Вольф 360 вновь начнет швыряться в пространство титаническими фонтанами солнечного вещества, то многие страны Земли окажутся на грани продовольственного кризиса.
– Документы, пожалуйста. – Германский обер-лейтенант вышел из домика КПП, уставно откозырял и вопросительно посмотрел на Сигурда. Андроид предъявил карточку, затем в гнездо ручного сканера отправился мой пропуск.
Веня озадаченно рылся в карманах. Рубашка, курточка-жилет, брюки. Пошло по второму кругу. Без толку.
– Нету. – Гильгоф с детской наивностью посмотрел на меня. – Может быть, так пропустят, я же здесь каждый день по нескольку раз бываю! Должны запомнить!
– Простите, господин капитан, но это исключено, – прохладно сказал мне офицер. Я был в гражданском, но он сразу отметил мое звание, отмеченное в идентификационной карте. – Ваш коллега сможет пересечь границу закрытого периметра только по предъявлении соответствующих инструкциям службы охраны документов...
Я посмотрел на Веню. Веня на меня. Потом доктор всплеснул руками и брякнул:
– Твою мать! А ведь карточка осталась в кармашке сумочки с ПМК, которую я оставил
– Герр обер-лейтенант, мне можно пройти на аэродром? – вежливо спросил я по-немецки.
– Вы – можете.
– Подождите тут, – бросил я Сигурду и Гильгофу, сел за руль джипа, миновал КПП и поднялся по трапу «Франца», немедленно выдвинутому после того, как ИР обнаружил мое присутствие в зоне безопасности вокруг корабля.
Прошел по левому бортовому коридору, миновал центральный салон, забрался по винтовой лесенке в тактический командный центр, находящийся сразу за кабиной пилотов. Осталось только щелкнуть ключиком, открыть панель и попросить «Франца-Иосифа» ввести в одну из запасных карточек данные Гильгофа Вениамина Борисовича, 2239 года рождения, доктора биологии, и прочая, и прочая.
– Прошу, – вернулся я пешком. Вручил карту оберегаемому Сигурдом доктору и постарался не улыбаться. – Веня, пожалуйста, впредь будьте внимательнее! Я бы вас пустил запросто, но с тевтонами вы не договоритесь даже за миллионную взятку! Орднунг, понимаете ли...
– Знаю, – вздохнул Гильгоф. – Но я ведь не нарочно!..
Миновала неделя, Коленька с Луи съездили в провинцию, раздобыв драгоценные сведения, заставившие доктора изобрести новую потрясающую теорию, истинность которой, однако, проверить было невозможно. Я со своими ребятами фактически переселился на полигон союзников – маневры они устроили грандиозные, сжигая патроны сотнями тысяч, орудийные снаряды десятками и топливо тоннами. Нефтеперерабатывающий завод Квебека трудился на пределе, из Солнечной системы прибыли еще два транспорта класса «МП» под завязку забитые боеприпасами, снаряжением и техникой – немцы активно готовились к массовой высадке на планету.
Веня на пару с Сигурдом развлекались по-своему, целыми днями пропадая в куда более гостеприимных «дырах», чем та, что вела в пустыню. Затем к работе привлекли Крылова вместе с Луи. Ничего не скажу – занятие увлекательное. Коленька, вечерами приезжавший в гости на базу, прямо-таки захлебывался от восторга, напрочь позабыв о собственных проблемах. Теперь его суперменские способности и непрекращающиеся изменения в организме отошли на второй план, Гильгоф сумел найти игрушку поинтереснее.
Они ухитрились даже классифицировать «дыры», разделив на две категории – «сферы», и «карманы». «Сфер» было четыре, и, по словам Гильгофа, они являлись различными ипостасями Гермеса, существуя не то в ином времени, не то в других измерениях. Там все было относительно понятно: обычная Вселенная, с небесными телами, сменой дня и ночи, естественными физическими характеристиками среды. А вот «карманы» поставили доктора в тупик, поскольку их существование противоречило любым законам природы и знаниям человека о тварном мире.
Пространство «карманов» оказалось замкнутым, а со временем происходили такие чудеса, что Гильгоф, рассказывая, шепотом матерился под нос, поминутно протирал очки засаленным носовым платком и заявлял, что его представление о мироустройстве теперь нуждается в кардинальном пересмотре и непременной ревизии.
Я захотел посмотреть сам, что за диво отыскал неугомонный доктор, и отправился вместе с ним к «прорехе», обозначенной на карте мадам Коменж словом «Закат». Ехать пришлось недалеко, восемнадцать километров на север вдоль реки Святого Лаврентия, до поселка Фонтен.
– ...Все до единой «дыры» были обнаружены случайно, – объяснял доктор по дороге. – Ничего не подозревающий человек просто делал шаг вперед и оказывался у черта на куличиках. Удивительно, что все первопроходцы исхитрялись находить путь обратно, хотя большого ума тут не надо – точки сингулярности стационарны и никуда не смещаются. Выйти так же просто, как и войти, топай по собственным следам – и вновь очутишься в привычном мире... Закономерность одна – направление движения. Идти надо строго с севера на юг, иначе ничего не получится. Убежден, это как-то связано с Дорогами, проложенными строго по меридианам.
– Есть новости от Лолиты? – спросил я. – Она что-нибудь раскопала на Дороге?
– Пока ничего, – огорченно ответствовал Гильгоф. – Лола, как и обещала, связывается с «Францем» каждый вечер, однако порадовать сенсационными новостями не может. Какие-то гравитационные аномалии ее команда зарегистрировала, исследовали деревья в Лесу – они действительно инопланетного происхождения, другая генетика, строение клеток... Но в остальном – никаких подвижек.
– Сообщили ей о «дырах»?
– Разумеется. Сбросил полную информацию, Лолита очень заинтересовалась, считает, будто мы взяли правильный след... Невероятная удача! Кто бы мог подумать, что пожилая гангстерша Елена Коменж на старости лет заинтересуется аномалиями, о которых знают многие, но никто не говорит.
– Почему?
– Самую первую «дыру», ведущую в пустыню, обнаружили еще во времена строительства Квебека, сотню лет назад. Затем постепенно отыскивались новые... Как правильно говорит милейший Луи Аркур, все дело в менталитете обитателей Гермеса. Рассуждения примерно такие: если мы сообщим куда следует о загадочных червоточинах в пространстве, то с Земли припрется орава ученых, планету закроют на карантин из-за возможной опасности «дыр» для человека – они ведь ведут в неизвестные и неисследованные миры! – постоянных жителей эвакуируют... Кому и зачем это нужно? «Дыры» никого не беспокоят, всякая кусачая дрянь оттуда не лезет, зеленые человечки с контрабандой не шастают... Пускай все будет так, как было всегда.
– И сколько, по-вашему, точек сингулярности на Гермесе?
– Полно! Возможно, многие тысячи. На площади в четыреста квадратных километров нашлось целых шесть «дыр», причем специально их не искали... Что тогда говорить о двух огромных материках? Вот здесь остановитесь, дальше пойдем пешком.
Справа синела река, по левую руку простиралось тянущееся на много километров свежевспаханное поле – летний урожай капусты увезли в Бланьяк, на погрузку.
– Видите шест? – указал Гильгоф на вкопанное в землю тонкое бревнышко. – Фермеры лишь обозначили местонахождение «дыры», чтобы неосведомленный человек случайно не провалился незнамо куда. Что характерно, точка сингулярности посреди поля никому не мешает спокойно заниматься выращиванием капусты – потрясающее безразличие! А теперь шагайте за мной, покажу фокус. Да, снимите ПМК с рукава, запустите секундомер и положите на землю. Дождемся, пока пройдет минута... Есть? Отлично! Вперед!
Веня нырнул в пустоту.
Как и в прошлый раз, никаких острых ощущений про переходе через «дыру» не было – словно в дверь вошел.
– Неплохо выглядит, – констатировал я, оглядевшись. – На «карман» не похоже, вроде все на месте. Земля, небо, солнце...
Мы стояли на гребне пологого холма, внизу и впереди расстилался густейший лес, настоящая чащоба.
