тоже боялся. Одарив Фейт глумливой улыбкой, он добавил:
– Рад встрече. Право же, ради меня не стоило так стараться.
Фейт попыталась сесть. Движение оказалось слишком резким, и она снова побледнела. Нет, Коул вовсе не хотел, чтобы ей опять стало плохо, он хотел видеть, что произойдет дальше, хотел вволю позлорадствовать. Вряд ли это удастся, если Фейт покинет сцену раньше времени. Поэтому он помог ей прилечь и посоветовал:
– Осторожнее, иначе снова упадешь в обморок.
– В обморок?
Ее голос был таким слабым! На минуту Коулу стало ее жаль, но он взял себя в руки.
– Да, в обморок. Вот, возьми. Выпей.
– Что это?
– Всего лишь вода. – Коул криво усмехнулся и добавил: – Яд чересчур легко обнаружить.
Фейт гневно взглянула на него, но стакан взяла.
– Спасибо, – сухо сказала она.
– Благодари секретаршу Сэма – это она принесла. – Коул скрестил руки на груди и спросил: – Тебе нужен врач?
Фейт покачала головой. Она села, опустила ноги на пол и поставила стакан на стол.
– Я в порядке, – пробормотала она.
– Есть еще полотенце, смоченное водой.
– Я в порядке, – с нажимом повторила Фейт. Нет, она не была в порядке, но помощь ей тоже не нужна. Все, что ей требовалось, – это встать на ноги. Может быть, тогда Коул перестанет говорить с ней этим дурацким тоном. Почему она была так потрясена, увидев его? Ее муж умер. Конечно, Коула не было на похоронах, но ведь сегодня решается вопрос о наследстве Камеронов. Может, он хочет отобрать у нее деньги? Но Тед говорил, что Коула деньги не волнуют... Ей они тоже не нужны, и она не раз говорила об этом мужу, но Тед был непреклонен: деньги принадлежат Питеру, ее сыну... и сыну Коула. О боже. Она ведь решила не вспоминать об этом много лет назад, но они так похожи! Глаза, волосы, осанка... Да, Питер еще ребенок, и все же...
– Тебе лучше лечь.
– Не стоит.
– Черт бы тебя побрал, – взорвался Коул. – Ложись и сделай несколько глубоких вдохов.
Комната перестала кружиться. Фейт медленно приподняла голову.
– Что ты здесь делаешь, Коул?
Коул холодно усмехнулся:
– До обморока пугаю женщин.
– Это все из-за жары.
– В такую жару не стоит одеваться в черное. Или это траур по моему брату? – Его губы сжались. – Правда, я слышал, что на похоронах ты была в розовом.
– Не тебе судить, ты вообще не приехал.
– Я узнал о смерти Теда уже после похорон.
– Да, конечно.
– Но это правда! Я был в отъезде и...
...И письмо Джергена далеко не сразу попало к нему в руки. Но он не обязан ничего объяснять. Во всяком случае, ей.
– И занимался более важным делом, правда? – Фейт встала. – Впрочем, теперь это не имеет значения.
– Тогда поговорим о том, что имеет значение. Например, о том, что пора расплатиться по счетам.
– О чем ты?
– О наследстве Камеронов, конечно. – Коул зло усмехнулся. – Оно ведь того стоит, не правда ли?
– Ну, конечно! Поэтому ты и приехал. Хочешь заявить о праве на наследство.
– Хочу заявить права на то, что мне действительно принадлежит. – Коул бросил на нее косой взгляд и посоветовал: – Ты бы застегнулась, пока не пришел Джерген.
Кажется, ему удалось ее смутить. Коул глумливо улыбнулся и пояснил:
– Я просто хотел помочь, ты была такой беспомощной... Ты ведь всегда знала, когда нужно прикинуться беспомощной.
Руки Фейт сжались в кулаки. Ей потребовались все силы, чтобы сдержаться. Когда она приводила в порядок одежду, ее руки дрожали, но голос звучал спокойно:
– Не могу поверить, что вы с Тедом родные братья! В отличие от тебя он был человеком.
– Тем легче тебе было его одурачить.
– Неправда, – ее голос дрогнул. – Я никогда его не обманывала.
Коул крепко схватил ее за локоть.
– Обманывала, и еще как! Но со мной этот номер не пройдет.
– Отпусти.
– Старый трюк, правда?
– Отпусти!
– Нет ничего проще! Достаточно сказать мужчине, что ты беременна...
– Все было не так!
– ...а когда он женится на тебе и даст свое имя, сказать «ой, извини, я ошиблась»!
– Что?
– Но Тед был таким славным парнем! Слишком воспитанным, чтобы потребовать развода из-за подобной мелочи...
Фейт глядела на Коула в немом удивлении. Конечно, она просила Теда ничего ему не рассказывать... Неужели он вообще не слышал о ребенке? Между тем Коул продолжал неистовствовать:
– ...слишком доверчивым! Любой другой парень догадался бы тебя проверить. Беременна? Покажи результат теста! Как ты это проделала, Фейт? Наверное, непросто было затащить его в постель, и уж тем более убедить, что ты ждешь ребенка...
– Заткнись! – голос Фейт дрожал от бешенства. – Тебе, разумеется, все известно и без меня, но ты заблуждаешься!
«Нет, не стоит говорить дальше, просто незачем», – подумала Фейт и уже спокойнее закончила:
– Он сам попросил меня выйти за него.
Но Коул не отреагировал.
– Интересно, на что ты надеялась? На то, что старик примет тебя в семью, если поверит, что ты собираешься подарить ему внука?
– Оставь меня в покое!
– Хочешь уйти? Но ведь ты еще не расплатилась с долгами. К тому же ты забыла о завещании: неужели ты уйдешь, так и не узнав, что тебе причитается?
Фейт освободила свою руку и ответила так вежливо, как только смогла:
– Не хочу тебя разочаровывать, но я знаю содержание завещания. Тед мне рассказал.
– Неужели?
– И, между прочим, мне никогда не были нужны ваши деньги.
– О, конечно! – продолжал Коул в том же саркастическом тоне. – Ты ведь вышла за Теда не из-за денег!
«Я вышла за Теда, потому что была беременна от тебя» Так хотелось бросить ему в лицо эти слова, но Фейт сдержалась. Зачем Коулу знать о сыне? Он скоро уедет, и вряд ли они встретятся еще. Нужно вытерпеть только один час.
– Думай как хочешь, – устало ответила она. – Мне все равно. Я пришла к Джергену не затем, чтобы
