— Мальчишки зря нервничают. Надо примирить их с пионервожатой. Знаю, в кино им хочется. Давайте, уговорим их, — сказала Нина.
Она хотела подойти к Наде, но та, не ответив на слова Окунева, быстро вышла из столовой. Злые, насмешливые выкрики неслись ей вдогонку.
В пустой учительской Надя в отчаянии опустилась на стул. Сжав виски руками, она старалась овладеть собой, но сцена в столовой стояла перед глазами.
Поступок ребят казался ей таким жестоким, несправедливым! Она уронила голову на стол…
— Что с вами, Надежда Павловна? — обратился к ней вошедший педагог.
Надя быстро вытерла слезы. Она и не слышала, как отворилась дверь. Отвечать не могла. Думала незаметно уйти из комнаты. Молодой преподаватель понял ее намерение. Дружески сказал:
— Вы лучше расскажите. Легче станет. Всем нам первое время доставалось!..
Надя сначала неохотно отвечала ему. Постепенно рассказала все.
— Мне же так трудно было достать эти билеты. А они отказались! Что мне делать, Анатолий Георгиевич? Надо немедленно идти, иначе пропадут билеты.
Молодой педагог, улыбаясь, посоветовал ей умыться.
— Нельзя, чтобы они видели ваши слезы. А я сейчас переговорю с ними. Все будет в порядке!
Надя недоверчиво посмотрела на него. Она сомневалась, что так быстро можно исправить случившееся. Анатолий Георгиевич вскоре вернулся.
— Напрасно вы волновались, Надежда Павловна! У вас здесь уже есть друзья. Они все устроили. Тридцать человек готовы немедленно идти с вами!
— У меня только двадцать билетов! — испугалась она.
— Ничего! — весело сказал Анатолий Георгиевич. — Ребята сами решат, кто пойдет. Одевайтесь скорее! Дело за вами.
Во дворе построилась группа детдомовцев. Надя заметила, что в их числе были и мальчики, ругавшие ее. Едва она подошла к ним, ребята на костылях, протезах двинулись к калитке.
Надя сказала, что она догнать их не может. В ответ на шутку ребята прибавили шагу. Первые ряды ушли далеко. Пионервожатой пришлось бежать, чтобы остановить их.
В начале пути Надю смущало ее яркое голубое пальто. Ей казалось, что кругом все смотрят на нее. Теперь, наблюдая за своей шумной колонной, она об этом забыла. Особенно пугали ее переходы через улицы. Дети, оказавшись вне привычной обстановки, радовались возможности всюду заглянуть, все увидеть. Они легко могли попасть под автомобиль. Надя, как наседка, старалась держать их около себя, дожидаясь трамвая. Ребята просили:
— Хоть бы две остановки проехать в трамвае! — И отказать им не хотелось. Но как погрузить в вагон всех, да еще не в меру развеселившихся ребят, — она не представляла себе. Все же Надя согласилась.
Мальчики шумной толпой окружили подошедший трамвай. Они лезли с задней и передней площадки. Входившая с ребенком женщина сердито сказала мальчику:
— Почему, такой большой, лезешь с передней площадки?
Надя вступилась за своего питомца:
— Он больной! — с обидой сказала она.
Но женщина не унималась. И только увидев, как трудно мальчику поднять протез на ступеньку, виновато сказала:
— С виду он кажется совсем здоровым!
В переполненном вагоне пионервожатая, расталкивая публику, старалась сосчитать детей. Ребят радовала поездка, смешило беспокойство Надежды Павловны, звавшей Ваню или Митю. Все занимало. Редко приходилось им покидать детдом.
Зато Наде длинным и трудным показался путь до кино. Наконец-то она усадила всех своих питомцев на места. Старшие мальчики недовольно перешептывались. Им снова хотелось, чтобы на экране были «Тахир и Зухра», а не этот незнакомый им фильм.
— Наверно будет только о каменном угле! Даже на первый раз интересную картину выбрать не могла! Тоже — пионервожатая! — ворчали мальчики, но сами с нетерпением ждали начала.
Уже темно в зале. Увидев на экране землянки и сидящих там фронтовиков, ребята насторожились. Когда же в командирский блиндаж вошли комсомольцы, отправляющиеся в тыл врага, — картина захватила детей. Они хотели знать, что будет дальше. Стремление юношей, стоящих перед командиром, им было понятно. Комсомольцы просят отправить их в разведку так же, как просили бы они сами. С каким увлечением просмотрели дети весь фильм и сколько нового узнали о жизни комсомольцев во времена гражданской войны!
Радостно возбужденные, возвращались домой. Старшая пионервожатая чувствовала себя счастливой. Мостик доверия, взаимного понимания перекинулся между нею и детьми.
Незаметно прошла неделя. Надя приглядывалась к ребятам. Она расспрашивала о них педагогов. Из воспитателей ей больше других помогала Екатерина Каземировна Лаврова, пожилая и умная женщина, опытный педагог. Она сама подошла к новой сотруднице. Старалась все ей объяснить и облегчить первые дни работы. Надя слышала ласковые нотки в ее голосе и невольно сама тянулась к ней. Екатерина Каземировна много рассказывала о детях, и Наде понятнее становились их жизнь и характеры.
Надя часто беседовала с ребятами. Говорила им:
— Советской стране все дороги. Большинство из вас пострадало от войны, и наше государство особенно заботится о вас. Оно видит в вас своих будущих помощников. Хочет, чтобы вы росли настоящими пионерами и комсомольцами…
Дети стали мечтать о красном галстуке. Пионервожатая сделалась желанной гостьей не только в комнате девочек. Мальчики средней и младшей групп проходу ей не давали:
— Когда будет прием в пионеры?
— А меня возьмут?
Она обещала, что примут, если они будут хорошо вести себя и учиться.
С помощью Екатерины Каземировны Надя легко завоевала симпатии младших. Преодолеть недоверие подростков было труднее. Но и среди них появились у нее друзья. Некоторые ребята много помогали ей. Они старались парализовать выпады озорников.
Молодая, малоопытная Надя нередко допускала грубые ошибки. Тамара Сергеевна, а чаще Иван Иванович приходили ей на помощь. Надя видела, как просто они разрешали казавшиеся ей сложными вопросы.
Работа увлекала Надю. Забывая об отдыхе, девушка целыми днями оставалась в детском доме. Сегодня собиралась вернуться пораньше, но не удалось. Ей поручили сделать доклад.
Уже совсем поздно, а у Нади ничего не готово. Кругом книги. Она торопливо пишет, зачеркивает и снова пишет. Хочется девушке сделать хороший доклад. Завтра она в первый раз выступает перед детдомовцами. И будут не одни ребята, а все воспитатели, и военные приедут; они — шефы. И вот перед ними Надя должна говорить о Великой Октябрьской революции…
Кажется — ничего не выходит. И все же надо, надо сделать! Вдруг Надя вспомнила живой рассказ старого большевика, участника взятия Зимнего. Он выступал во Дворце пионеров, и Надя хорошо все запомнила. Это-то и нужно положить в основу доклада! Рассказать о Ленине, товарище Сталине, о наших людях, о Родине!
Утром следующего дня она страшно волновалась. Время тянулось бесконечно.
И вот Надя стоит около маленького столика. В президиуме — Тамара Сергеевна, полковник, инструктор райкома. Ребята тесным кружком расселись на ковре. Первые слова так трудно произнести! Надя даже глаза закрыла. Как хочется убежать! Но она же старшая пионервожатая. Разве можно показать себя малодушной перед ребятами!
И девушка говорит, почти не заглядывая в написанные листки, уже без страха.
Воспитанники сидят тихо. Их захватил, увлек этот простой, искренний рассказ о величайшем событии в жизни нашей страны, о победе Октябрьской социалистической революции. И когда Надя кончила — дружными аплодисментами ответил ей зал.
Седьмого ноября, забрав ребят, Надя пошла на демонстрацию. Понятно, далеко они идти не могли. Остановились на центральной улице района. Не только большинство детей, но и сама Надя в первый раз
