делать.
— У нее была истерика. Она глупа, а кое в чем — очень дурной человек.
— А мистер Темплетон входил в спальню?
— У него была необходимость, — с достоинством проговорила она, — пройти через спальню, чтобы воспользоваться туалетом! Надеюсь, это не было запрещено?
— Разумеется, нет.
— Очень хорошо, — она икнула и встала. Потом громко заявила: — Я иду спать.
Больше от старухи ничего нельзя было добиться, и они решили отпустить ее. Фокс хотел поддержать Нинн, но решительно отклонив помощь, она быстро направилась к двери. Фокс распахнул дверь. В коридоре, страшно сконфуженный, стоял Ричард Дейкерс.
5
Очевидно, он был застигнут в тот момент, когда отходил от двери. Теперь он остановился как вкопанный и стоял со смущенной улыбкой. Когда Старая Нинн увидела Ричарда, казалось, она собрала силы и подошла к нему.
— Нинн, — проговорил, он с вымученной беспечностью, глядя поверх ее головы на Аллейна, — что это ты задумала?
— Позаботься-ка лучше о себе, — ответила она, глядя ему в лицо. — А то они тебя живо обведут вокруг пальца.
— Может, тебе лечь? А то ты не в себе.
— Совершенно верно, — проговорила она надменно. — Я и собираюсь это сделать.
Нетвердой походкой Нинн направилась к задней лестнице.
— Что вы делаете здесь, мистер Дейкерс? — спросил Аллейн.
— Я хотел пройти в свою комнату.
— Сожалею, что заняли ее. Но если вам что-нибудь нужно…
— Господи! — воскликнул Ричард. — Кончатся когда-нибудь эти оскорбления? Нет? Ничего не нужно! Я просто хотел побыть один в своей комнате и немного подумать.
— Вы были один в гостиной, — сердито заметил Фокс. — Почему вы там не могли думать? И как вам удалось пройти мимо полицейского, сэр?
— Он был у входной двери, старался вырваться из лап репортеров. А я проскользнул наверх по задней лестнице.
— Ладно. Но теперь вам лучше проскользнуть вниз, — заметил Аллейн, — и вернуться туда, откуда вы пришли. Если вам там надоело, можете присоединиться к компании в соседней комнате. Конечно, только если вы не желаете остаться здесь с нами и рассказать, зачем вы на самом деле сюда явились.
Ричард хотел было что-то сказать, но промолчал и, круто повернувшись, направился вниз. За ним последовал Фокс, который вскоре вернулся с важным видом.
— Дал нахлобучку этому парню в холле, — сообщил он. — Совсем в наши дни разучились вести наблюдение. Мистер Дейкерс в гостиной. Как вы думаете, почему он сюда пробрался?
— Думаю, — ответил Аллейн, — что он вспомнил о промокашке.
— А, вот оно что. Может быть. Миссис Пламтри кое-что нам дала, правда?
— Да, кое-что. Но пока это ничего не доказывает. Ни черта.
— То, что Флой отказали от места, любопытно. Если это только правда.
— В конце концов, может, у них это время от времени случалось. Кто разберется в их отношениях. А что вы скажете о звуках спальне, которые они обе слышали?
— Будем считать, — сказал Фокс, — что сначала было то, что Флой назвала грохот, а потом пшиканье миссис Пламтри?
— Думаю, что так. Да, пожалуй.
— И после грохота Флой удалилась?
— В то время как Нинн осталась, чтобы услышать пшиканье. Так.
— Можно предположить, — продолжал Фокс, — что как только мистер Дейкерс ушел, леди с грохотом свалилась на пушистый ковер.
— А потом всю себя опрыскала пестицидом.
— Точно так, мистер Аллейн.
— Предпочитаю менее драматическое объяснение происшедшего.
— В любом случае, дела мистера Дейкерса складываются не самым приятным образом, — заметил Фокс, и так как Аллейн не отвечал, продолжил: — Как вы думаете, то, что у миссис Пламтри вырвалось о родителях Дейкерса, правда?
— Кажется, что сама она в это верит.
— Незаконнорожденный, — размышлял Фокс, — а потом родители поженились?
— Я тоже так думаю. Подождите-ка, — он взял с полки том «Кто есть кто в театральном мире». — Вот оно. Беллами. Огромная статья. Даты рождения нет. Кертис сказал — пятьдесят. Вышла замуж в тысяча девятьсот тридцать втором году. Чарльз Гейвен Темплетон. Так, а где наш драматург? Немного написано. Дейкерс Ричард. Родился в тысяча девятьсот тридцать первом году. Окончил Вестминстерскую школу, а потом Тринити-колледж в Оксфорде. Названия трех пьес. Конец. Все может быть, дружищи Фокс. Думаю, если понадобится, мы это копнем.
Фокс немного помолчал.
— Вот еще что, — сказал он наконец, — миссис Пламтри оставалась одна в коридоре, когда Флоренс спускалась вниз.
— Да, похоже, что так.
— И она утверждает, что слышала, как покойная пользовалась баллоном с ядом. А что, если сама миссис Пламтри им орудовала? Направив в покойную?
— Прекрасно. Предположим, так оно и было. А зачем?
— Да потому, что покойная дурно обращалась со своим подопечным, или сыном, или кем он ей там приходится. Вошла, опрыскала ее и вышла, прежде чем вернулась Флоренс.
— А вам самому нравится эта версия?
— Не шибко. А что скажете на то, будто миссис Пламтри входила в спальню и что-то там делала с телом?
— Она ничего не делала. Тело лежало так, как Харкнесс и Гантри оставили его, если только Харкнесс не был слишком пьян, чтобы ничего не заметить.
— А может, что-то незначительное?
— Господи, а зачем?
— Черт его знает, — сказал Фокс. — А от миссис Пламтри пахло духами?
— Я мог унюхать только старый добрый портвейн, которым миссис Пламтри благоухала.
— Может, он-то и заглушил духи? — произнес Фокс. — А как на счет того грохота после ухода мистера Дейкерса?
— А, это. Просто леди зашвырнула мадам Вестрис в ванную.
— Почему?
— Может, профессиональная ревность, а может, потому что это был его подарок, и на мадам Вестрис она выместила свои чувства к нему.
— Все одни предположения. Ничего определенного, — с омерзением проворчал Фокс. — Хорошо. Какие наши следующие действия?
— Надо искать мотивы. Во-первых, надо узнать, что же вызвало тот взрыв мистера Берти Сарасена. И самый простой путь — поговорить с Анелидой Ли.
— А, да. Вы ведь знакомы с молодой леди, мистер Аллейн.
— Я встречал ее в магазине дяди. Очень милая девушка. Октавиуса я знаю хорошо. Вот что я вам скажу, дружище Фокс, поболтайтесь-ка по дому, поговорите с дворецким. Поговорите с горничными.
