шагом выходил из каморки Крысы, намереваясь вернуться в медблок, то был одет в серую непромокаемую спецодежду, заменившую приметную оранжевую робу зэка. Также я закрепил у ноги, под одеждой, шоковую дубинку несчастного идиота, которому она полагалась по штату, и шесть саморазогревающихся банок с морскими водорослями, входящими в рацион охраны. Теперь я был готов к автономному плаванию по враждебным водам — как говорят моряки.
До появления охранников я даже успел подремать. Мне нужно было дождаться их, чтобы выяснить обстановку.
Первый вбежал в медблок с оружием наперевес и стал шарить стволом по углам, выискивая посторонних. Второй появился чуть позже.
— Тут чисто, — сказал первый. — Что в подсобке?
— Тоже чисто. Сукин сын прихватил с собой все, что смог унести, и сделал ноги вместе с этими парнями. Неплохо спланировано. Интересно, он сам додумался или это они его надоумили?
Я с умилением наблюдал за ними сквозь вращающиеся лопасти вентилятора, который лишь со стороны выглядел страшно. Все оказалось куда проще, чем я предполагал. Вентилятор держался на четырех массивных болтах, их можно было выкрутить и вкрутить с обеих сторон. Инструментарий сейчас был для меня дороже автомата с полным боекомплектом. Он позволил мне открыть решетку и забраться в вентиляционную шахту. Одна беда — труба оказалась уж слишком узкой, я едва там помещался.
— Ублюдок! Ну, попадись мне только… — разорялся охранник, смахивая на пол бутылки с антибиотиками. — Этот коридор тупиковый. Ну куда он мог деться?
— Крысой потом займемся. Я только что получил сигнал из нашей секции. Эббот заявился.
— Не может быть! Опять?!
— Не опять, а снова! Четыре трупа в камере…
Когда дверь с тихим шорохом захлопнулась за ними, я, отталкиваясь руками от гладкого металла трубы, стал скользить по ней задом наперед. Очень скоро я выполз в центральный воздуховод, где легко можно было встать в полный рост. Подсвечивая себе под ноги фонарем, я направился в сторону встречного потока, дующего если не с поверхности, то из помещения нагнетателей. Десятки малых труб, подобных той, через которую я прополз, усеивали стены и потолок. До меня доносились едва слышные голоса и вой сирен. В голове вдруг появился образ пещеры с подземной рекой. Я словно плыл по ней под водой, а иногда поднимался на поверхность, если была такая возможность. Но ведь ничего подобного со мной никогда не было!
Присев передохнуть, я вскрыл одну из банок с водорослями. Но не успел доесть, как послышались осторожные шаги и приглушенные голоса. Я быстро выключил фонарь и затаился за ближайшим поворотом тоннеля.
— Я как будто видел свет! — произнес чей-то голос. — Кирпич, разведай.
Через минуту кто-то остановился в десятке метров от меня, освещая фонарем перекресток тоннелей.
— Да нет здесь ни хрена! Тебе померещилось.
— Довольно вашей паранойи! — раздался тот же голос. — Пока вы тут стоите, Жвачку и Болтуна, возможно, подвесили за яйца. Вперед, Костыль! Время поджимает!
Трое скрылись за поворотом, оставив после себя запах табака и немытых тел.
«Зэки, — успокоился я, наблюдая за ними из-за угла. — Дождались переполоха и решили улизнуть под шумок. Нужно идти следом, пока еще не заблудился в этом проклятом лабиринте».
Стараясь не шуметь, я стал следить за невольными проводниками. Часто останавливаясь и прислушиваясь, они шли туда, куда их вел хромоногий зэк Костыль.
«Возможно, это и есть те самые беглецы, — осенила меня догадка. — Охрана решила, что Крыса помог им сбежать и смылся вместе с ними за компанию».
Двигаться за ними незаметно было непросто, я несколько раз чуть не прокололся, когда немного неуверенный в себе проводник заходил в тупик. Тогда группа поворачивала назад, рискуя наткнуться на меня. Тихо переговариваясь, они освещали фонарями все углы и разветвления тоннеля буквально за миг до того, как я прятался от луча света.
— Черт! Мы что, заблудились? — начал роптать старший в группе. — Мне не нравится твоя неуверенность…
— У меня память не как у робота! — огрызнулся Костыль и закурил папироску.
— Постарайся поскорее вывести отсюда. Хочешь, чтобы на нас повесили побег? Тогда живыми лучше не попадаться. А то угодим на дно Трубы…
Тихо переругиваясь, группа вышла на новый маршрут и пошла уже более уверенно. Проводник с облегчением вздохнул, когда зэки подошли к лестнице, уходящей вверх.
— Пришли! — ухмыльнулся Костыль, довольно потирая руки. — Готовьте груз. На все про все у нас десять минут…
— Ты говорил: полчаса! — прошипел главарь, схватив Костыля за ворот комбинезона. — Мы перлись сюда ради десяти сраных минут? Надеюсь, ты шутишь…
Костыль высвободил ворот:
— Нужно было не затевать эту ходку, а отложить до лучших времен. Давайте, живенько делайте обмен, и мы возвращаемся.
Стоп. Я не ослышался?
— По коням! — скомандовал главарь, и троица полезла вверх по лестнице.
Я чуть не выругался от досады. Это были не беглецы, а буйные головы, которые совершали походы в соседние блоки, где производили обмен с местными дельцами. Я слыхал о таких. Их в среде заключенных называли рейдерами. Все это время, принимая их за беглецов, я шел за ними по пятам только для того, чтобы выйти в следующий тюремный блок колонии «Грин Бич». Такого разочарования я давно уже не испытывал. Зато знал то, чего не знали они. Охрана была в курсе их исчезновения, и переполох уже поднялся. И Крысу тоже искали, и, наверное, меня…
Автоматная очередь прервала мои размышления. Сверху из шахты выпал мертвый главарь. Голову ему начисто разворотило пулями. За ним свалились Кирпич и Костыль.
Проклятие! На этих кретинов устроили засаду.
Охранники бросили сверху шоковые гранаты. Жуткая боль охватила каждую клетку тела. Закусив губу до крови, я с огромным трудом сдержал крик.
— Чисто! — после мгновений томительного ожидания прохрипели динамики солдата. — Спущусь, гляну, кого мы уложили.
— Давай.
Охранник спустился в мой коридор. Мощный луч света разрезал темень, выхватывая отпечатки подошв на пыльном полу.
Тенью метнувшись у него за спиной, я погрузил оба изогнутых клинка под его незащищенную броней ключицу. Клинки пронзили одежду и вошли по самые рукояти в тело. Я тихо оттащил мертвеца от лестницы и жадно стал осматривать снаряжение охранника. Автомат был снабжен специальными датчиками, реагирующими на ДНК, так что чужак, схватившись за него руками, мгновенно получит мощный электроразряд. Но я нашел выход из положения.
«Извини, дружок, но тебе это все равно уже не понадобится», — подумал я.
Расстегнув бронежилет на груди трупа, я приставил к телу острие ножа и аккуратно вырезал несколько лоскутов кожи, которыми обернул рукоять автомата. Пока кожа убитого перекрывает датчики, я мог вести стрельбу, не опасаясь электрошока. Чтобы кожа держалась крепко, я намертво обмотал ее проволокой. Рожки к автомату, фляги и гранаты тоже стали моей добычей. Хотелось бы прихватить и шлем, но он мог выдать меня, притом самым незаметным способом — включив маячок позиционирования. Бронежилет был так же бесполезен, как мертвому припарка. В ближнем бою на дистанции менее ста метров высокоскоростные пули легко пробивали толстенные борта бронетранспортера. Тело же человека они прошьют, словно картонку, пусть на нем будет хоть и пять бронежилетов. Вес моего снаряжения вырос килограммов на пятнадцать — весьма значительная тяжесть.
— Эй, где ты там? — крикнули сверху.
