рисуешь картинки? Что-нибудь новое нарисовала?
– Я больше не хочу рисовать.
– Жалко. Мы собирались прислать тебе краски. Из Лондона.
Панталоша всхлипнула, но глаза у нее уже высохли.
– Кто собирался? – спросила она.
– Агата Трои-Аллен. Миссис Аллен – помнишь ее? Она моя жена.
– Вот возьму и нарисую тетю Милли! – сказала Панталоша. – У нее будут свинячьи уши, и она будет как Иуда Искариот. Они говорят, у Карабаса был стригущий лишай и что это я его заразила, только они врут, они все вруны! Не было у него никакого лишая, и я его совсем даже не заразила. Просто у него шерстка лезла.
Панталоша повалилась навзничь и самозабвенно, как в тот раз при Агате в театре, замолотила ногами по земле. Родерик нерешительно нагнулся над ней и, поколебавшись, поднял на руки. Минуты две она яростно брыкалась, но потом капитулировала и обмякла.
– Ничего, Панталоша, все будет хорошо, – беспомощно пробормотал Родерик. – Давай-ка, вытрем тебе личико. – Опустив руку в карман, он нащупал там что-то твердое. – Ой, смотри, что у меня есть. – Он вытащил картонную коробочку. – Умеешь играть в «Счастливые семьи»? – Сунув Панталоше карты, он неумело обтер ей лицо носовым платком. – Пойдемте, – сказал он Фоксу.
С притихшей Панталошей на руках он прошел через сад к ступенькам, ведущим на третью террасу. Тут девочка вдруг снова начала брыкаться, и он поставил ее на землю.
– Хочу играть в «Счастливые семьи», – хрипло сообщила она. – Хочу сейчас. Здесь.
Усевшись на корточки и все еще икая и всхлипывая, Панталоша распечатала грязными пальцами карты и стала сдавать их на троих.
– Присаживайтесь, Фокс, – посоветовал Родерик. – Будете играть в «Счастливые семьи».
Фокс неловко уселся на вторую ступеньку. Панталоша сдавала медленно, в основном по той причине, что предварительно проверяла каждую карту.
– Вы правила знаете? – спросил Родерик.
– Не уверен. – Фокс надел очки. – Это похоже на бридж?
– Не очень, но усвоите быстро. Задача игры собрать у себя одну семью. – Он повернулся к Панталоше: – Будь добра, отдай мне миссис Снипс, жену портного.
– А где «пожалуйста»? За это хожу я, – сказала Панталоша. – Ну-ка, сами дайте мне портного Снипса, его сына Снипса-младшего и его дочку, мисс Снипс. Пожалуйста!
– Черт, не везет! Держи, – Родерик протянул ей карты с портретами карикатурных персонажей, словно сошедших со страниц допотопного издания «Панча».
Панталоша положила полученные карты отдельно и села на них. Ее панталоны, подтверждая данное ей прозвище, были целиком в поле зрения.
– Так. – Она обратила затуманенный взгляд на Фокса. – А ты дашь мне…
– Разве сейчас не я хожу? – спросил Фокс.
– Нет, пока она не ошибется, ходит она, – объяснил Родерик. – Вы сейчас научитесь.
– Дай мне Грита-младшего, сына бакалейщика, – потребовала Панталоша.
– А разве она не должна сказать «пожалуйста»?
– Пожалуйста! – закричала Панталоша. – Я сказала «пожалуйста»! Ну, пожалуйста!
Фокс протянул ей карту.
– И еще миссис Грит, – продолжала Панталоша.
– Убейте, не понимаю, откуда она знает, – удивился Фокс.
– Еще бы ей не знать. Она все подглядела.
Панталоша сипло засмеялась.
– А вы дайте мне мясника, мистера Буля, – приказала она Родерику. – Пожалуйста.
– Его нет дома, – торжествующе ответил Родерик. – Вот видите, Фокс, теперь мой ход.
– Не игра, а какое-то жульничество, – мрачно заметил Фокс.
– А Бан-младший точно-преточно как мой дядя Томас, – вдруг сказала Панталоша.
Родерик мысленно заменил гротескные физиономии на картах лицами Анкредов, как их нарисовала в своем альбоме Агата.
– Да, похож, – согласился он. – Теперь я знаю, что он у тебя. Ну-ка, пожалуйста, дай мне Анкреда- младшего, сына актера.
Эта шутка привела Панталошу в неописуемый восторг. Хрипло гогоча, как развеселившийся дикарь, она стала требовать карты, называя их именами своих ближайших родственников, и игра запуталась окончательно.
– Все, хватит, – наконец сказал Родерик и был неприятно поражен, услышав в собственном голосе оттенок самодовольства. – Поиграли замечательно. А теперь, может быть, ты проводишь нас и мы познакомимся с… э-э…
