возрождения России».
Эта партия претендует в 2003 году на место в левой части политического спектра, т. е. на роль российской социал-демократичесской партии. Однако известность политика не следует путать с его популярностью. Известно, что все спикеры советского и российского парламентов, которые попытались в последние 14 лет вести самостоятельную политическую деятельность: Анатолий Лукьянов, Руслан Хасбулатов, Иван Рыбкин, потерпели поражение. Не преуспели в своих политических амбициях и спикеры Совета Федерации Владимир Шумейко и Егор Строев. Маловероятно, что Геннадий Селезнев и новый спикер Совета Федерации Сергей Миронов, который также создал непонятную для публики, но собственную «Партию жизни», станут исключением. В нашей политической системе спикер — это умелый политический посредник, а не председатель совета директоров.
Главные проблемы для КПРФ на выборах в декабре 2003 года может создать не образование Г. Селезневым еще одной умеренно левой партии, а активная социальная и патриотическая политика президента В. Путина. Не секрет, что значительная часть граждан России поддерживала на прошлых выборах избирательный блок КПРФ не столько из согласия с его программой или из симпатий к Г. Зюганову, сколько из протеста против политики Б. Ельцина и правительства Черномырдина—Немцова—Чубайса. Теперь многие из этих людей говорят: «Зачем нам в Кремле Зюганов, если там есть Путин...»
Около десяти партий, которые претендуют на внимание избирателей в 2003 году, относят себя к числу националистических партий и движений. В странах Западной Европы националистические партии располагаются обычно на правом или даже на крайне правом фланге политического поля этих стран. Это политические группы Ле Пена во Франции, Хайдера в Австрии, Фини в Италии. В России к этим политическим группам в 90-е годы был близок Владимир Жириновский со своей ЛДПР. Однако сегодня политическая позиция ЛДПР оказалась размытой и неопределенной, авторитет партии среди протестного электората упал до минимума. Многие наблюдатели сомневаются, сможет ли вообще ЛДПР преодолеть на выборах 5%-ный барьер и пройти в Думу. Все другие националистические группы и движения относятся к Жириновскому с крайней неприязнью, называя его не политиком, а «известным шоуменом». Почти все другие общественные деятели, которые публично относят себя к числу националистов, примыкают не к правому, а к левому политическому лагерю. По мнению экспертов, «вменяемая» националистическая идеология могла бы объединить от 10 до 15% избирателей. Однако такой идеологии в России нет, и разные группы националистов ведут между собой жесткую полемику. Никакой ясной националистической идеологии не было в России и в прошлом, как в XIX, так и в XX веках, и русский национализм всегда был скорее религиозно- философской, а не политической доктриной. Сходный характер имеет сегодня и религиозно- националистическая проповедь
А. И. Солженицына. Но у него нет последователей. В политическом, а не в философском пространстве национальную или «русскую идею* эксплуатировали в 90-е годы многие политические течения и партии: «Национальный фронт», «Конгресс русских общин', «Российский общенациональный союз», РНЕ, объединения казачества, партия «Евразия», «Национально-державная партия», группа «Русь», «Российская партия мира» и др. Однако никакого сотрудничества здесь не наблюдалось.
Нельзя не отметить, однако, что именно из этого пестрого националистического лагеря раздавались в 2000 и в 2001 годах самые восторженные отзывы о личности, заявлениях и призвании Владимира Путина.
«Путин — государственник и патриот, который намерен привлечь и задействовать на своей стороне весь потенциал общественной поддержки, — писали в газете “Завтра” А. Нагорный и А. Анисин. — Историю при нем будет творить уже не только и не столько «невидимая рука рынка», а труд и творчество масс. Это “философия общего дела”, и если она воплотится в реальную политику Кремля, то это сможет решительно изменить как внутриполитическую, так и международную ситуацию России. Путин выступает за сплочение всего общества в защиту национальных интересов России, он хочет преодолеть катастрофическое положение страны, и здесь он стоит не с демократической тусовкой в Москве, засевшей также в СМИ и на телевидении, а вместе с народом».22 Лидер партии «Евразия» Дугин попытался поднять В. Путина на еще более высокий пьедестал. «Владимир Путин — это “человек судьбы”. Он затребован ситуацией. Его вызвали и провели через карьерные преграды, которые просто так никем не преодолеваются, некие силы. Мы сейчас не должны даже раздумывать, мы должны вкладываться в Путина. Вкладываться не как во временный или карьерный ориентир — таких людей полно, — но мы должны вложиться в Путина творчески, потому что Путин — это функция, функция историческая и геополитическая. Это некий символ, некое значение, знак Евразии в переломный момент. И мы должны наполнить Путина и его власть евразийским содержанием».23 А по убеждению Д. Тукмакова, именно Путин, опираясь на армию, должен стать лидером русского национального движения. «Президент России, — восклицал Тукмаков, — кому, как не ему сам Бог велел спасти от бездны гибнущую нацию, превратиться из барина и администратора в вождя русского народа! Не вялыми новогодними посланиями, а беззаветным огнедышащим мессианством должен он опалять сердца людей — лишь тогда он вправе будет сказать с гордостью: “Я — русский президент!”»24
В. Путин, естественно, не может и не должен говорить о себе лишь как о «русском» президенте. Еще подводя итоги 2000 года, президент просил граждан России рассматривать его, Путина, не как символ, мессию или функцию, а как менеджера и управляющего, которого народ России принял на временную работу. Работа эта трудна, и для ее успеха президенту России нужна помощь российских граждан всех национальностей и всех политических и идеологических направлений.
К умеренной части левого фланга или к левому центру политические наблюдатели относят обычно и большую часть социал-демократических и социалистических течений и партий. В самом начале 90-х годов в России возникло несколько социал-демократических или «социальных» партий, которые входили в объединения правых партий и располагались в правой части политического спектра. Но потом эти партии ослабели и умерли вместе с политическими образованиями из других демократических блоков 1990—1995 годов. Более длительной была политическая жизнь социал-демократических и социалистических партий левого центра. В 2000—2002 годах в России таких партий было более десяти — от Социалистической партии трудящихся Людмилы Вартазаровой и Партии самоуправления трудящихся Святослава Федорова до Социал-демократической партии Михаила Горбачева и Российской социалистической партии Ивана Рыбкина. Клевому центру относили себя «Реалисты» Юрия Петрова, «Союз народовластия и труда» Андрея Николаева, «Духовное возрождение» Алексея Подберезкина, «Союз труда» Андрея Исаева и некоторые другие. В эти же ряды левых центристов пытается встроиться сегодня и Партия возрождения России Геннадия Селезнева. Программные документы всех этих партий и союзов были сходны, однако амбиции лидеров и стоящих за ними политических или экономических групп не позволили российским левоцентристам объединиться.
Еще в марте 1998 года в Колонном зале Дома союзов в Москве на торжественное заседание, посвященное 100-летию российской социал-демократии, собрались многие политики и общественные деятели, В президиуме заседания и в первых рядах зала сидели Михаил Горбачев, Юрий Лужков, Геннадий Селезнев, Людмила Вартазарова, Олег Румянцев, Александр Яковлев, Юрий Петров, Андрей Николаев, Святослав Федоров, Гавриил Попов, Рой Медведев, Геннадий Скляр, Александр Мальцев, Иван Рыбкин. Зал аплодировал многим ораторам, говорившим о важности и необходимости объединения всех соииал- демократических сил в России. Однако заседание закончилось, и все его участники разъехались по своим политическим квартирам...
Как известно, социал-демократия как политическая организация и как одна из мировых идеологий существует и развивается более 130 лет, и ленинизм был в начале XX века лишь одной из ее наиболее радикальных фракций. После создания Коммунистического Интернационала новая радикальная идеология сумела потеснить более умеренные формы социал-демократии. В начале 50-х годов коммунистическая идеология господствовала над умами почти третьей части населения земного шара. Однако в 80-е годы эта идеология стала отступать, а затем и рушиться, тогда как социал-демократическая идеология и социал- демократические партии одерживали в западных странах одну победу за другой. Сегодня в большей части стран Западной Европы правительства возглавляют не либеральные партии, не консерваторы или христианские демократы и уж тем более не националисты, а умеренные социал-демократические партии, которые продолжают поддерживать между собою связь через демократические структуры
