правой стороны, или, исходя из того, как мы стояли, второе слева. Я ясно видел тот дом. Фасад здания был залит светом от фонарного столба, расположенного напротив.
Но все дома в том квартале имели по бокам небольшие проходы, выходившие на улицу и заросшие кустарником и вьющимися растениями. Ширины проезжей части хватало для парковки только одной машины, поэтому некоторые жители оставляли свои авто в боковых проходах.
Я указал Герману на дом Кати.
— Я вижу. — Похоже, в тот момент Германа больше занимали многочисленные автомобили, припаркованные по обеим сторонам от начала до конца квартала.
Мы двинулись дальше.
Как только дошли до дома в другом конце квартала, я сказал Герману:
— Видишь первые ворота с аркой?
Герман стал приглядываться. К тому времени, как мы дошли до конца улочки, он, по-видимому, успел удостовериться, что все машины пусты.
Он повернул за угол направо, будто мы собирались пойти в другое место, и я последовал за ним.
Пройдя примерно десять футов, он остановился.
— Мне здесь не нравится. Слишком много света от того фонаря, — заявил он.
Я шагнул обратно за угол, чтобы убедиться в том, что Герман был прав. Вход в дом был освещен, как концертная сцена. Фонарь висел прямо над запертыми воротами перед парадным входом. Повернувшая в переулок машина или случайный прохожий сразу же увидели бы, что мы стоим перед домом или возимся с замком.
Я снова вернулся к Герману:
— Я не знаю другого способа попасть туда.
— Что ж, тогда придется работать быстро, — уверенно заметил Герман. — Ты умеешь свистеть?
— Что?
— Умеешь свистеть? Для этого нужно, как говорят дамы, просто сложить губы вместе и подуть.
Я попробовал. Но мои губы пересохли, и у меня ничего не вышло. Облизнув губы, я попробовал снова. На этот раз мне удалось издать тихий свист.
— Этого будет достаточно, — похвалил меня Герман. — Я хочу, чтобы ты оставался здесь. Если увидишь, как сюда едет машина или кто-то идет, свисти. И постарайся сделать это достаточно громко, чтобы я услышал. — Он достал из кармана небольшую пластиковую коробочку, открыл ее, выбрал нужную отмычку и еще какой-то тонкий изогнутый инструмент.
— А что, если кто-то появится на другом конце улицы, поднявшись по ступенькам? — спросил я.
— Нужно быть сумасшедшим, чтобы бродить здесь в потемках, — ответил Герман.
— Но мы только что пришли оттуда.
— Да, но местные не дураки, — улыбнулся Герман. — Просто не забудь свистнуть и постарайся сделать это погромче, чтобы я услышал.
И прежде чем я снова успел увлажнить свои губы, Герман нырнул сначала за угол, а потом и в боковой проход между домами. Я видел, как он пересекает улицу, направляясь прямо к дальнему ее краю, к нужному нам дому со створчатыми воротами. Он повернулся ко мне спиной и, сгорбившись, стал возиться отмычкой в замке.
Во всех латиноамериканских странах сталкиваешься с одной и той же проблемой: даже если там есть природный газ, они никогда не разрабатывают необходимую инфраструктуру, насосные станции и трубопроводы для того, чтобы доставить его хотя бы до внутреннего потребителя.
К счастью для Ликиды, на кухне, где он находился в тот вечер, была прекрасная новая газовая плита. Она соединялась с большим резервуаром с пропаном. Как прикидывал Ликида, там было не меньше тысячи галлонов. Баллон находился там, где когда-то был гараж, то есть в задней части дома. А это, как полагал Ликида, было не меньшим плюсом, чем наличие подвода к дому газа. А может быть, даже большим. Пропан горел быстрее и давал больше тепла, чем природный газ, следовательно, был более эффективным топливом. С ним меньше времени уходило на приготовление пищи и на другие вещи тоже.
А сейчас Ликида работал как раз над другими вещами. Он с легкостью выдвинул плиту и отключил газовый кран там, где газ подавался из стены. Он отвинтил гайку, обеспечивающую поддержание давления пропана по медной трубке к плите, и сейчас устанавливал в том месте небольшое устройство размером чуть больше колоды карт. С двух сторон оттуда выходили две четырехдюймовые медные трубки с уплотнительными прокладками. Один конец он подсоединил к ведущей из стены трубе, подающей пропан, а второй — к газовой плите. С помощью ключа он затянул соединение. Убедившись в том, что трубы подогнаны плотно, Ликида повернул кран и послушал, не слышен ли шум подающегося газа. Но было тихо. Он понюхал воздух: ничем не пахло.
Потом он потянулся наверх к небольшому блоку управления, на котором были установлены несколько кнопок, переключателей и даже небольшой тумблер в виде джойстика. Это устройство предназначалось для управления полетом моделей самолетов. Но сейчас Ликиду волновали только две кнопки на нем. Он нажал одну из кнопок и снова прислушался. На этот раз явственно послышался какой-то свист: это газ уходил через отверстие сбоку устройства, установленного Ликидой. Часть газа, проходя через отверстие сбоку устройства, превращалась в жидкость. Ликида снова нажал кнопку, и звук, сопровождавший утечку газа, прекратился. Он наклонился, вытер вытекшую жидкость и посмотрел на маленькое отверстие в устройстве. Никаких признаков утечки. Ликида улыбнулся: он снова хорошо выполнил свою работу.
Герман склонился над цилиндрическим замком в воротах. С помощью ключа он уже вытащил оттуда четыре шурупа и трудился над пятым, когда за спиной, из-за угла, откуда-то в конце квартала, вдруг раздался громкий свист.
— Черт! — прошептал Герман, сдерживая дыхание. Он посмотрел назад, одновременно удерживая в замке тонкий инструмент. Пол стоял на углу улицы и держал руку у себя на горле, показывая, что нужно все бросать и убегать. Еще через секунду сзади его осветил мощный свет фар.
Герман вынул из замка отмычку и ключ, положил руки в карманы и спокойным прогулочным шагом направился в обратную сторону, к углу, где стоял Пол. На секунду, когда машина проезжала мимо, уже почти шагнувший за угол Герман был ослеплен пучком приближающегося света. Машина замедлила ход, и водитель внимательно посмотрел на Германа. Затем машина поехала дальше. Потом автомобиль снова замедлил ход, и две металлические створки ворот в гараж дома, расположенного через один от Катиного, стали со скрипом распахиваться. Герман продолжал прогуливаться и наблюдать, как машина вплывает в гараж, а его створки также со скрипом закрываются.
К тому моменту Герман уже подошел к стоявшему на углу Полу.
— Черт! Я почти уже сделал это.
— Ты сам велел предупредить тебя.
— Я помню. Он так внимательно смотрел на меня, когда проезжал мимо. Не думаю, что у них здесь по ночам оживленное движение. В таких местах, как правило, все вымирает, — сказал Герман. — Лучше дать им пару минут, чтобы никто не пялился на меня в окно, когда я вернусь обратно.
Ликида устанавливал газовую плиту на место, когда услышал на улице шум. Он прекратил работу и прислушался. Мимо ехала машина, блики ее фар скользнули по окну в гостиной. Ликида оставил плиту в покое и направился к окну, которое находилось в шести или восьми шагах от площадки, где начиналась лестница в спальни на втором этаже. Вид скрывали колючие кусты, ветки которых пробивались даже через металлическую решетку на окнах снаружи.
Когда Ликида выглянул в окно, автомобиль уже исчез. Но, посмотрев в другую сторону, убийца обнаружил, как от дома удаляется какой-то мужчина. Это был огромный негр, лысый, словно шар, и с плечами, как у быка. Если это был костариканец, то он явно сидел на диете из каких-то сверхмощных стероидов.
Мужчина шел к проходу на другой стороне улицы. Ликида уже собирался отвернуться от окна, когда из-за угла вынырнул другой мужчина. Они стали разговаривать.
Ликида посмотрел на часы. Было без двадцати одиннадцать. Странное время для разговоров на
