признала, что именно это вызывает интерес и привлекает ее.
Он поднял бокал с пивом, сделал глоток.
– Меня всегда интересовали идеи братства прерафаэлитов. Тайные общества...
– Меня тоже. С тех пор как прочитала «Таинственную семерку». – Она улыбнулась, но ответной улыбки не увидела.
– Я организовал такое общество, когда учился в колледже. Обычно мы собирались по вечерам и сидели при свечах, выпивая литры кофе или вина, слушали музыку и разговаривали об искусстве, литературе и философии. Это был хороший способ привлечь девушек.
– Еще бы. – Она сделала паузу. – Мысль организовать выставку просто великолепна. Оксфорд – идеальное место, ведь этот город многое связывает с прерафаэлитами.
Из уборной вернулась Бетани. Вокруг серых глаз были наложены тени, губы подкрашены бледно-розовой помадой. Она проскользнула на место рядом с Адамом и прижалась к нему. Он повернулся к ней, секунду пристально вглядывался в ее профиль, будто ожидая ответной реакции, но, даже почувствовав его взгляд, Бетани не захотела встретиться с ним глазами – уставившись прямо перед собой, она потягивала вино. Адам сердито допил пиво. Он встал, объявив, что идет к барной стойке, чтобы взять себе еще пива, и спросил Наташу, заказать ли ей коктейль. Та сказала «нет» раньше, чем успела задуматься, а действительно ли она не хочет спиртного.
Бетани посмотрела вслед уходящему Адаму. Наташа поняла этот взгляд. В нем была любовь, смешанная с грустью. Он заставил ее почувствовать нежное беспокойство о девушке.
– Вы бы лучше выпили виски.
Бетани сложила ладони лодочкой и подышала на них.
– Или лучше чашку горячего чая. Не думаю, что мне когда-нибудь удастся согреться.
– Может, поменяемся местами, чтобы вы были ближе к огню?
– Спасибо, – Бетани подошла и села на деревянный стул около камина. Наташа заняла ее место на скамейке.
– Вы сказали тогда, – напомнила Наташа, – что ваша фамилия на самом деле не Маршалл.
Бетани пребывала в нерешительности, как будто сожалела о проявленном доверии.
– Я думаю, что моей прародительницей была особа по фамилии Маршалл. Я не знаю ее имени, знаю только, что оно начиналось на букву «Джей». По-видимому, ее отец был врачом и дружил с прерафаэлитами. Ко мне попал ее дневник. Его мне оставила бабушка.
Легкая дрожь в голосе девушки заставила Наташу почувствовать по отношению к ней еще большую теплоту.
– Очень интересно. Адам говорил, что вы интересуетесь жизнью Лиззи Сиддал. Причина этому – дневник?
– Думаю, да. Мне хотелось бы когда-нибудь написать ее полную биографию. – Она повертела стакан, держа его за дно. – Я недавно предприняла кое-какие исследования...
– Одна из сотрудниц Государственного архива исследовала молодые годы Лиззи Сиддал, черпая сведения из переписки, справочных книг, свидетельств знавших ее людей, ее собственных произведений. Стоило бы ей позвонить.
Бетани поглядела на Адама, который стоял возле стойки и расплачивался за выпивку.
– Он ничего об этом не знает... Пообещайте, что вы не скажете ему о моей фамилии.
– Конечно.
– Так будет лучше, – сказала она решительно.
Люди меняют свою фамилию по разным причинам – если скрываются, если сделали что-то позорное, совершили преступление или стали свидетелями какого-либо происшествия и теперь боятся быть обнаруженными. Какой бы ни была причина, они стремятся забыть о прошлом. Наташа чувствовала, что Бетани никак не попадает в эту категорию. Она поставила свой стакан.
– Послушайте, с вами все в порядке?
Бетани заставила себя улыбнуться.
– Все хорошо.
Адам приближался к ним.
– Этот вопрос звучит действительно странно... – Она осеклась.
– В моих правилах задавать странные вопросы, – ответила Наташа. – Верьте мне.
– Как вы думаете... возможно ли... ну, что на некоторых семьях лежит проклятье?
Наташа задумалась на секунду – не потому, что не была уверена в ответе, а потому, что ее беспокоила подоплека вопроса. Ей не хотелось давать девушке напрасную надежду, но не хотелось и нагонять страх.
– Иногда, – произнесла она осторожно. – В той или иной степени.
Она хотела объяснить, но Адам со стуком поставил свое пиво на стол, и Бетани сделала явную попытку сменить тему, спросив, насколько далеко можно продвинуться в прошлое.
– Все зависит от того... – начала было Наташа и осеклась.
Адам не побеспокоился взять другой стул, а плюхнулся на маленькую скамейку возле нее. Она попыталась не обращать внимания на его худое бедро, сдавившее ей ногу, хотя на самом деле она была
