Христофор Николаевич узнал об этом от Фалькенштейна, с которым часто разговаривал как с хозяином своей подопечной. Затем во время работы он поделился этой новостью со мной.
«Как стемнеет, собери доверенных ребят, обсудим все в бараке».
Мы с нетерпением ожидали наступления сумерек.
Наконец стемнело, и мы собрались в бараке.
«Лучшего случая не представится! Сегодня ночью мы должны разоружить фрицев и бежать!» — сказал Христофор Николаевич.
Все мы были закаленными в боях, уже проверенными бойцами, и никто не отступился бы. Дело облегчало и то, что в сторожах немцы оставили одного итальянца Анджелино Крибио. Итальянец этот был членом фашистской партии и служил немцам. Однако, как сказал нам Христофор Николаевич, он перестал им сочувствовать после того, как они оккупировали Северную Италию.
Так вот этот Анджелино Крибио помог нам — дал свое оружие и провел туда, где пьянствовали немцы.
Словом, когда фашисты очнулись, они были безоружны и крепко связаны.
Нет, того сторожа мы не убили, он сам не захотел остаться с немцами и пошел с нами.
Пять километров после городка Стреза мы шли, поднимаясь в горы. Шли тихо и молча.
Маршрут мы знали заранее, но отыскать путь в темноте человеку подчас трудно в собственной деревне, не говоря уже о чужой стране. Поэтому на небольшой участок пути затратили уйму времени.
Возглавляли отряд я и Христофор Николаевич, вооруженные автоматами.
У села Дженезия нам повстречался командир отряда «Армандо» Эдо Дельграто.
Темно уже было, и я его не разглядел.
Потом уже увидел, что Эдо Дельграто среднего роста, рыжеволосый, с всклокоченной бородой. Сбрей он эту бороду — был бы неплохим парнем, если, разумеется, не считать голоса — резкого, колючего, с хрипотцой, словом, неприятного. Позднее, часто сидя у партизанского костра где-нибудь в укромном уголке и напевая «Белла, чао», мы давали Эдо Дельграто дополнительную бутылку вина, лишь бы он не пел.
Словом, Эдо Дельграто поздоровался с нами и заговорил с Христофором Николаевичем.
Поскольку я ничего не понимал, вернулся назад и подозвал находящихся невдалеке ребят, с нетерпением ожидающих нас.
Дальше нас повел Эдо Дельграто, и вскоре мы оказались в одном из батальонов 118-й бригады «Ремо Сервадеи» под названием «Пеппино».
Партизанские Гарибальдийские бригады состояли из сорока-пятидесяти человек, которые, в свою очередь, были разбиты на небольшие отряды. Состав их увеличивался, когда к ним присоединялись сбежавшие военнопленные.
В нашей группе было примерно человек семьдесят. Затем нас распределили, и часть из нас попала в «Армандо», отряд Эдо Дельграто…
«Все — просто отличные бойцы, — говорил комиссар бригады по прозвищу „Чиро“, — храбрые и смелые, как львы!..».
Что и говорить, тогда это была большая сила, тем более, недостатка в оружии мы не испытывали.
Через четыре дня после нашего появления, то есть 12 сентября, руководство партизанского отряда решило освободить партизан, находящихся в госпитале городка Оменья, которым грозила мученическая смерть. Среди них были партизаны, попавшие в плен во время боя у села Дженезия, и командир Дельграто.
В общем, дело было рисковое.
В Оменьи было полно фашистов. Согласно данным разведки, здание госпиталя круглосуточно охранял усиленный отряд гитлеровцев.
Выполнение этой операции было поручено нашей группе, состоящей из шести человек да еще итальянского проводника.
На задание отправились поздно ночью. Спустившись по склону горы, мы незаметно вошли в город.
Здание госпиталя окружала большая ограда. В ночной тишине ясно слышался звук шагов немецкого часового.
«Сидите здесь и ждите моего сигнала», — шепотом сказал Христофор Николаевич и спокойно двинулся к калитке.
Сигналом было уханье совы.
Мы довольно долго вслушивались в ночную тишину, но ничего не слышали.
Как только раздалось уханье совы, сразу же бросились к калитке. Христофор Николаевич успел нарядиться в немецкую форму и с автоматом в руке занял место караульного.
«А где фриц? Придушил гада?» — поинтересовался я.
«Нет, — засмеялся он, — долбанул его пару раз гранатой и оттащил под навес!..».
Мы стремительно ворвались во двор, бесшумно разоружили немцев и забрали с собой раненых.
Эдо Дельграто был ранен в ногу, идти в гору ему было трудно, и мы с Христофором Николаевичем по очереди тащили его на спине. Так и продвигались, пока не отошли на безопасное расстояние. Это был первый случай, когда мы спасли его от верной смерти.
После первого боевого крещения, где Христофор Николаевич показал себя храбрым и сообразительным бойцом, руководство партизанского отряда решило назначить его командиром «Армандо», но мой друг отказался: «Я плохо знаю местность, да и итальянским не владею, поэтому взять на себя такую ответственность не могу!..».
В сентябре 1944 года ожесточенные бои разгорелись у подступов к Домодоссола.
Отряды батальона «Пеппино» 118-й бригады «Ремо Сервадеи» — «Армандо», «Валдосола» и «Реди» напали на гарнизон Пьедимульеро и окружили его. Однако фашисты сумели прорвать кольцо и отошли в направлении Виладосола.
У Панто дела Мазона им преградили путь гарибальдийцы. Немцы понесли ощутимые потери — три автомашины, шесть легких пулеметов и до тридцати человек убитыми. Оставшиеся в живых вместе с гарнизоном Виладосола отступили к Домодоссола.
Вскоре мы начали готовиться к штурму Домодоссола. Гарнизон его насчитывал до шестисот человек, к тому же на помощь ему были посланы дополнительные силы.
Именно в это время руководство поручило нам очередную боевую операцию. Отобраны были четверо, среди них оказались и мы с Христофором Николаевичем — необходимо было взорвать ведущие в сторону Домодоссола железнодорожные и автомобильные пути. Особенную важность представлял железнодорожный мост, связывающий город с провинцией Новара.
Осторожно подобравшись к нему, мы долгое время наблюдали. Мост этот я и Христофор Николаевич хорошо знали, так как именно здесь пришлось нам работать, находясь в плену у немцев. Его охраняли вооруженные солдаты.
Спустя какое-то время они собрались все вместе и уселись на противоположной от нас обочине моста. Видимо, решили пообедать.
«Время, — сказал Христофор Николаевич, — я проберусь к мосту. Вы следите за фрицами. Если меня засекут, сразу же открывайте огонь».
Он еще раз проверил связку гранат, широко улыбнулся нам и бесшумно скатился по покрытому частым кустарником склону.
Мы с волнением следили за ним. Путь был достаточно длинным, к тому же он так мастерски скрывался в кустах, что пару раз мы даже потеряли его из виду.
Примерно полчаса спустя послышался оглушительный взрыв, и на глазах у изумленных гитлеровцев с набитыми колбасой и хлебом ртами железнодорожный мост рухнул прямо в реку.
Словом, мы с блеском выполнили операцию и победителями вернулись в лагерь.
Кстати, неправда, что Христофор Николаевич не знал итальянского. Он сразу же освоился с языком и через два месяца свободно изъяснялся на нем.
Когда мы докладывали комиссару «Чиро» об успехе операции, произошло нечто неожиданное.
В ту пору мы базировались в лесу и часто меняли расположение, чтобы сбить со следа немецкую
