел на зеркальную дверь позади меня, отлично понимая, что подчиненные Райтага сейчас находятся за этой стеной, что они гадают, куда же мог пропасть мобильный телефон.
Снаружи, перед зданием аэропорта, ко мне стаей бросились водители такси, пытаясь оттеснить меня к диспетчерской будке, а оттуда — к своим машинам. Мне пришлось выдержать нешуточную борьбу с
