обращаясь ко мне, и направилась к бару.
– Что, уже подружились? – спросила Нина.
– Ты же меня знаешь, – ответил я. – Порой мне тяжело удержаться.
Диана Лоутон жила в небольшом доме примерно в миле от «Мэйфлауэра», уже в самом Торнтоне. Когда мы туда добрались, было двадцать минут десятого, но, судя по стоявшему на дорожке малолитражному автомобилю, она была еще дома. Это подтверждала и доносившаяся из открытого окна кухни музыка – легкая, в стиле барокко, в которую изящно вплеталась мелодия гобоя. Вероятнее всего, Бах, и, скорее всего, уже этого хватало, чтобы соседи поглядывали на нее искоса. Во дворах соседних домов были разбросаны детские игрушки.
Нина постучала, и ей почти сразу же открыла женщина, вполне соответствовавшая данному нам описанию.
– Мисс Лоутон?
Женщина посмотрела на нас и кивнула.
Ей было около тридцати. От внимательного взгляда не могли укрыться синяки под глазами и привычно опущенные уголки губ.
– Да, – ответила она. – А вы?
Нина показала свое удостоверение.
– Вы не возражаете, если мы войдем?
– Я собираюсь на работу.
– Это должно занять не более пяти минут.
– Должно?
Нина пристально посмотрела на нее.
– Мэм, как написано в удостоверении, я из ФБР. И дерзкие ответы мы терпим лишь в телесериалах, для большего драматического эффекта. Но не в реальной жизни.
Лоутон отошла в сторону, пропуская нас.
Кухня выглядела вполне уютно. Стены увешаны макраме, а горшки, стоящие на полках, казалось, были изготовлены либо энтузиастом-любителем, либо в порядке трудотерапии в заведении с высокими стенами.
Взяв со стола пульт, хозяйка выключила музыку.
– Так в чем дело?
Нина показала ей фотографию.
– Вы узнаете этого человека?
Лоутон натянуто улыбнулась.
– Его зовут Ларри. Меня вовсе не удивит, если он женат.
– Был. Но теперь он мертв.
Мисс Лоутон уставилась на нее.
– В самом деле?
– Вы ничего не слышали о трупе, найденном в Рейнорс-вуд?
– Нет. Меня все выходные не было в городе. Что случилось?
– Именно это мы и пытаемся выяснить, – вступил в разговор Рейдел. – Кое-кто из «Мэйфлауэра» утверждает, что вы разговаривали с ним в среду вечером.
– Здешний народ и впрямь проявляет живой интерес к чужим делам, верно? Да, правда, мы немного поговорили. Он подошел и сел рядом со мной.
– Вы ушли вместе?
– Нет.
– Из-за, так сказать… несовместимости?
Мисс Лоутон вздохнула.
– Я работаю в женском приюте в Драйфорде, детектив, лишь потому, что женщины порой нуждаются в убежище. Я не местная, и я ношу короткую стрижку, потому что терпеть не могу, когда волосы падают на глаза, – а еще потому, что мне это просто нравится. Возможно, я и делаю что-то не так, но я вовсе не лесбиянка. Вас это устраивает?
– Это никоим образом нас не касается, – сказала Нина, яростно глядя на Рейдела, – и лично я не стала бы вас ни в чем винить, даже если бы было иначе.
– Я не ушла из бара вместе с ним, потому что не в моем обычае знакомства на одну ночь. Будь по- другому, я бы не раз выходила оттуда под руку с мужчинами и люди прекрасно бы знали, в чем заключаются мои интересы. А ко всему прочему, он оказался порядочной сволочью.
– В каком смысле?
– Он подошел ко мне, купил мне выпить, а потом все остальное время смотрел через мое плечо на кого-то другого. Наконец он сказал, что приятно провел время, все так же не глядя на меня, а потом просто встал и пошел к ней. Представляете? Довольно грустная история, вам не кажется? Мужчина заговаривает с женщиной, а потом считает ее полной тупицей и запросто меняет на другую?
– Это была бы грустная история, – сказал я, – если бы на самом деле все это не означало совсем иное. Женатые мужчины, таскающиеся по барам, не ищут общества приятных собеседниц. Он просто заметил более легкую цель, вот и все. Так или иначе, закончилось это для него весьма печально, так что, можно считать, вы выиграли.
Она моргнула, глядя на меня.
– Как выглядела та другая женщина? – спросила Нина.
– У нее были длинные волосы, – пробормотала Лоутон, словно это могло объяснить все мерзости этого мира. – Стройная, красивая, с длинными волосами, ярко-рыжая. Настоящий огненный шар.
Рейдел оторвался от блокнота.
– Прошу прощения?
– К тому же еще и пьяная, – добавила Лоутон, не пытаясь скрыть неприязнь. – Так что, возможно, вы правы. Подозреваю, что с ней ему было бы намного проще. Как два пальца.
– Мэм, – решительно вмешался Рейдел, – вы сказали, что у нее были рыжие волосы, так?
– Да, так.
– Вы не знаете, как ее зовут?
– Нет. Но я уже видела ее там раньше. Несколько раз. Обычно она сидит где-нибудь сзади и напивается весь вечер.
– Возраст?
Женщина пожала плечами.
– Не знаю. Лет двадцать пять?
– Вы видели, как она уходила в среду вечером?
– Да, конечно, – ответила Лоутон, словно считая нас всех невероятными тупицами. – Она ушла вместе с очередным любовником. Полагаю, именно это вы имели в виду?
На мгновение воцарилась тишина, а затем Рейдел быстро вышел из дома.
Нина наскоро попрощалась и поспешила за ним. Я – следом. Рейдел уже стоял возле машины, разговаривая по телефону.
– Что такое? – спросил я.
Вид у Нины был очень сосредоточенный.
– Будь так добр, – попросила она. – Вернись в бар и узнай, не помнит ли та официантка кого-то похожего на эту женщину, в тот вечер или в любой другой. Как только выяснишь – позвони мне.
– Рейдел о чем-то догадывается?
– Нет, – ответила она. – По крайней мере, надеюсь, что нет. Но если я быстро не решу этот вопрос, то пойдут слухи и чья-то жизнь может превратиться в кошмар.
Рейдел закрыл свой телефон.
– Я звонил Монро, – сказал он. – Он нас там встретит.
Потом они сели в машину Рейдела и укатили.
Я поехал назад в бар и вошел в его холодное и темное нутро, украшенное сетками, вероятно исходя из предположения, что «Мэйфлауэр» играл ключевую роль в американской рыболовной промышленности. Зал
