пять.
Аня, сидевшая слева от Димы, пару раз порывалась что-то сказать, но не решалась. Потом, преодолев колебания, разразилась:
– Странный ты какой-то, Дима. Вот ты говоришь, за свои поступки отвечать нужно. Что же ты за свой поступок не отвечаешь? Когда Максим коровник этот закрывал, это его поступок был. А ты в сторонке стоял и смотрел молча – это твой поступок. Причем дурацкий, Дим. Потому что дурак ты, круглый притом. Наташа офигенная девочка, была бы я парнем, я бы в нее вцепилась всем, чем только можно, и никуда бы больше не отпускала. Не верится мне никак во все то, что вы тут напридумывали про нее. Не верю, и все тут! А даже если и правда, так тем более!
– Что тем более? – равнодушно обронил Дима.
– Тогда она тем более офигенная! Столько времени нас за нос водить! А как она нас катала! У меня от ее езды душа в пяточки уходила каждый раз, до сих пор отойти не могу! И сколько раз она нам помогала! Как с водой догадалась!
– Как с водой догадалась?
– Мне очень понравилось, как она тогда сказала: «Если мы не знаем, как организаторы взвешивали воду, это еще не значит, что они ее не взвешивали».
– Слушай, ну ты ведь тоже руки приложила! Вещи выносила из коровника, – чуть оживился Дима.
– Мне как-то фиолетово, если честно. Мне с ней детей не рожать. А вот тебе… Одна реальная девчонка ему встретилась, так и ту в коровнике запер. Нет, ну нормальный разве?
Некоторое время в салоне слышался только монотонный гул. Дима, с одной стороны, был согласен с Аней, и именно об этом он и говорил Максиму – Наташа не заслуживала такого обращения. С другой же стороны…
– Это обман, понимаешь? Она обманула нас, но в первую очередь меня. Мне сложно объяснить, в чем тут дело. Но обман, тем более если он осознанный, а хуже того злонамеренный, – это такая вещь, которую просто так не прощают. Если с этого все начинается, что будет дальше? Дальше хуже только будет. Поэтому нужно, чтобы уже сейчас вообще не было никакого «дальше». И не будет.
– Странный ты какой-то, – повторила Аня. – Ты же сам говорил, что это всего лишь игра.
– Обман есть обман, – отозвался с переднего сиденья Максим, – где бы он ни был, хоть в Африке, хоть на Северном полюсе. Аня, ты думаешь, я не переживаю о том, что она там одна сейчас заперта со своей машиной…
Водитель такси неодобрительно посмотрел на Максима. Несмотря на то что о пленнице в коровнике толковали уже минут пятнадцать, таксист только сейчас уловил смысл. Поймав его суровый взгляд, Максим успокоил водителя:
– Не волнуйтесь вы, это игра такая.
– Хорошенькие у вас игры, – заметил тот осуждающим тоном.
Максим вернулся к прерванному рассуждению:
– Но я тебе, Аня, так скажу. Нас за идиотов держали все это время, может, кому-то и нравится быть идиотом, а мне лично нет. Кроме всего прочего, есть и чувство собственного достоинства. И это мое чувство сейчас полностью удовлетворено. А что до Наташи… «Отморозки» следуют буквально за нами, так что скоро за ней приедут. Может быть, уже приехали. Ничего с ней не сделается.
Максим помолчал немного, затем известил команду о принятом решении:
– На брифинге после игры я собираюсь всем все рассказать.
Он повернулся назад – посмотреть на реакцию Димы.
– Разве в этом есть необходимость? – вяло возразил тот.
– Разумеется! Если «Отморы» останутся без наказания, в следующий раз они вставят «жучок» тебе в телефон, подсунут слабительное нашему водителю, подошлют проститутку к организатору, чтобы она его соблазнила и сценарий стащила… – Максим запнулся: последнее предположение слишком уж перекликалось с тем, что реально произошло на этой игре с Димой.
– Делай, как считаешь нужным, мне все равно, – отмахнулся Дима, опять погружаясь в сумрак своих мучительных сомнений.
– Ну, вот и чудненько, – подвел итог Максим.
Договорившись с таксистом, чтобы он их подождал, вчетвером отправились обследовать прилегающую к стадиону территорию. Кроме «Максимусов», вокруг не было ни души.
Дима отошел в сторону и вызвал еще одно такси. Максим, видевший это, сразу догадался зачем – его друг хочет вызволить затворницу.
Ребята медлили, топтались перед стадионом на небольшой, залитой цементом площадке. Настроения доигрывать не было ни у кого. Дима сел на землю:
– Я побуду здесь.
– Встань с бетона – зад отморозишь. Пятнадцать градусов на улице, – строгим тоном старшего сказал Максим.
Олег с Аней без особой охоты отправились обходить стадион: код огромных размеров, такой небось не пропустишь.
Максим оставался возле Димы. Ему-то казалось, что другу требовалось лишь одно – просто забыть ее, как будто бы ее никогда и не существовало. Но для этого необходимо время.
– Дим, да не морочь себе голову! Что ты паришься?
Дима поднял глаза, в упор посмотрел на Максима:
– Я хочу вернуться в коровник и открыть Наташе ворота. – Дима низко опустил голову, этим жестом как бы заслоняясь от каких бы то ни было возражений.
– Ее там уже давно нет.
Хмурое молчание в ответ.
– Ну, как знаешь. И встань с бетона наконец, простудиться в два счета можно!
– Он теплый.
– Какого хрена ему быть теплым? Встань немедленно!
Дима протянул руку правее и дотронулся до бетона:
– И здесь тоже теплый.
Максим присел на корточки и приложил руку к бетону возле своих кроссовок. Холодный. Тогда он на согнутых в коленях ногах, гусиным шагом, поковылял по площадке, лапая поверхность.
Дима встал, отряхнул штаны и направился к дороге – туда должно подъехать такси.
– Стой, дурень! – крикнул Максим, но Дима даже не обернулся. Он шел медленно (как аквалангист по дну, когда вода сопротивляется и ноги свинцовые), будто насильно сам себя волок к проезжей части.
Оставив исследование площадки, встав во весь рост, Максим провожал взглядом удаляющегося Диму, горестно качая головой. Он уже не раз вот так терял друзей – когда они женились. Максим полагал: для многих, кто не смог найти себя в жизни и не рискнул реализовать свои мечты, семья становилась спасательным кругом. Она как бы оправдывала дальнейшее существование: теперь у тебя есть жена, дети, и ты обязан заботиться о них. Ведь чтобы бороться за свою мечту, нужны смелость и толика безумия. Куда проще жениться или выйти замуж. Он допускал, что можно совмещать и то и другое: содержать семью и осуществлять мечту. Можно, но, как это ни прискорбно, для большинства из тех, кого он знал, семья занимала место мечты.
Когда Дима скрылся за деревьями, Максим достал рацию:
– Возвращайтесь к площадке, я нашел код. Прием.
Аня с Олегом подбежали, капитан объяснил им: на площадке есть участки теплые и холодные. Но вряд ли это тепломагистраль, потому что тепло не пролегает вдоль одной линии. Втроем они просканировали ладонями всю площадку и срисовали схему, которую образовывали теплые пятна. На листке получилось: «EN1FTE».
– А как они это сделали? – заинтересовался Олег.
Максим, которого не радовали ни удача, ни собственная сообразительность, коротко растолковал:
– Как теплые полы. Вон, – указал он пальцем на осветительный столб, – отвели два провода и смонтировали подогрев, где надо, а сверху цементом залили.
Код был введен, и сайт выдал сообщение, что игра пройдена.
