Однако ничего подобного я не услышал. Более того, от Торнтона до Гринсборо было почти два часа езды, что само по себе не слишком радовало.
Снова восстановив в памяти весь разговор, я понял, что ему известно о том, когда я работал в ЦРУ и кем. А также – что он может пристрелить меня в Гринсборо с такой же легкостью, как и где-либо еще.
Я нажал кнопку, перезванивая на его номер.
– Алло, – ответил он. – Что случилось?
– Планы меняются, – сказал я. – Мне намного проще добраться до города под названием Оуэнсвилл. Пара часов езды к северо-востоку от Гринсборо, в Виргинии. Сможете?
– Без проблем. Только тогда договоримся на полдевятого или девять.
Я немного посидел, глядя через улицу и надеясь, что не совершаю громадной ошибки.
Телефон запиликал снова. Звонила Нина. Голос ее почти невозможно было узнать.
Глава 14
– Меньше чем через час она будет здесь, – сказала Нина, ведя меня по коридору небольшого полицейского участка Торнтона и на секунду остановившись перед закрытой дверью. – Полицейские подбирают понятых для опознания, но найти стольких людей с нужным цветом волос не так-то просто.
– Насколько я понимаю, одну из кандидаток мы уже видели, когда шли сюда, – усмехнулся я.
За бронированной стеклянной панелью сидела, опустив голову, женщина лет двадцати с небольшим.
– Та женщина в приемной старше ее на несколько десятилетий и на две с половиной сотни фунтов тяжелее. Никто в здравом уме не примет ее за ту, что сидит тут у вас. И уж никак не поверит, что она могла хоть чем-то очаровать Ларри Уидмара.
– Знаю.
– Диана Лоутон уж точно так не подумает.
– Конечно. И именно поэтому Джулия Гуликс очень скоро окажется под арестом.
Чуть дальше по коридору находилась дверь без опознавательных знаков. Нина открыла ее, и мы вошли в неярко освещенную комнату с большим односторонним зеркалом справа. У дальней стены стоял Рейдел. Они с Ниной начали о чем-то тихо совещаться.
Я внимательнее посмотрел на женщину, которой предстояло стать главной подозреваемой в деле о двойном убийстве. Она сидела за столом из металла и клееной фанеры, все так же опустив голову, и мне вдруг показалось, будто, глядя на исцарапанную поверхность стола, она постигает заключенный в нем смысл. Этот стол нес ей дурные вести. Само его присутствие говорило о том, что ты находишься там, где тебе никогда не хотелось бы оказаться. Даже в самом захудалом ресторане стол был бы накрыт клетчатой скатертью.
Несколько мгновений спустя она подняла взгляд. Первым, что бросалось в глаза, были ее волосы – длинные и волнистые. Цвет их казался необычным – естественно-рыжий, но с темным оттенком, больше напоминающим не огонь, а поток венозной крови. Чуть бледное, но приятное лицо, стройная фигура. Она была одета в строгий темный деловой костюм и вела себя сдержанно и спокойно, словно ее привлекали к ответственности за какое-то мошенничество в деловой сфере, а вовсе не за то, что я видел на пустоши прошлой ночью.
С другой стороны, как я уже говорил Хейзел, никогда не знаешь, чего можно ожидать от женщин.
– Адвоката нет? – спросил я.
Рейдел пожал плечами.
– Она говорит, что он ей не нужен.
– Не слишком-то она похожа на постоянную посетительницу баров.
– Да, – кивнула Нина. – И Марк Крегер говорит, что очень редко видел, чтобы она пила. Самое большее – два маленьких стаканчика за вечер, да и то второй не до конца.
– Старый трюк алкоголиков, – вмешался Рейдел. – На публике держатся, а когда приходят домой – вытаскивают бутылку из ящика с грязным бельем.
– Кто такой этот Крегер?
– Парень, вместе с которым они нашли тело в Рейнорс-вуд.
– Он здесь?
Рейдел покачал головой.
– Значит, вы вполне уверены, что это сделала именно она, – сказал я. – И у нее не было сообщников? Которые могли бы помочь ей перетащить два тяжелых мужских тела на немалое расстояние?
– Это преступления из тех, которые совершаются одиночками, – ответил он. – Впрочем, спасибо за ваше мнение.
– У этой женщины самые ярко-рыжие волосы из всех, которые я видел, – заметил я. – Почти красные. Порой даже создается впечатление, будто у нее серьезная рана головы. Вам не кажется, что она могла бы приложить некоторые усилия к тому, чтобы смягчить столь бросающуюся в глаза черту?
– Нет, если убийство Уидмара было совершено в состоянии аффекта.
– Но ведь это не так. Анализ крови показывает наличие следов снотворного. Так что ни о каком минутном порыве не может быть и речи. И если труп в лесу, с которого срезано почти все мясо, – тоже дело ее рук, то свои предположения можете выкинуть подальше. К тому же его убили раньше Уидмара, не так ли?
– Кстати, – рассеянно сказал Рейдел, – кто вас уполномочил здесь присутствовать?
– Я, – ответила Нина.
– Посмотрим, как к этому отнесется Монро.
Нина отвернулась. Даже при слабом освещении было заметно, что вид у нее усталый и несчастный. Что-то явно было не так.
Монро появился двадцать минут спустя, жизнерадостный и готовый выступать перед телекамерами. Нина убедила его подождать, пока Диане Лоутон предъявят для опознания подозреваемую, и настояла на том, чтобы при этом не присутствовала пресса.
Лоутон пришлось ждать сорок минут, пока они обсуждали собранных в качестве понятых женщин. Лишь одна могла похвастаться по-настоящему рыжими волосами – крупная дама, которую я уже видел. Еще у двоих волосы были разных оттенков каштанового цвета, у остальных просто темно-коричневые – и ни у кого они не выглядели столь волнистыми, как у Джулии Гуликс. Нина стояла на своем. Компромисс был достигнут после того, как женщин попросили завязать волосы сзади.
– Можно подумать, что агент Бейнэм изо всех сил защищает свою клиентку, – сказал Рейдел, уже начавший по-настоящему злиться. – Я полагал, что наша задача – установить виновного. Или я чего-то не понимаю?
Монро вошел в комнату для допросов и посоветовал Гуликс, чтобы та прибегла к помощи адвоката. Она снова отказалась. Он объяснил, что это ее право, что подобное требование не является признанием вины и что без юридической помощи ее положение может намного осложниться. Она покачала головой, и я впервые услышал через интерком ее голос:
– Я не сделала ничего плохого. И я ведь даже не арестована, верно?
Монро вернулся в соседнее помещение.
– Начинаем, – сказал он. – В любом случае, возможность ей давали.
В комнату ввели еще пять женщин и выстроили в ряд. Гуликс оказалась второй слева. Стекло закрыли непрозрачным экраном.
Затем в смотровую пригласили Диану Лоутон. Монро объяснил ей ее роль и напомнил, что вовсе не обязательно кого-то выбрать. Но если она действительно решит сделать выбор, то должна быть в нем уверена. Она кивнула.
Рейдел наклонился и поднял экран.
Они сделали все, что могли. Освещение в комнате было приглушено, чтобы цвет волос женщин выделялся не слишком явно. К тому же из-за завязанных сзади волос большее внимание привлекали именно черты лица. Я точно знал, где стоит Гуликс, и все же мне потребовалось несколько мгновений, чтобы снова выделить ее из других.
Лоутон медленно повернула голову, обводя взглядом женщин слева направо и на несколько секунд останавливаясь на каждом лице. Потом посмотрела еще раз, справа налево.
