передо мной, изо всех сил стараясь скрыть, насколько ей хочется выпить. Вы даже понятия не имеете, как мне нравятся такие женщины. Мечта каждого мужчины.
Лицо Джулии побледнело. На нем не отражались ни злость, ни страдание. Просто ничего не выражающая бледность.
– Каждому свое. – Она внезапно понизила голос на четверть октавы. – Кто бы сомневался.
– Причина, по которой я упомянул агента Бейнэм, – все так же спокойно продолжал Джон, – заключается в том, что ей поручили заниматься другим делом, и это не слишком хорошая новость для вас. Агент Бейнэм была убеждена, что вы невиновны. Другие считают иначе. В том числе и детектив Рейдел.
– Его убили, – сказала она. – Так что кого теперь волнует, как он считает?
– Откуда вы знаете?
– Все об этом говорят. Мне здесь все равно больше нечего делать, кроме как слушать. Я всегда была очень наблюдательной. Хотите знать, кто тут нечестный полицейский? Кто берет наличными, не выписывая штрафа? Хотите знать, что они думают о моих сиськах? Потому что они и в самом деле о них думают. Они думают о сиськах убийцы, которая двое суток не принимала душ. Но… все-таки это ведь сиськи, верно? Какие они? Мужчины ведь всегда об этом думают, правда? Кстати, по общему мнению, они не такие уж и большие.
– Женщины тоже способны на преступления.
– Нет. – Впервые в ее голосе послышалась обреченность. – Месть – это совсем другое дело. Это не считается.
– Что вы имеете в виду?
– Я говорила в общем смысле. Ничего личного.
– В самом деле? А мне показалось иначе.
Она снова успокоилась.
– Ничего личного, красавчик. Во мне вообще нет ничего личного, можете спросить моего босса. Должна сказать, он меня ценит. Хороший работник, но не из тех, с кем хотелось бы сидеть рядом на вечеринке. И все такое прочее.
– Судя по всему, Марк Крегер так не считал. Он ведь встречался с вами, верно? Несколько раз?
– Да, встречался.
– Он ходил тогда с вами в лес. Пойти предложили вы, но, так или иначе, он пошел с вами.
– Совершенно верно.
– Джулия, вы кого-то защищаете?
– С чего вы взяли?
– Потому что я сомневаюсь, что вы убили тех двоих. Возможно, это сделал кто-то другой и это имеет некоторое отношение к третьему трупу. Мне просто интересно, есть ли у вас какие-либо причины его прикрывать.
– Вы ошибаетесь.
– Ошибаюсь в чем?
– Во всем.
– В самом деле? Знаете, мне это очень не нравится.
Даже через интерком в голосе Джона чувствовалось неподдельное раздражение.
– Возможно, я чего-то не понимаю, но ошибаться во всем… Ничего хорошего в этом нет.
– Я кое-что знаю о вас, – сказала она, с улыбкой глядя на стол. – Возможно, посмотрев на меня, вы скажете то же самое.
– Что именно?
Она несколько секунд молчала, а потом посмотрела Джону прямо в глаза.
– Вы убийца.
Мы с Монро переглянулись.
– Почему вы считаете меня убийцей? – невозмутимо спросил Джон.
– Вы это отрицаете?
– Я задаю вам вопрос.
– Это же очевидно. Этого никогда не смоешь.
Джон облокотился на стол, дружелюбно глядя на нее.
– Вы явно пытаетесь мне что-то сказать, Джулия. Мне бы хотелось знать, что именно. Но я бы не хотел понять вас превратно, так что, пожалуйста, облегчите мне задачу. Согласны?
– Хорошо, – ответила она, а затем очень отчетливо произнесла: – Это я их убила.
Джон моргнул.
– Прошу прощения?
– Я убила Ларри там, в лесу. Пригласила его прогуляться и слегка выставила свои маленькие сиськи, чтобы он решил, будто я согласна на все. Он ничего толком не соображал, потому что я подмешала ему в вино препарат, который купила в интернет-аптеке. Нет, не виагру.
– Если вы убили его в Рейнорс-вуд, то почему на теле не было следов крови?
– Я убила его возле ручья. Он упал прямо в воду, и я подумала, что так он даже лучше будет выглядеть. Вам не кажется?
– Зачем вы его раздели?
– Чтобы поиздеваться над ним. Он был порядочной сволочью. Я видела, как он присаживался к какой-то другой женщине. Что касается второго – извините, но я понятия не имею, кто это. Я подцепила его на автобусной остановке в Оуэнсвилле две недели назад. Он оказался весьма практичным и… так сказать… тяжелым в общении. Ларри был несколько более управляем.
Джон изо всех сил старался не выказывать удивления, и в отличие от нас с Монро это ему более или менее удавалось.
– О втором убитом кое-что не сообщалось в прессе, – сказал он. – Может быть, вы мне расскажете, о чем именно?
– Трудно сказать, поскольку газету я видела довольно давно, но, может быть, речь о том, что недоставало каких-то частей его тела? Жуткая работа, конечно, но иначе я просто не смогла бы его оттуда вытащить. Уверена, что наверняка есть и более простые способы, но тогда они просто не пришли мне в голову.
– Вы понимаете, что наш разговор происходит при свидетелях?
– Я это предполагала.
Она посмотрела на стекло и помахала рукой.
– Привет, ребята.
– Вы признаетесь в убийствах этих двух человек?
– Я бы предпочла слово «сообщаю». Я не считаю себя в чем-то виноватой, за исключением того, что у меня это получилось не слишком удачно. Двое – не так уж и много. Особенно если вспомнить обо всех убитых женщинах, во все времена, повсюду вокруг нас. Это просто выводит меня из себя.
– Тогда зачем вы мне обо всем этом рассказываете?
– Потому что вы чертовски симпатичный. К тому же вы действительно мне понравились, после того как на меня давили все эти ваши хорошие и плохие полицейские.
– В самом деле?
– Ну конечно. И от вас такой же запах, как и от меня.
– Джулия, вы бы очень мне помогли, если бы изъяснялись более простыми фразами.
– Нет, – сказала она. – Нет, нет, нет.
– Вам ведь хочется об этом поговорить. Думаю, ничего другого вам сейчас не хочется. Объясните хотя бы, что это за история с отрубленными руками.
– К черту, – огрызнулась она. – Не знаю. Сами разбирайтесь.
Джон пристально посмотрел на нее.
– А что, если меня это просто не интересует?
И тут она бросилась на него.
В ее распоряжении было около двадцати секунд, прежде чем двое полицейских из коридора ворвались в
