– Поверь, друг. На Земле ведут себя ещё хуже. Здесь хотя бы понятно, во имя какой цели. А у нас ради наживы спокойно полки на смерть посылали…
– Андрей, я читал историю твоей страны, по крайней мере, ту часть, что имелась в твоём коммуникаторе. И не могу понять, почему вы не уничтожите своих правителей?
– Эх, Прометей… Я сам себе ставлю такой же вопрос… Ладно, какие наши годы… Хе… Линкор, говоришь?
– Ты прям как Сухов из 'Белого солнца пустыни'… Собирайся, и пойдём в зал моделирования. Я тут тебе ещё оружие сконструировал, надо апробировать, да и провести тренировку на случай, если отряд поддержки будет уничтожен.
Я поднялся из кресла и двинулся на полигон. По дороге слушая ТТХ нового оружия. Оказалось, Прометей, прикинув возможности вооружения, решил усилить его. Перебрав все варианты, нашёл только один – плазму. Но уровень моей цивилизации не позволял сделать компактное плазменное оружие. Да и программа блокировки была 'резко' против. Тогда искин вспомнил, что в одной из моих книг упоминается огнемёт и имеется краткое видео об его использовании. Развив бурную деятельность, он создал модель, схожую по форме с ранцевым огнемётом, но использовавшую более мощную смесь, позволяющую метать струю на дальность до двухсот метров, что было равно земным аналогам. При этом её температура достигала трёх с половиной тысяч градусов, и время горения достигало десяти секунд. Для примера – этого времени хватило бы, чтобы человеческое тело прогорело насквозь. Вес оружия был немалым и составлял четверть центнера, но и время бесперебойной работы было семь минут, при этом минимальный выстрел длился две секунды, что, поверьте, немало. Вдобавок огнемёт имел механизм самоуничтожения, эквивалентный весу, полутора килограммов тротила.
Последовавшие за этим немногие дни сновал по маршруту: здание Совета – дом – Прометей. Время пролетело быстро и незаметно. Для себя я всё решил и отступать был не намерен.
Попытки смоделировать одиночный прорыв в Улей не увенчались успехом. Единственное, что у меня получалось – пройти три четверти пути, а там мне приходил полный кирдык. В тренировках, в которых участвовали виртуальные бойцы, шансы повышались и штурм удавался. Но где-то пятьдесят на пятьдесят, при потерях в девяносто процентов личного состава. Вытанцовывалась ситуация – штурм в одиночку невозможен, даже с моими вундервафлями. Что и требовалось доказать, в руководстве Серой Стражи не дураки сидят, а значит, и план операции продуман до мелочей. Уверен, шансы есть – поборемся!
Глава 16.
'Тихо в лесу,
Только не спит барсук.
Уши свои он повесил на сук
И тихо танцует вокруг'.
И тихо танцует вокруг'.
М-да, забыл – попаданец должен исполнить песни Oкуджавы и перепеть Высоцкого. А я неправильный, помню только матерные частушки и такого же состава песенки. А всё из-за чего? А из-за того, что, когда по молодости пацаны собирались попить пиво под гитару, мне было некогда – то тренировки, то девушки…, этих пацанов… Вот и не срослось.
'Тихо в лесу,
Тока не спит бобёр!
Какой-та козёл плотину упёр…
Вот и не спит бобёр!'
Вчера в обед простился с Прометеем, отдал Рысю на постой Барну. Попрощался со всеми, и на дирижабле вылетел в лагерь смертников. К ужину благополучно прибыл, где и был тепло встречен Войцевым и Твердлавом. Лагерь был основательным, в обоих смыслах – удобным и хорошо охраняемым.
'Тихо в лесу,
Только не спит кабан:
Знает кабан, что поедет на БАМ,
Вот и не спит кабан'.
Сразу после утоления голода прошёл штабной сбор. На нём я практически ничего нового не узнал, ещё позавчера Прометей сообщил о пролёте в сторону Улья группы из четырёх скоростных дирижаблей, которая шла под охраной двенадцати военных кораблей. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что это перевозка ОМП.
'Тихо в лесу,
Только не спит ягуар:
Кто-то его положил в писсуар,
Вот и не спит ягуар'.
Завтра в пять утра дирижабли ударят по разведанным входам из Улья. Через два часа группу высадят у одного из запасных выходов, именно столько, по словам Войцева, действует специальное оружие, которое будет применено. И мы пойдём в свой 'последний и решительный', без права на отступление. Секретчики, блин, химия имеет интересную особенность – через два часа под действием воздуха начинается её разложение, а ещё через час опасности вообще не существует. Экологи недоделанные.
'Тихо в лесу, только не спит Олень,
Смотрит с ю-туба всякую хрень,
Вот и не спит Олень…'
А я как тормоз нет, чтобы вздремнуть. Перед этим выспался, теперь сижу рядом с небольшой рощицей и пою всякую фигню. Рядом тихо хрустнула ветка. Кто-то крадётся. Допеваю часть куплета…
'Тихо в лесу,
Только не спят дрозды:
Знают дрозды, что получат…'
– Твердлав, можешь не прятаться.
Перестав таиться, командир группы подошёл ко мне и сел рядом.
– Старею, раньше бы никто не услышал.
– Да и сейчас мало кто заметил бы. Просто у меня слух хороший, – подсластил 'пилюлю' я.
– Зато с голосом проблемы, с ним не петь надо…
– Я в курсе, ты за этим пришёл?
Поерзав, поудобней устраиваясь, Тведлав ответил:
– Нет. Перед операцией обхожу ребят, ты один не спишь. Кстати, что это за язык и о чём песня?
Вздохнув, задумался…, как бы половчее соврать?
– Это древнее наречие, я единственный его знаток. На всей Гете не найдётся лучшего специалиста!
– Интересно, что ты делаешь в Страже, если мог пойти по научной стезе?
– А кто сказал, что это помешает? – усмехнулся я в ответ.
– Тоже верно. Так о чём песня?
– О! Это печальная песня о жизни зверей в полном опасности лесу!
– Врёшь ведь?
– Вру, – согласился с ним. – Но ведь ты не для этого подошёл?
Твердлав замолчал, 'уйдя в себя'. Я не стал его беспокоить, а принялся ждать. Наконец, командир пришёл к какому-то выводу и спросил:
– Ты ведь, как иномирянин, мог сбежать от задания?
Приплыли… Скоро каждая собака будет знать обо мне.
– Не бойся, об этом, под клятву, мне рассказал Кедраж. Мы друг друга знаем уже не первый десяток лет. Так как?
