людей одновременно, это заставляет и президента, и всех людей рядом с ним думать о каждом своем движении и каждой реплике.
Еще Джон Кеннеди, по общему мнению, одержал победу на президентских выборах в США в 1960 году благодаря своей исключительной телегеничности. Леонид Брежнев считался в 60-е годы красивым и привлекательным мужчиной. Но чем сильнее болезни и старость изменяли его внешний облик, тем чаще он появлялся на экранах телевизоров, существенно подорвав тем самым свою репутацию. По этой же причине Юрий Андропов старательно избегал телевидения. Напротив, Рональд Рейган, по мнению экспертов, смог сформулировать свою идеологическую позицию по телевидению с большей силой, чем кто-либо другой. Хотя он пришел к власти в 70 лет, он сумел стать живой фигурой, завоевав телеэкраны не только у себя в США, но и почти во всем мире. Но ведь Рейган был профессиональным и талантливым киноактером, который за 30 лет своей актерской работы снялся в 54 художественных фильмах. Было бы, однако, ошибкой полагать, что Рейган являлся главным образом артистом, а не политиком...
Театральность — это лишь небольшая часть публичной политической деятельности. Основная ее часть протекает за сценой, без репортеров и операторов, и эта работа требует от политика совсем другого набора способностей, чем те, которые достаточны для профессионального артиста.
Владимир Путин не так уж часто играл на публику и на открытой сцене. Раньше он не был публичным политиком и, оказавшись в одночасье на самой высокой политической сцене, предпочел не играть какую- либо особую роль, а сохранить привычные ему формы поведения и работы. Поэтому я склонен согласиться в основном с политологом Леонидом Поляковым, который писал, завершая свой анализ, что Владимир Путин — не загадка, он прост и понятен, его главные качества — открытость и естественность, которые избавляют от необходимости играть кого-то другого. И только российские наблюдатели, привыкшие к «играм власти» с народом, не могут в это поверить.19
Некоторые российские газеты еще осенью 1999 года писали об «одиночестве» Владимира Путина. «Сто дней одиночества» — так озаглавила Марина Волкова из «Независимой газеты» статью об итогах ста дней премьера Путина, заметив при этом, что он является «самой большой человеческой и политической загадкой среди российских премьеров».20 Некоторые из близких сотрудников нового президента также подчеркивали, что Путин «сам себя сделал» и поэтому никому ничем не обязан, если не считать Ельцина, а еще ранее А. Собчака. Конечно, для успеха на выборах этого было бы недостаточно.
Нет сомнения в том, что российские генералы, а также «люди из спецслужб» поддержали Путина, как и почти все чиновники. Путина поддержали в начале 2000 года и почти все олигархи, кроме Владимира Гусинского, который осенью 1999-го делал ставку на Е. Примакова и Ю. Лужкова, а с января 2000-го открыто и горячо поддержал Г. Явлинского и вложил в его избирательную кампанию большие деньги.
Но из сказанного вовсе не следует, что Путин должен был стать после выборов слугой генералов или финансистов, а не самостоятельной политической фигурой, опирающейся в первую очередь на поддержку большинства российского общества. Мы видели, что число новых людей, которых Путин привел с собой в первые месяцы в аппараты Кремля и Белого дома, было невелико, и эти люди не имели еще ни опыта, ни авторитета. Это не была еще политическая команда, сходная хотя бы в чем-то с той, которую Борис Ельцин привел во власть в 1991-м. Можно согласиться и с тем, что в той почти бесплодной кремлевской среде, в том «дворцовом» коллективе, в котором с 1996-го работал Путин, он был относительно одинок. При этом он даже не старался особенно выделяться: так было легче жить и работать.
Путин не демонстрировал своих амбиций и раньше — в администрации и окружении Анатолия Собчака, хотя ему приходилось решать здесь крупные экономические проблемы и заниматься международными связями огромного города. Однако Путин не был одинок уже к концу 1999-го, и на выборах его поддержали не только люди в погонах или чиновники, но и значительная часть остального населения России, включая интеллигенцию, студенческую молодежь, рабочих и служащих. А также — большую часть предпринимателей. В данном случае Владимир Путин стал как бы центром кристаллизации всего того, что в прежние времена могли назвать «здоровой частью общества». И действительно, у России появился шанс к выздоровлению после слишком затянувшейся смуты. Это выздоровление происходит сегодня на наших глазах, хотя и не столь стремительно, как этого многим из нас хотелось. Болезни общества оказались слишком застарелыми и запущенными, да и проблема — собрать среди своих сторонников крепкую и компетентную команду политиков, экономистов, военных лидеров и государственных деятелей — оказалась очень трудной.
И в России, и на Западе нашлось немало объективных наблюдателей, которые констатировали, что деятельность Путина еще с момента его назначения премьером полностью соответствовала общественным ожиданиям и даже требованиям, среди которых главными были требования порядка и ожидания сильного лидера, который способен этот порядок обеспечить. Из наказов избирателей Путину на первых местах стояли также требования активно преодолевать бедность и нищету в стране, очистить свое окружение от коррупционеров, ограничить влияние «олигархов». И — закончить войну в Чечне, но на приемлемых для России условиях. '
Проблемы прошлой деятельности Б. Ельцина и «семьи» уже не особенно волновали российского избирателя. Несколько раз на ожидания и требования населения России ссылался и сам Путин, объясняя причины и мотивы своих решений. «Я ощущаю себя не мессией, а простым русским человеком, который испытывает такие же чувства, как и любой российский гражданин. По-видимому, люди это чувствуют и поддерживают меня», — сказал Путин еще в начале своей карьеры премьер-министра. Газета «Известия», которая вспомнила позднее об этих словах, считала их странными для кремлевского чиновника высокого ранга, который давно уже должен был забыть о нуждах и интересах простых людей.21 В данном случае можно вспомнить известные марксистские постулаты о роли личности в истории, столь убедительно изложенные более ста лет назад Георгием Плехановым. Один из таких постулатов гласит: когда общественные нужды и национальные интересы невозможно удовлетворить без появления героя, то есть человека, способного видеть дальше других, хотеть сильнее других и делать больше и лучше, чем другие, такой человек обычно появляется.
К этому следует все же добавить, во-первых, что нужный обществу человек может и не появиться в нужное время и в нужном месте, ибо такое выдвижение «героя» происходит не автоматически. Во-вторых, нужный человек может и не справиться с теми задачами, которые ставит перед ним история и ситуация. В- третьих, он может злоупотребить оказанным ему доверием и полученной властью, начав решать какие-то собственные, а не общественные проблемы. Таких примеров, к сожалению, было немало и в XIX, и в XX веке. Владимиру Путину поверили очень многие, и, надо надеяться, он сумеет оправдать это доверие. В конце концов, выбор у всех нас не так уж велик — или порядок, или продолжение смуты и хаоса.
«Путин — новый человек в политической элите, — справедливо отмечал Дмитрий Вельский из «Комсомольской правды». — В этом его сила и слабость. Сила в том, что ему проще разгрести весь накопившийся за эти годы мусор. Слабость — в том, что ему и в коридорах власти, и вне Кремля противостоят политики, связанные с могущественными группировками, у которых есть и власть, и деньги, и страстное желание их сохранить. Но на стороне Путина поддержка народа и логика истории, которая не любит, когда ее ход пытаются пустить вспять».22
Поддержка народа и логика истории — это, конечно, главные силы, которые обеспечили В. Путину успех на выборах 26 марта 2000 года. Однако нельзя забывать и о других факторах, в том числе о неожиданных для многих личных способностях и достоинствах Путина, о поддержке Бориса Ельцина, а также обо всей совокупности тех сложных обстоятельств, при которых Владимир Путин был назначен 9 августа 1999 года премьером России. Я имею в виду в первую очередь обстановку, которая сложилась в это время на Северном Кавказе, и ту угрозу распада России, которую таила в себе агрессия сил международного терроризма и исламского экстремизма, объединившихся с самыми радикальными группами чеченского сепаратизма.
Литература
1. «Известия». 17 марта 2000.
2. «Московские новости», № 32, 2000, с. 5.
3. «Завтра», № 10, март 2000.
4. «Независимая газета», 28 марта 2000.
